Роман Злотников - Леннар. Чужой монастырь
Разговор распался на несколько частей. Кто-то живописал, как спокойно и просто жилось раньше, когда всем рулил Храм. Кто-то рассуждал о шансах сардонаров захватить все Верхние и Нижние земли, хозяин Снорк сетовал, что отцы Дайлема сильно повысили налог с чужеземцев, открывших дело в их городе. И что скоро перестанут пускать переселенцев, а правитель-даудудвоит численность своей армии и велит вырезать всех «диких» гареггинов, на которых по многолетней доброй традиции списывались все беды горожан, великие и малые.
Распалившись вином и горячими речами, не менее пьянящими, чем самое забористое розовое вино из подвалов, хозяин Снорк вскарабкался на прилавок, рассекающий пространство небольшого кабачка как мол, и заорал:
— Да! Я уверен, что так!.. Сейчас каждый норовит выдать себя не за того, кем является на самом деле! Быть может, вон тот задохлик в углу, что жрет овощной суп и запивает его взваром на свином жире, — посланец сардонаров и гареггин из ближних самого Грендама! А вон та баба — племянница Акила, мне приходилось слышать о такой в Горне! А ты, пьяница, — глянул он на типа, занятого тисканьем девиц, — и вовсе Обращенный, скажем, знаменитый альд Каллиера, любовник правительницы Ланкарнака! А вон тот старикашка с сивой гривой и в красном колпаке и вовсе окажется самим Леннаром, решившим скрыться от всех!
— О-хо-хо!!! — заревело высокое собрание, потому что старикашка, титулованный именем самого Леннара, комично сунул длинный свой красный нос в рукав и в замешательстве чихнул. — Леннар!!! Насмешил, хозяин…
— А вообще, конечно, во всем виноват именно он, Леннар, — разошедшись, разглагольствовал хозяин Снорк, — не было б его, все оставалось бы как прежде. А то я слышал от одного спившегося жреца, Леннар тысячу лет пролежал в гробу, чтобы потом воскреснуть и натворить всех этих бед! Сейчас, я слышал, Леннар куда-то запропастился. Оно и к лучшему! От таких людей одни беды. Горе всем нам, если… ик!.. если он снова появится и захочет вернуть себе... ик!.. власть. Сардонары, которые раньше за ним гонялись, чтобы «освободить», то бишь убить, теперь пятки ему лизать будут. Там у них появился какой-то новый хитрый канон... Дескать, если бог вернулся в тело Леннара после того, как тот был умертвлен,— значит, так тому и быть, значит, Леннару нужно поклоняться. Если бы он, Лен-нар, хотел взять власть сейчас, он бы вернулся и взял ее — да, голыми руками!
— Я лучше пойду,— пробормотал носатый старик в красном колпаке,— не люблю, когда попросту треплются о таких делах... Не к добру. Я прожил много лет и не слыхал, чтобы кто-то трепал имя сильных этого мира и ему это сошло с рук... Не-е, лучше помалкивать. Пойду я...
— Я тоже,— откликнулся из угла тощий паренек, который ел овощной суп, и направился вслед за стариком.
В дверях они столкнулись с двумя воинами-дайлемитами, судя по белым длинным одеждам — из числа дворцовой стражи самого правителя. Лица их были наполовину скрыты, как приличествовало гражданам города, дайлемитам по крови.
Хозяин Снорк сразу протрезвел. Спрыгнул с прилавка и даже попытался спрятаться, но тело его не слушалось. Дворцовые стражники, охрана самого дауда бир-Дайлем — верховного правителя города,— редчайшие гости в заведениях, подобных трактиру Снорка. Последним, и он был едва ли не единственным человеком из числа имеющих отношение к властям города, в кабачке Снорка появился мутноглазый сборщик налогов, вечно пьяный, хотя для полноправных граждан и был наложен запрет на алкоголь.
— Ты Снорк из Горна, что в землях Ганахиды? — спросил рослый черноглазый страж.
— Да... это я.
— Известно ли тебе, что ты имеешь право только на содержание этого трактира, с чего и обязан уплачивать налог в казну?
— Да... но я же уплачиваю... Уплатил третьего дня!
— Ты обвиняешься в незаконной торговле священными червями-гареггами, которая является нераздельным правом дауда свободного города Дайлема, господина Ва-Лий-Дила,— сказал страж.— Сейчас будет произведен обыск твоего кабачка, а все эти люди будут задержаны. Я вижу, среди них ни одного истинного дайлемита, все сплошь гололицые! — усмехнулся здоровяк.— Ну-ка запирай двери твоего притона, сейчас будем выяснять, что к чему. Известно ли тебе, скотина, что положено за контрабанду гареггов? Да еще если учитывать, что ты не дайлемит, а так, дурной помет пришлой черни? Сначала тебе отрубят руки, потом ноги и в таком виде отдадут «диким» на Нежные болота, ведь ты оскорбил их божка. Умирать будешь занимательно!..
