Бен Бова - Орион в эпоху гибели
Сегодня ночью мне уже ничего не сделать. Взяв коня из наспех сооруженного монголами загона, я поехал на северо-восток, к цитадели Сетха. Остается лишь надеяться, что я доберусь туда прежде, чем дьявол обрушит на войско Субудая спою сокрушительную мощь.
Взошедшее солнце показалось мне тусклым и расплывчатым призраком, блеклым отражением великолепного светила, которое я привык видеть. Значит, щит Сетха невероятно мощен. Птерозавры уже взмыли в водянисто-серое небо. Моя одинокая фигурка посреди зеленой равнины видна им как на ладони.
Интересно, что думает обо мне Субудай? Пожалуй, пока ничуть не тревожится, считая, что я вернулся на Русь и готовлюсь привести к нему всю армию. Мысль, что он может заподозрить меня в предательстве, ранила душу, как острый нож. Меня не пугал ни его гнев, ни возможное наказание, но нестерпимо было думать, что он мог принять меня за бессовестного лжеца, приписав мне вероломные намерения.
Несмотря на то, что солнце казалось неестественно тусклым, день выдался нестерпимо жаркий. Сетхово поле работало избирательно, позволяя длинноволновой, низкоэнергетической части солнечного света достигать Земли, нагревая ее. Будь у меня подходящие приборы, они наверняка показали бы полнейшее отсутствие излучения в коротковолновой части спектра. Корпускулярные космические излучения тоже не проходят, тут уж и сомневаться не приходится.
Под вечер в знойном мареве на горизонте я увидел силуэты трех демонов верхом на боевых драконах, направлявшихся прямиком ко мне. Птерозавры сделали свое дело. Меня убьют или снова пленят, чтобы привести к Сетху.
И впервые я заметил, что рептилии были вооружены. У каждого клона за плечами висело диковинное спиральное приспособление из светлого металла. Едва завидев меня, они сорвали эти приборы с плеч и, сжимая их обеими руками, как ружья, погнали карнозавров в мою сторону.
Соскочив с лошади, я отогнал ее подальше. Один мой конь уже пал жертвой карнозавров, и достаточно. У меня не к месту промелькнула мысль, что я перенял у монголов их благоговейное отношение к лошадям.
Пока верховые дьяволы рысью приближались ко мне, я сосредоточил сознание на ближайшем из них, на краткий миг заглянув в его разум. Эти ружья с раздутыми каплевидными прикладами и тонкими игольчатыми стволами выбрасывают потоки огня, словно миниатюрные огнеметы. Сетх понял, что, имея дело с монголами, он больше не может полагаться на клыки и когти своих тварей; ему потребовалось оружие. А что может внушить больший ужас, чем огнемет, особенно в руках демонов, и так уж казавшихся обеспокоенным монголам порождением потусторонних сил?
За время мимолетного экскурса в сознание клона я узнал еще кое-что: их не удерживает приказ взять меня живьем. Сетх больше не хочет испытывать судьбу. Это трое собираются убить меня на месте.
Мои органы чувств заработали в ускоренном режиме, и все вокруг замедлилось, словно время растянулось, как растаявшая карамель. Рептилии вскинули ружья к плечам, ловя меня в ромбические хрустальные прицелы. Когтистые пальцы легли на курки.
Целясь в меня, они на мгновение отвлеклись от управления карнозаврами. Грозные двуногие ящеры, получив мысленный приказ своих всадников, по-прежнему бежали в мою сторону, но их крохотные мозги на мгновение остались бесконтрольными.
Я отчаянно послал в головы всех трех динозавров раскаленное докрасна копье мысли. Заверещав, они вскинулись на дыбы, сбросив двух демонов на землю. Третьему пришлось, выронив оружие, когтями обеих лап вцепиться в шкуру ящера.
В моем восприятии все это разыгрывалось в невероятно замедленном темпе. Пока двое сброшенных демонов еще падали к земле, я распластался в броске к кувыркавшемуся в воздухе ружью. Не успело оно коснуться травы, как я уже схватил его. Едва мои пальцы сомкнулись вокруг ствола, послышался глухой звук удара двух тел о землю.
Все еще шипя от боли, два динозавра, лишившиеся седоков, помчались прочь. Однако третий всадник уже справился со своим ящером, направив его в мою сторону.
Тяжелый ящер легко растоптал бы меня жуткими лапами, если бы я не откатился в сторону, выстрелив от бедра во всадника. Огненный веер рассек его надвое. Как только окровавленные останки соскользнули со спины карнозавра, тот развернулся и двинулся на меня, низко пригнув голову. Пасть чудовища ощерилась частоколом пилообразных зубов размером с мой ятаган.
