Митчел Сканлон - Сошествие Ангелов
Те же самые чувства вызывали маски сарошанцев. Захариэль был уверен, что поэт смог бы отыскать стихотворные метафоры и объяснить, что те скрываются за своими масками от жизни, но сам он видел только существующий в обществе обычай всеобщей скрытности.
Захариэль не был поэтом, но и он понимал, что лицо — это важный элемент человеческого общения; оно тысячами мимолетных изменений выдавало настроение и чувства своего владельца. А в общении с сарошанцами представителям Империума было отказано в источнике важной информации и приходилось иметь дело с пустыми, постоянно улыбавшимися фасадами.
Нет ничего удивительного, что в процессе приведения к Согласию возникли трудности.
Кроме того, источником сомнений стало уголовное делопроизводство Сароша, вернее, его полное отсутствие.
И на этот факт внимание Захариэля обратил Кургис.
— У них нет тюрем, — сказал Белый Шрам на праздновании передачи командования. — Одна из наших наблюдателей заметила это, исследуя результаты съемок Шалоула с воздуха. Она проверила карты всех других поселений и обнаружила то же самое: никаких тюрем, ничего похожего на места содержания заключенных.
— Не во всех мирах преступников держат в тюрьмах, — заметил Захариэль.
— Верно, — кивнул Кургис. — Мы и сами так поступали на Хогорисе. В прошлом, еще до прихода Империума, мы следовали простому закону. Это был суровый обычай, обусловленный местными обстоятельствами. Человек, совершивший преступление, мог быть до смерти забит камнями. Или ему подрезали сухожилия, или оставляли умирать в пустыне, без воды, пищи и оружия. Если кто-то убивал другого человека, он становился рабом и служил семье погибшего на протяжении нескольких лет, пока не отработает долг крови. Но сарошанцы считают себя цивилизованной нацией. Насколько я знаю, простейшее правосудие не применяется в развитом обществе. Люди обычно усложняют процесс.
— А никто не спрашивал у них объяснений по этому поводу?
— По словам сарошанцев, преступления в этом мире случаются крайне редко. А когда правонарушения все же совершаются, виновных обязывают работать дополнительные часы на бюрократической службе.
— Даже убийц? — нахмурился Захариэль. — Это ни на что не похоже.
— Есть еще кое-что. В процессе приведения к Согласию логисты нашей флотилии запросили на Сароше данные переписи за последнее десятилетие. Я плохо запоминаю цифры, брат, но кое-что из доклада логистов командованию осталось в памяти. Основываясь на уровне рождаемости и количестве смертей, указанных в сведениях, было установлено, что число жителей на Сароше должно быть больше, чем указано. Когда мы задали вопрос, правители Сароша стали клясться, что в перепись вкралась ошибка.
— А о какой цифре шла речь? — спросил его Захариэль.
— О восьми процентах, — ответил Кургис. — Знаю, на первый взгляд может показаться, что это не так уж и много, но, если подсчеты верны, это означает, что на Сароше за последние десять лет пропало не меньше семидесяти миллионов человек.
Ночь выдалась великолепной. Она шла по улицам и бульварам Шалоула и любовалась прекрасными и непривычными видами. Празднество, о котором говорил Дусан, было в полном разгаре. Толпы людей в масках заполнили улицы, по проезжей части ритмично двигались ослепительно-яркие процессии танцоров в диковинных костюмах, с воздушными змеями и развевающимися бумажными лентами.
Рианна увидела жонглеров и клоунов в раскрашенных масках, акробатов и фокусников, шутов и мимов, встретила карликов и великанов, шпагоглотателей и укротителей огня, а кроме всего этого, она услышала музыку.
Странные звуки донеслись из карнавальной толпы. Песни сарошанцев оказались красивыми и сложными. В них беспрестанно менялась тональность, от сложного рисунка гармонии мелодия переходила к явному диссонансу, выражая попеременно то печаль, то бурную радость.
Рианна услышала звучания, о существовании которых даже не подозревала, словно эта необычная музыка загадочным образом расширила диапазон ее слуха. И в основе музыки, почти незаметные, звучали изумительные ритмичные вариации, каких она никогда не встречала.
Прислушиваясь к звукам Сароша, Рианна впервые в жизни поняла, насколько великолепной и совершенной может быть музыка. Она всю свою жизнь училась законам композиции, но ничего из написанного ею и отдаленно не могло сравниться с изумительными звуками, огласившими улицы города.
