Йен Дуглас - Лик Марса
Юкио рассмеялся — над нелепой приметой и от радости, вызванной тем, что его мечта о космосе наконец-то сбылась. Радость просто кружила голову…
— Вы что-то сказали, штурман? — раздался в шлемофоне голос Куросавы.
— О, нет, сэр. Простите. Я засмеялся…
— Это — его первый полет, — хмыкнул Иидзима.
— Я не желал бы мешать вам наслаждаться полетом, тю-и-сан , — сказал Куросава. — Однако вам следует также заняться обнаружением цели, нэ ?
Юкио снова взглянул на дисплей. В небе не было ничего, кроме «Така-2».
— Цель вне пределов видимости, командир, — доложил он.
Говорить становилось все труднее: ускорение продолжало расти. Носитель «Икадути», прямой потомок чудовищных русских «Энергий», мог бы без труда вывести истребитель прямо на орбиту. Но план операции предусматривал выход на перехват цели на максимальной скорости, тем курсом, который позволил бы миновать цель в минимальный срок и, далее, вывел бы истребитель на длинную эллиптическую орбиту.
Тут грохот и сокрушительная вибрация разом прекратились.
— Корабль достиг орбиты, — объявил Куросава.
Юкио едва не рассмеялся вслух снова, ощутив пьянящую легкость, от которой немного закружилась голова. Он знал, что ему, вероятно, выпадет шанс насладиться ощущением невесомости, и жалел, что в кокпите так мало места, что нельзя отстегнуться от кресла. Пробы ради, он вынул из нагрудного кармана ручку и отпустил ее, оставив парить в воздухе, прямо перед глазами.
Но ее тут же пришлось поймать и спрятать: капитан Иидзима нажал что-то на пульте управления, и истребитель грациозно перевернулся через левый борт, открывая вид на огромную величавую Землю «над головой». С места Юкио часть голубой и даже изборожденной облаками, точно небо, планеты была заслонена темным колпаком, укрывавшим кабину, но даже то, что он видел, поражало своей красотой, заставив затаить дыхание.
«Инадума» находился над Тихим океаном, и суши не было видно вовсе — лишь океан и облака… Юкио поразился тому, насколько объемными выглядели облака даже с такой высоты. Ему казалось, что они будут лишь плоскими, точно белые мазки кистью на голубом фоне. Но отсюда можно было различить даже каждую «складку» и каждую тень, отбрасываемую верхними облачными слоями на нижние.
«Совсем как в горах, на рассвете… — подумал Юкио. — Если бы Кэтлин могла это видеть!..»
Радость мгновенно исчезла, точно повинуясь нажатию кнопки. Нет, не из-за мысли о Кэтлин. Величие голубой Земли совершенно не подходило к тому, что им предстояло совершить. Сама мысль о том, что они вышли в космос для того, чтобы убивать…
Нет! Не думать об этом! Вспомнить о своем долге! Сосредоточиться на своем долге!
Однако не было в мире способа избавиться от этой горькой, огнем обжигающей мысли. Впервые прочтя полученный приказ, Юкио не поверил своим глазам.
"Участникам операции «Така» приказываю: возможно скорее выйти в точку перехвата американских сил, атакующих МКС, в данный момент занятую войсками наших союзников, ООН. Основная цель — американская военная орбитальная станция «Шепард» с тяжелым лазером на борту, обеспечивающая противнику огневую поддержку. После нейтрализации основной цели — приблизиться к МКС и оказать активную помощь силам ООН, находящимся на борту ".
"Оказать активную помощь "… конечно же, это означало «атаковать американских солдат снаружи».
Юкио очень не хотелось убивать американцев. Он разрывался надвое между долгом и «западной» частью своей души — любовью к Соединенным Штатам, западной одежде, свободе мысли и речи, принимаемой американцами, как должное… и, наконец, к Кэтлин.
«Кэтлин, прости меня»…
Однако — в силу невероятного совпадения — среди тех, кто атакует МКС, среди его «целей», может оказаться ее отец. В каком-то смысле Юкио на самом деле направили против отца Кэтлин: поскольку МКС была единственным космопортом Земли, другого пути домой с далекого Марса у него не было.
Некоторое время Юкио смотрел на сверкающий, выгнутый дугой горизонт впереди. Для нихондзина выход из безвыходного положения существовал только один: верность долгу, чести и своей семье.
Гиму . Долг.
Сиката . То, как надлежит поступать.
Ситката га най . Другого пути нет.
