Валентин Февраль - Шиш вам, а не Землю!
— Дальше полезай в машину, — кивнул Попов. — Я подвизаюсь в других сферах, нежели поднимаемые здесь тобой вопросы.
Обреченно и жалобно скрипнули рессоры, пока Танька устраивалась на заднем сиденье. При этом Безбашенная вперила взгляд в затылки представителей КОВПСРОЛа, сидевших спереди. В отличие от представителей славной милиции и исходя из некоторых сплетен, дошедших до ее ушей, Танька знала, что эти двое сидящие впереди, далеки от расстрелов, издевательств и пыток, но у них другая манечка — разные там НЛО и всякие инопланетяне.
— Дело в том, гражданка Рудницкая, — начал без обиняков Попов, — что вам выпала трудная, но почетная задача по покорению враждебной земному разуму планеты. Не скрою, задание смертельно опасное, полное безкрайнего риска. Но даже, если вы погибнете, мы наградим вас почетной медалью «За взятие Фомальдегауса». При условии, конечно, что этот долбаный Фомальдегаус вы возьмете.
— Взять? — переспросила Танька. — Взять-то возьму. Да на хрен он мне нужен? Я же не Копенгаген какой. Я в иных мирах не шуруплю, — она искоса взглянула на Загибина.
— За компетенцию в отношении чужих миров не беспокойтесь, — сказал ей Попов. — Это мы берем на себя. С вами же будет все просто. Мы доставим вас на враждебную нам и всему земному человечеству планету, а ты уж там, Танюша расстарайся. В общем, действуй по обстановке. И помни, наша победа — лишь дело техники.
— Да, техникум я закончила. Когда-то.
В дальнейшем путь наших героев проходил в полнейшем молчании. Только на выезде из города Попов связался с Пятеркиным и сказал, что все идет по плану.
Генерал приказал действовать таким же образом, то есть — по плану, и дальше. А Попов притормозил возле небольшого магазинчика и купил даме парочку крупных, под стать ей, тортов.
И пока суперменша забавлялась нехитрой снедью, блаженно урча и томно воздыхая, машина стремительно мчалась по асфальтовому шоссе, рассекающему надвое реденький лесной массив, состоящий главным образом из сосонок, да чахлых, искривленных берез.
— Хочу пи-пи, — доверительно сообщила Танька, лишь только вторая коробка под аккомпанемент ее, то есть Танькиной, шумной отрыжки кувыркнулась в окно.
Пришлось останавливаться. Тем не менее, через полчаса они добрались до съезда с основной трассы, где путь им преградил полосатый шлагбаум, просто по отечески опекаемый малоразговорчивым седым прапорщиком в пятнистом камуфляже.
— Стоять падлы! — приказал военный, нацеливая на путешественников какую-то непонятную трубку, с мигающей на конце зеленой лампочкой.
— Это ж я, Сергеич, — высунулся в окошко Попов. — Али не узнал?
— Прознать-то прознал, но порядок соблюдаться должон, — убрал странную штуку военный. — Милости пршу, судари и сударыня. Проезжайте.
— Но-но, — погрозила Танька кулаком. — Не обзываться.
— А, что случилось, товарищ прапорщик, что вы сканер используете? Или опять ИНО заскакивали?
— Они, товарищ полковник. ИНО! Кто ж еще, — проворчал страж, задирая полосатую балку и таким образом открывая путь моторизованному отряду.
Попов помрачнел.
— Эти инопланетяшки, — процедил он сквозь зубы, лишь только они отъехали подальше от форпоста, — эти пупырчатые инопланетяшки совсем оборзели. На прошлой неделе высосали все мозги у грибника, весьма известного и уважаемого в области человека, работника можно сказать телевидения. Говорят он теперь ничего не соображает.
— Кто? Инопланетянин? — решила уточнить Танька.
— Кто-кто! Дед пихто! Конечно же, грибник.! — рассердился полковник. — Требует отпустить из реанимации домой. Но вы же сами понимаете, — Попов повернулся к Загибину. — Как отпускать, когда в башке буквально ничего. А вдруг кто обнаружит недостаток серого состава в голове? Вы представляете скандал какой?! Безмозглый журналист, работник телевидения. Это же катастрофа! Четвертая власть без мозга!
— А может ум и не в мозагах вовсе? А еще в чем? — встряла Танька.
— В тортах! — рявкнул на нее, уже не нашутку рассердившийся, Попов. — В тортах и сосисках. Чем больше жрешь, тем умнее становишься! — бесновался он, как берсеркер.
И делал он это может быть отчасти потому, что дорога пошла ни к черту. Сплошные рытвины, да ухабы.
Лес стал гуще, плавно переходя из преимущественно хвойного в лиственный. Дорога пошла под уклон, знаменуя тем самым предверие некоего обширного болота. По обочинам, непосредственно у дороги, тянулся ольшаник, перемежаемый редкими осинками.