— Да успеем еще с обыском, Гаро,— откликнулся второй, грузный и круглоголовый, и весело поглядел на трясущегося хозяина Снорка. Все два десятка посетителей притихли. Кое-что уже залез под стол и там трусливо проклинал судьбу.— Знаешь, Гаро, давай лучше пожрем. Там, на вывеске, красная полоса, значит, в продаже есть и мясо, и вино.
— Ты неисправим,— проворчал первый страж.— И охота тебе жрать в этом грязном местечке, раз вечером во дворце...
— Так это вечером. А тут можно прямо сейчас и бесплатно. Ведь верно, а, хозяин?
Снорк с готовностью закивал.
— Ну так вели принести самых лучших блюд, какие у тебя есть. И выпить давай!
Стражники отстегнули и с грохотом побросали на стол свое оружие.
— А сам стой здесь и отвечай! — приказал толстый, когда служка, пошатываясь, приволок огромный поднос, заставленный кувшинами, блюдами и деревянными горшочками с едой.— Гм... а вот это недурно пахнет... Лучше сразу скажи, где у тебя хранятся гарегги.
И толстый спустил с лица повязку, открывая рот и подбородок и изготавливаясь к еде.
— Да у меня, господин страж... Я боюсь и думать о них! — выпалил хозяин Снорк, глядя в лицо представителю, дайлемского закона.
— Ну тогда не сами гарегги, а личинки. Сейчас живого гарегга выловить и доставить в город на продажу очень сложно, ведь на Нежных болотах черт знает что творится. Отцы города уже были там и наложили на святотатцев заговор на смирение, но эти пришлые никак не уймутся,— жуя, сообщал толстый дворцовый страж.
— У меня нет никаких личинок...— пробормотал хозяин Снорк.—Я не нарушал никаких дайлемских законов...
— Да, сейчас сложно нарушить,— сурово отозвался Гаро,— в сравнении с тем, что делается сейчас на Нежных болотах, любой убийца, грабитель и контрабандист просто-таки ходячая добродетель.
— А что там творится, ваша милость? — угодливо спросил хозяин Снорк, хотя, конечно, знал все в подробностях.
— Да уж такого и старики не слыхали! Даже старейший советник дауда бир-Дайлем, сам Дан-Ге-Мир не припомнит, чтобы так нагло нарушался закон.
— Так отчего же не двинуть туда войска, ваша милость? — повторно титулуя стражника тем, что к нему не относилось, прошепелявил хозяин Снорк.— И вычистить оттуда чужеземцев?
— Хо-хо! Вычистить чужеземцев? Это правильно. Вот с тебя и начнем. А на Нежные болота сейчас лучше не соваться, наши лазутчики до сих пор опомниться не могут.
— Это же военная тайна, а ты разбалтываешь! — осадил толстого куда более благоразумный Гаро.
— Тайна? Так все равно мальчишки-беспризорники по всему городу разболтали, что туда прибыли Обращенные, что там стреляли из «Молний», что даже «дикие» гареггины бегут оттуда в ужасе! И что я разболтал? Все равно эти негодяи поголовно несомненные бунтовщики и осквернители закона,— сыто обсасывая каждое слово и явно рисуясь, выговаривал толстый,— и отсюда не выйдут. Нам дан приказ выявить десять нарушителей закона о гареггах, и мы их выявили. Тут даже больше!
— Смотри, сюда могут прибыть Обращенные. У них строго со злоупотреблениями...
— Да что, они не люди, что ли, эти Обращенные, в самом деле?! — возмутился толстый.— Мой брат, между прочим, был Обращенный! Они точно так же не любят «диких» гареггинов, которых полно среди сардонаров. А если в Дайлем прибудут сардонары, то мы и им найдем что сказать. В конце концов, великий Акил наполовину дайлемит!
— Ты выпил, Шак,— предупредил его рослый Гаро.— Нам сегодня еще возвращаться во дворец. Нужно заканчивать. Хватит жрать. И пить тоже хватит! Приступаем.— И он выхватил из-под одежды длинную фосфоресцирующую трубку. Она извивалась, словно живая, и по ней пробегали сполохи зеленого огня.— Подходи по одному,— сказал дворцовый Гаро, ухмыляясь и вставая.— Начнем с тебя, хозяин Снорк. О-о-о, Пресветлый Ааааму и все его воплощения! Вот как!!! Видишь это зеленоватое свечение? Это значит, что тут, в твоем доме, есть гареггины или гарегги, а может, и те и другие. А ты говоришь — не нарушаешь?
Снорк стал почти таким же зеленым, как трубка-индикатор. Гаро провел вдоль его живота извивающимся, словно живой червь, прибором и оттолкнул. Следующим он подозвал к себе тощего паренька, который хотел улизнуть из кабака вместе со стариком в красном колпаке.