Дусан шел рядом с ней, придерживал за локоть и направлял в толпе. Еще днем, перед самой высадкой, Рианна узнала, что сарошанцы приставили к каждому из них персонального проводника, чтобы гости не заблудились. Она подозревала, что Дусан намеревался также выполнять и роль охранника — он не отходил от нее ни на шаг и ограждал от мелких неприятностей.
В самом начале, когда они только встретились, Рианна спросила его, чем он занимается, и Дусан ответил, что он профессиональный толкователь. Насколько она поняла, его профессией являлось толкование различных документов. Из-за непомерно разросшегося чиновничьего аппарата правители Сароша нередко и сами бесповоротно запутывались, разбирая донесения десятков и сотен чиновников, у каждого из которых имелось собственное мнение по поводу законов и уставов.
Подобные ситуации иногда вызывали затяжные дискуссии, продолжавшиеся по двадцать лет и более, так что и сами участники споров нередко забывали, какой вопрос вызвал столь упорные разногласия.
В таких случаях приглашали профессионального толкователя, который исследовал все материалы диспутов и давал объяснения спорящим сторонам, пока они снова не улавливали суть дела.
Эта система могла показаться очень странной, зато у Рианны никогда еще не было столь приятного эскорта. В первые месяцы присутствия имперцев, в тех редких случаях, когда она получала разрешение на посещение поверхности, Рианне приходилось ходить в сопровождении половины отделения солдат Имперской Армии, шагавших за ней следом, словно надоедливые сердитые тени.
Это раздражало само по себе, не говоря уж о том, как трудно было установить контакт с местными жителями, когда у тебя за спиной маячит отряд вооруженных людей.
К счастью, в последние несколько месяцев по настоянию избранного лорда-правителя Ферста командование флотилии установило менее жесткий порядок. Пусть планета Сарош и не была на сто процентов приведенной к Согласию, ее признали достаточно безопасной, чтобы разрешить имперским представителям посещать поверхность без вооруженного эскорта.
В то же время, надеясь навести мосты между местным населением и подданными Империума, командование армии и флота разрешило своим воинам спускаться в увольнение на поверхность Сароша.
— Пойдем сюда, — сказал Дусан.
В какой-то момент поздним вечером он стал настойчиво направлять ее на определенные улицы, словно стремился к какой-то цели. Пальцы Дусана крепче сжимали ее локоть, но Рианна этого почти не замечала. Опьяненная музыкой и ароматом пурпурных цветов, она некоторое время позволяла себя вести.
— А куда мы идем? — наконец спросила Рианна, смутно осознавая, что ее речь становится неразборчивой.
— Здесь есть место, где музыка будет еще лучше, — ответил Дусан из-под маски. — Надо пройти еще немного.
Он ускорил шаг, и Рианне приходилось торопиться, чтобы поспеть за проводником. Она оглянулась вокруг и вдруг поняла, что просторные бульвары сменились путаницей узких извилистых улочек.
Стало темно. Летающие фонари, еще недавно парящие над их головами, остались позади, на каком-то из перекрестков. Они оказались одни на улице, освещенной только неярким сиянием серебристого серпика луны.
Несмотря на темноту, Дусан не замедлял шага. Казалось, он точно знал, куда направляется.
— Дусан? Мне здесь не нравится. — Рианна обнаружила, что с трудом ворочает странно онемевшим языком. — Я хочу вернуться.
Он ничего не отвечал. Уже не пытаясь что-либо объяснить, Дусан буквально тащил ее за собой, и Рианна ощущала, как тело постепенно перестает ее слушаться. Она поняла, что Дусан каким-то образом сумел ее отравить. От сильного запаха цветов стало трудно дышать.
Цветы. Возможно, их аромат всему виной. Женщина спотыкалась и с трудом переставляла ноги, о борьбе с Дусаном не могло быть и речи.
— Дусан… — Собственный голос слышался откуда-то издалека. — Почему?
— Прости. Иначе было нельзя. Мелахимы объявили вас нечистым народом. Нельзя допустить, чтобы ваши лживые ангелы нас осквернили. Ты будешь нашим оружием против них, и, боюсь, тебе будет больно. Это может показаться жестокостью, знаю, но будь уверена, ты послужишь высокой цели.
Они свернули за угол и оказались во дворе. Рианна увидела впереди ручную тележку, с каких во время праздников обычно продавались бутылочки с напитками. Рядом с тележкой виднелись две фигуры в мешковатых костюмах, украшенных бантами и лентами.
