Андрей Левицкий - Нашествие
— Нет, не понимаем мы тебя, — ответил тот. — Давай, сапоги натягивай и руки за спину. За спину, я сказал, не думай, что если ты доброжелательный такой, то я тебе поверил. Ну!
Подталкивая чужака в спину, Игорь провел его в другую комнату, где заставил сесть в углу.
В третьем помещении 'объекта укрытия' была кухня и склад, а здесь — спальня, совмещенная с гостиной. Под потолком тускло горела лампочка, на диване сидел Багрянец и читал книгу в красной обложке. В это место они переехали ночью, решив, что церковь все же слишком ненадежное укрытие для машин. Пробираясь на тихо рокочущем автобусе, позади которого двигался броневик, по темным улицам, дважды едва не напоролись на патрули варханов, а после почти уперлись в лагерь чужаков, разбитый на территории школы. Хорошо, что Курортник с Игорем по очереди уходили на разведку, и последний вовремя заметил вражескую базу.
Теперь машины стояли в глубине подземного гаража, в самом дальнем, темном, глухом углу.
Когда Игорь с чужаком вошли в комнату, Багрянец кинул на последнего быстрый взгляд и снова уткнулся в книгу. Пытки курсант не любил, когда они впервые всерьез взялись за 'языка', побледнел и ушел, а теперь вот сидел, нервно шелестя страницами. На столе возле дивана лежал АК, который Павел перед тем чистил, остальное оружие они сложили на кухне: два РПГ из тайника в клубе, три пластиковые трубки одноразовых гранатометов из эфэсбэшного автобуса, два 'бизона', сумка с патронными цинками, четыре кобуры с ПМ и еще две с 'грачами', несколько ножей, ящик с ручными гранатами Ф-1. И три выстрела для РПГ из клуба, которые нашлись в автобусе. И все это — не считая того оружия, которое было сейчас у Курортника, Лабуса, Сотника и Багрянца с Хорьком.
— Когда спецы должны вернуться? — спросил Игорь, присаживаясь на диван, в то время как Хорек, взгромоздившись на стул напротив чужака, стал гипнотизировать того взглядом.
— Недавно ж вышли, — ответил Багрянец, глянув на часы. — Сказали, на крышу поднимутся. Минут через сорок, наверно.
— На крышу! — дернулся Хорек. — А меня с собой не взяли, я просился! Эх, крыша… Сотник, поговори с Лабусом, чтобы взяли в следующий раз. Я мешать не буду, помогать буду!
— Почему с Лабусом, а не с Курортником? — поинтересовался Игорь.
Мальчишке официально разрешили носить пистолет в обмен на твердое обещание не брать больше никакое оружие. Костя Гордеев самолично переделал ремешок, и Хорек теперь щеголял кобурой с 'макаровым', который, даже со снаряженным магазином, весил поменьше килограммового 'грача'.
— Лабус бы разрешил, — вздохнул он. — А Курортник строгий, не разрешит.
Хорек стал спокойнее и сговорчивее, когда взрослые признали его право на ношение пистолета и на использование оружия в некоторых ситуациях. Это как бы сделало его в собственных глазах взрослее, серьезнее. Ощутив ответственность, он начал сознательно сдерживать свои порывы, хотя получалось это у Хорька с большим трудом.
Багрянец снова взялся за книжку, но сразу отложил ее. Увидев, что это Корецкий, Игорь спросил:
— И как тебе?
— Что? — Павел перевел рассеянный взгляд на обложку. — А, да я не привычный к чтению, не люблю. Там про чемодан с деньгами и мужика какого-то зачуханного. На него сразу и силовики наседают, и воры, и мафия… Не знаю, непонятно как-то, запутался.
Лампочка замерцала, тихо треща, разгорелась ярче. Игорь встал. В комнате было три двери: одна вела на кухню-склад, другая — в помещение, где допрашивали чужака, а за последней, массивной железной плитой, шел короткий бетонный коридор с оборудованием 'объекта укрытия'. Дальше начиналась обычная городская канализация, откуда в 'объект' попасть было довольно проблематично.
Лампочка снова замерцала.
— То ли барахлит, то ли горючка кончается, — заметил Багрянец.
Спецы еще раньше объяснили: генераторы в объектах самые простые, без наворотов, чтобы работали стабильно при всяких катаклизмах. Только вот топлива для них не всегда достаточно, потому что известное дело — обычное славянское разгильдяйство, которое хоть в КБ разгильдяйство, хоть в КГБ…
Игорь откатил в сторону плиту, шагнув в коридор за ней, сказал:
— Если Курортник с Лабусом раньше появятся — сразу меня зовите.
Когда он вышел в коридор, где-то вверху рвануло.