Понятие сиката было специфически японским. Для всякого нихондзина оно включало в себя, во-первых, образ действия, затем — приложенные усилия, и лишь в последнюю очередь — достигнутый результат. «Важна не победа и не проигрыш, но — как ты сыграешь» вполне могло быть афоризмом, впервые высказанным каким-либо древним японским мыслителем.
Решительным движением Юкио развернул к себе консоль и щелкнул фиксаторами. На дисплее радара уже показались цели — неопределенного размера объекты в пятистах километрах впереди и на сто километров выше истребителя.
— Вижу группу целей, командир, — доложил он, вводя в компьютер команды. — Рассчитываю оптимальную стрельбу.
— Очень хорошо.
Группа целей состояла из орбитальных станций на околоземной орбите. Вон та, большая, — МКС, а рядом, тот сигнал, что поменьше, — американский транспорт «стар игл». Американских солдат пока что было не различить: слишком велика дистанция.
Прочие, более мелкие цели были спутниками, исследовательскими платформами, независимыми орбитальными станциями ЕКА и Японии, расположенными рядом для взаимного удобства и безопасности.
Целью операции «Така» была та, что следовала позади прочих, километрах в двадцати. Коснувшись ее курсором, Юкио запросил информацию об объекте. По дисплею побежали строки романдзи :
"НЕЗАВИСИМАЯ ОРБИТАЛЬНАЯ СТАНЦИЯ «ШЕПАРД», ПРИНАДЛЕЖИТ США ".
Двигатели были выключены, но истребитель продолжал мчаться вперед по своей эллиптической орбите. Время запуска было рассчитано исключительно точно: внеся незначительные поправки в курс, Иидзима выводил «Така-1» в точку перехвата через… двадцать одну минуту.
Единственной трудностью оставалось то, что американцы к данному моменту уже заметили их появление.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Вторник, 12 июня.
ВОП «Шепард»;
22:23 по времени гринвичского меридиана.
— Гора Чейенн, я — «Шепард», — заговорил полковник Дальгрен, глядя на дисплей телескопа. — Определенно, к нам — гости. Как минимум, два истребителя класса «Инадума» идут на перехват.
— Роджер вас, «Шепард». Подтверждаю. Ведем двух пташек; запущены пятьдесят три минуты назад, с Танегасимы. Разведка доносит, что намерения их враждебны. Повторяю: враждебны. — Последовала долгая пауза, нарушаемая лишь потрескиванием статических разрядов. — «Шепард», разрешаю оборонные действия.
Дальгрен испустил глубокий вздох:
— Понял вас, Чейенн. Начинаю подготовку к обороне.
"Оборонительные действия "… Это звучало так… стерильно. Будто «концентрация сил» или «непосредственное воздействие». Словно все это — просто маленькая неувязка на маневрах в Академии аэрокосмических сил, миллионы лет назад…
Дальгрен поднял взгляд на Фреда Ланса, тоже слушавшего переговоры. Пожав плечами, Фред отвел глаза. Уже несколько часов они размышляли, что предпримет Япония. И, похоже, получили ответ.
Пока что Япония не торопилась подключиться к кампании, затеянной ООН против США. Японцы оставались одними из самых активных торговых партнеров Америки, несмотря на разнообразные эмбарго, объявленные ООН, и недвусмысленно выступали на Генеральной Ассамблее против военных действий.
Однако Хартия 2025 года обязывала членов ООН к участию в «военно-полицейских акциях» по требованию Всемирного Совета Безопасности ООН. Поддерживая фикцию так называемых Сил Самообороны, которые отправлялись за границу лишь в самых крайних случаях и в самом осторожном, тщательно контролируемом порядке, Япония обладала космическими вооруженными силами не хуже, а то и лучше, чем у ЕКА. Вопрос был лишь в том, станет ли она жестко придерживаться Хартии.
И на этот вопрос Япония только что дала ответ.
— Запускай программу, Фред, — сказал Дальгрен. — Посмотрим, как наша детка работает против истребителей.
— Мы ведем их. Программа работает. Лазерная установка прогревается. Готовность — через тридцать секунд.
Дальгрен впился взглядом в дисплей. Даже при полном увеличении приближающиеся истребители сложно было различить — пока что они находились в нескольких сотнях километров за кормой «Шепарда». Вдобавок они шли на меньшей высоте, находясь на фоне огромного небесно-голубого простора Тихого океана. Поймав ведущий истребитель в перекрестье прицела, он нажал клавишу, фиксируя цель.
— К стрельбе готовы, полковник.