Деревья подступали так близко к дороге, что ветки шлепали по стеклу, царапали по бамперу и с легким шуршанием скользили по металлической обшивке. В днище стучали стебли сухой прошлогодней травы.
Но вскоре они выползли на другую дорогу. Ровную и гладкую, покрытую укатанной щебенкой.
— Уффф! — вздохнул облегченно Попов. — Я думал заблудились. — Он посмотрел в зеркало заднего вида, словно проверяя не гонится ли кто. — Это резервный космодром. Его строили как раз для такого случая. То есть, для засылки диверсанта во вражеский тыл. Корабль «Грозовая Туча» уже подготовлен к телепортационному броску.
— Туча? Грозовая? Какое романтическое название! — воскликнула Танька, вообще-то страдающая чрезмерной эмоциональностью. — А кто диверсант? — поинтересовалась она, как бы между прочим. И поймав на себе красноречивые, многоговорящие взгляды кэгээровцев, протянула, слегка охренев: — Ни фига себе! Вот это да!
И Безбашенная прихлопнула комара, нахально усевшегося ей на шею. Да уж, чего-чего, а этого пищащего «добра» на болоте было валом.
Тем временем Березин в своей «Шершавой Молнии» пытался убить комара космического, залетевшего в корабль через отверстие, проделанное метеором, то есть — одним из тех небольших обломков, что разлетелись в радиусе трехсот километров от взорванного им только что очередного истребителя КИ-10.
Как и положено в бою, генерал был одет в тяжелый скафандр и лишь потому не пострадал во время разгерметизации отсека. Пытаясь хоть как-то залатать брешь в боку корабля, он заткнул дыру пальцем, но в это время мимо «Шершавой» прокувыркался фомальдегаусец, основательно упакованный в скафандр.
50
Чешуйчатник держал в руке булочку.
Сдоба! — определил храбрый земной командир. И ему стало даже интересно зачем боец вражеской армии изготовил для употребления булочку. Ведь съесть ее, находясь в скафандре, еще никому не удавалось. Как известно, чтобы пообедать в таких условиях, нужно, как минимум, поднять забрало шлема. И это при том, что температура в открытом космосе далека от идеальной, а горячего кофе в комплекте к булочке генерал не заметил.
Но чешуйчатник, как выяснилось, совсем не собирался трапезничать. Подлетев к «Молнии», он пришлепнул подозрительную булку к носовой части корабля Березина и, подмигнув генералу весело, полетел восвояси. А, пролетая мимо иллюминатора, к которому прилип в недоумении землянин, чешуйчатник еще и прихлопнул по обшивке пятерней, заправленной в пластик и осведомился вежливым голосом, который сейчас час.
Березин чисто машинально выдал ответ, осознавая в то же время, что булочка, которую чешуйник прилепил к кораблю, может быть и не булочкой вовсе, а, чем-то другим. Например, миной разрушительной мощи. А, если так, и булочка на самом деле — мина, скоро шарахнет так, что мало не покажется.
Сдержанно поблагодарив генерала за исчерпывающий ответ, вражеский десантник отправился восвояси, оптимистично что-то насвистывая при этом в индивидуальную радиостанцию. Березин хорошо слышал этот, доносящийся до его ума и сводящий с ума свист, и ему ужас как хотелось наказать инопланетянина. Ведь подобный способ установки мины не одобрялся КОВПСРОЛом и назывался «подкладывание свиньи в межзвездном пространстве». ПОСВИВМЕЖПРО — сокращенно. Что поделать, санкции и диспозиции КОВПСРОЛа не распространялись на враждебные ему галактики и туманности.
Короче, драматические события на рассматриваемом нами здесь участке вселенной развивались по нарастающей и события эти усугубились еще, когда Березин дотянулся до рычагов системы аварийной защиты и включил режим перенаправления кинетической энергии взрыва. И только потому, взорвавшаяся секундой позже, мина не причинила «Шершавой» никакого вреда.
Зато пороховые газы и смертельно опасные осколки погнались за нелишенным музыкального слуха и юмора и насвистывающим чешуйчатником, даже не подозревающем об опасности угрожающей ему, собственно, от его же мины. А догнав чешуйчатника, осколки изрешетили его, как сито, прежде чем тот успел досвистеть песенку до конца.
Теперь только свист произвольно выходящего воздуха через многочисленные дыры скафандра и тела, знаменовал собой умолкшую песню.
Свет Фэта, проходящий беспрепятственно сквозь дырки в теле чешуйчатника, приятно согревал тело и душу генерала, осознающего в свою очередь, что против хитрости инопланетянина земной разум — весьма эффективное средство. А, вернее — противодейственное! Противоминнодейственное!