* * *В это время Алексей Захаров и Костя Гордеев, лежа на краю крыши над седьмым подъездом, со стороны двора, наблюдали в бинокли за окрестностями. С утра распогодилось, серая пелена исчезла, над городом, волоча за собой огромные размытые тени, плыли облака. Участки неба между ними были не привычные синие, а прозрачно-зеленые, со стеклянным блеском, из-за этого все вокруг казалось неестественным, будто ты попал в картину сюрреалиста. В вышине проскальзывали изумрудные молнии, разветвлялись на сотни отростков, иногда молния устремлялась вниз между облаками, а то и пробивала одно из них, почти достигала московских крыш, и до ушей долетал тихий треск.
— На три часа база противника вокруг 'свечки', — сообщил Лабус, не отрываясь от бинокля. — Видишь, круглая? На крыше какая-то штука.
— Семафор, — сказал Курортник. — Это связисты. На одиннадцать тоже семафор, за рекой. И левее немного.
— Точно. Капитан говорил, что они свой броневик из лагеря связистов угнали. Окраинного, правда, а эти наверняка лучше охраняются. Так… Магазин там на первом этаже — витрины выбиты. Три чужака из него выходят, пакеты тащат. Э, Леха, да они нашими продуктами не брезгуют. Я-то думал, мародеры магазин грабанули, а это противник постарался. Так… К связистам подъезжают три тачанки и БМП. И бойцы подходят, полтора десятка где-то. Патруль, а?
— Обычный их патруль, — согласился Алексей. — Сегодня уже третий видим. Значит, примерно как мы и прикинули: они разбивают лагерь, квартал вокруг зачищают, сжигают дома, по возможности — рушат. Между базами курсируют патрули, но разными маршрутами. Стандартный патруль — три машины, до двадцати бойцов. Частота расположения баз… Эх, данные со спутника бы! На карту нанести.
— Ну, нанести и сейчас можно. — Лабус достал из разгрузки свернутую трубкой карту Москвы, разложил на крыше, вытащил карандаш. Нашел станции метро 'Достоевская' и 'Новослободская', скользнул взглядом вниз, к Делегатской улице, потом левее… Поставил кружок там, где находилась база связистов, а немного к востоку — крестик, где в бинокли они обнаружили другую базу, побольше. Провел между ними несколько линий — вдоль маршрутов, по которым ходили патрули.
— Вот ты запасливый все-таки, хозяйский, — пробормотал Курортник.
Лабус улыбнулся в усы и поставил еще два кружка — примерно в тех местах, где они засекли другие семафоры.
— Наверное, неправильно говорить 'база связистов', — заметил он. — Они над каждой базой будут такой семафор ставить… Или нет? Нет.
— Сообразил? — кивнул напарник. — Это город, здесь семафоры имеет смысл монтировать только на высотках. А лагерь иногда удобней в каком-то небольшом здании разбивать, так что не все они со связью. Это надо учесть.
— Точно. Слушай, Леха, а как тебе капитан вообще?
Курортник помолчал.
— Вроде толковый. Но угрюмый какой-то.
— Так и ты сейчас такой же. Вы вообще похожи оба.
— Зато ты у нас — полная безмятежность. Ко всему равнодушный.
— Я не равнодушный, я просто легче это все воспринимаю, практичней.
— Ну и я практичней. Вот мальчишка у капитана — совсем безумный зверек.
— Мальчишку не трожь, — слегка насупился Лабус. — Он матери лишился, потом отца потерял. В таком возрасте это…
— Да я понимаю, но все равно как-то… Если бы мы ему позволили, он бы 'языка' ножом изрезал. Ты помнишь, как он скалился? И это пацан девятилетний!
— Так дети более жестокими, чем взрослые, могут быть. Я фильм видел про Бразилию — знаешь, какие там подростковые банды? Целые районы держат, с ними ни полиция, никто совладать не может. А с 'языком'… — Лабус покачал головой. — Нет, не верю. Ткнул бы пару раз ножом, увидел кровь, испугался бы и больше не стал.
— Не знаю, не знаю, — ответил Курортник. — Ладно, мне вот что интересно: помнишь, в самом первом патруле была тачанка с оружием? Там наши стволы лежали. А Сота говорил, что оружие из его клуба чужаки сложили в грузовик. Возможно, чтобы тоже транспортировать. Что это значит?
— Что противник наше оружие не берет в использование, но и не уничтожает.
— Правильно, свозит в одно место. Или в какие-то определенные места. Куда, для чего?
Лабус пошевелил черными бровями и предположил:
— Либо они его централизовано уничтожают, либо пересчитывают и сдают на склады. Формируют запас, который потом будут раздавать бойцам. Может, потренируются сначала.
Курортник молчал, обдумывая предположение напарника. Лабус, отложив бинокль, посмотрел на пушистые белые облака, потер усы, глубоко, всей грудью, вдохнул.