Нырнув в сторону, я изо всех сил нажал на курок. Пламя потоком излилось монстру в глотку, вспоров его толстую шею изнутри. Он врезался в землю, которая сотряслась от могучего удара, и выл, как паровой локомотив, пока не издох.
Тем временем два других клона потянулись к упавшим ружьям. Я выпалил в ближайшего, и он рухнул замертво. Но когда я обернулся к последнему, мое ружье не выстрелило. Я опустошил его до конца.
Демон уже поднимал свое оружие с травы. Метнув в него бесполезный огнемет, я устремился к нему, на бегу выхватывая ятаган из ножен. Ружье ударило его, как дубина, снова усадив на траву. Не успел клон прицелиться в меня, как я уже налетел на него, пинком выбив оружие из его лап.
Опалив меня взглядом багровых змеиных глаз, он вскочил на ноги, зашипел и пошел на меня, выпустив когти. Я замахнулся ятаганом, он заслонился от удара предплечьем, но я, крутанув клинок, ударил ниже руки, вонзив острие противнику в грудь и навалившись на рукоять. Пробив чешую, ятаган прошил рептилию насквозь. Издав последнее шипение, демон в агонии рухнул на залитую кровью траву, соскользнув с моего клинка.
Я тотчас же послал Сетху мысленный образ, показав ему трупы двух клонов на окровавленной земле, зато третий стоял над моим собственным обугленным прахом. Пустив в ход все известные мне уловки до последней, я мысленно стал одним из клонов Сетха, а валяющийся у ног труп стал якобы моим собственным.
"Ты славно поработал, сынок, – послышалось мысленное сообщение Сетха. – Возвращайся и привези тело, чтобы я мог осмотреть его".
Я телепатически призвал одного из карнозавров, оседлал его и двинулся к цитадели на Ниле.
"Неужели Сетх действительно поверил моему ложному посланию? Или просто заманивает к себе в крепость, где избавиться от меня будет гораздо легче?"
Есть только один способ выяснить это. Я погонял динозавра, спешившего в крепость, ни на секунду не покидая своего фальшивого образа, так что даже парившие в небе птерозавры «видели» то, что нужно мне, и передавали эту картину Сетху.
Когда я добрался до сада на Ниле, на землю опускались сумерки. Крепость уже близко. Я доеду до нее, когда станет темно, и мне это вполне на руку. В стенах крепости моя маскировка уже не поможет – если мне вообще удалось провести Сетха.
Когда мой карнозавр подошел к стенам цитадели, небо было непроницаемо черным и беззвездным, как глубочайший колодец преисподней. В этой непроглядной темени, созданной силовым щитом Сетха, единственным, что давало свет, являлась лишь слабая фосфоресценция самой стены. Бездонную тишину не нарушало ни кваканье лягушек, ни уханье совы, ни даже жужжание одинокого комарика. Мрачные тени деревьев хранили полнейшее безмолвие, будто Сетховы рептилии. Стояла жуткая, неестественно тихая ночь, словно Сетх усилием воли управлял даже ветром и течением Нила.
Перебравшись со спины динозавра на его непробиваемо толстый череп, я попытался ухватиться за верх стены, но не дотянулся. Зато сама стена на ощупь оказалась не идеально гладкой, а чуточку, едва уловимо шершавой, как яичная скорлупа. Пожалуй, вскарабкаться мне удастся. К тому же она наклонена внутрь. Стащив русские сапоги, я босиком пополз по скользкой выпуклой поверхности, послав динозавра к воротам.
Дважды предательская опора выскальзывала у меня из-под ног, и я едва не съехал на землю. Мне пришлось усилием воли закрыть потовые железы ладоней и стоп, чтобы пот не служил смазкой, которая бы усилила скольжение. Я карабкался мучительно медленно; казалось, прошли долгие часы, прежде чем я уцепился пальцами за верх стены и навалился животом на ее край.
Здесь отчетливо ощущался гул энергии, бурлившей в глубине цитадели и заставлявшей стену едва заметно вибрировать. Похожий на яичную скорлупу материал стены был нагрет, но не солнечным теплом дня, а жаром пульсировавшей внизу энергии глубин. Теперь мне предстояло добраться до ее источника, до ядерного колодца, запрятанного в сердце цитадели.
Мне быстро стало ясно, что я на стене не один. Однако я ничего не увидел. Оглянулся – и внезапный страх стиснул сердце ледяной ладонью. Ко мне, полыхая огнем ненависти в красных глазах, беззвучно ползла одна из виденных мной раньше громадных мертвенно-белых змей, уже разевая пасть и оскалив истекавшие ядом зубы.
"Так ты думал, что можешь обвести меня вокруг пальца, глупый примат? – загремел в моем сознании голос Сетха, заставив меня вздрогнуть. – Ты действительно полагаешь, что твой обезьяний рассудок может превзойти мой? Добро пожаловать в мою цитадель, Орион! В последний раз!"
