Константин Кривцун - Жестокие звезды
– Хорошо, допустим, – кивнул я, не веря ни одному слову толстяка. – Я могу предположить, что лесные собаки, водомеры, мутапчелы и тризайцы – это мутации, вызванные этим вирусом. Но твари Колодца? Черное сердце? Они ведь разумны, Председатель!
– Зовите меня Петр Николаевич, – сказал толстяк. – Колодец – это вообще отдельный разговор. Под твоим старым домом тоже есть образование вроде Колодца. К счастью, мы заняли его и там не рождаются твари, иначе весь район был бы опустошен.
– Значит, я правильно думал про подземную базу? – задумчиво проговорил я.
– Ты был прав, Сергей. Мы изучаем это образование. Хотим уничтожить их всех раз и навсегда!
– А почему тогда в Колодец вы не спуститесь? Почему создали, а потом свернули второй периметр на территории умалишенных? В Забвении гибнут люди!
– В Забвении всегда гибнут люди, – нахмурился Петр Николаевич. – Но одно дело, когда это преступники, а другое – когда погибают специалисты. Изучим сеть пещер под твоим поселком, найдем решение – и Колодец обезвредим, не сомневайся!
– Хорошо, а откуда там взялось бессмертие? Я встретил как-то старика, который тоже утверждал, что живет вечно из-за укуса овра.
– Не знаю ничего про старика, но про Колодец скажу одно – бессмертия там нет. Там просто находится жизненная энергия. Некий вирус, усиливающий регенерацию и препятствующий скорому старению.
– Значит, байки про бессмертие – чушь? Почему же я перестал взрослеть?
– О, – усмехнулся Председатель, – ты еще повзрослеешь. Еще состаришься и умрешь! Это ж тебе не вечная жизнь – это просто продление твоей обычной эволюции. Из младенца – в старика.
– Понятно, – разочарованно сказал я, на этот раз чувства подсказывали, что собеседник не врет. – Значит, мифы о бессмертии тоже бред и вымысел?
– Вроде того, – согласился Петр Николаевич. – Есть три типа бессмертия, Сергей. Личного бессмертия, я имею в виду. Долгая жизнь, включающая в себя взросление, зрелость и старение, только очень замедленные. Бессмертие как таковое. Это когда смерть от старости не наступает. И бессмертие абсолютное – когда невозможна не только естественная, но и насильственная смерть. Ты обладаешь первым типом, а не вторым. Есть, конечно, еще варианты, но это уже не личное бессмертие, а нечто иное. Например, запись твоего интеллекта на машинный носитель.
– А возможно и такое? – удивленно перебил я его.
– Конечно, Сергей. У рыночников есть такие технологии, что тебе и не снились.
– Но Управление Развития Техники? Международные соглашения?
– Плевал Американский Союз на это соглашение. Теперь они вообще развязали войну – им все можно.
– А если опять случится то, что произошло в две тысячи двадцатом?
– И непременно случится! Уж поверь мне! Они напали на наши колонии, потом станут давить нас на Земле. Если АС победит, то его станет некому сдерживать. Восточный Альянс и разрозненные города Свободной Африки с этим точно не справятся. Технологии снова выйдут из-под контроля – и мир опять окажется во власти машин.
– Мрачноватая перспектива.
– Да. Только я не об этом. Мы снова ушли от темы.
– Подождите! – осадил я председателя. – А как насчет генетических экспериментов на людях за вторым периметром? Это тоже характеризует правительство как гуманное и хорошее? АС плохой, а мы хорошие, да?
– Да, – согласился Петр Николаевич, – раньше проводились некоторые эксперименты. Но ты пойми, Сергей, что любые исследования требуют экспериментального подтверждения. На ком еще мы могли проверить теорию? На беременных женщинах? На старшеклассниках? Мы выбрали отбросы общества. Больных, маньяков. Чем ты недоволен?
– Как закончились эксперименты? Почему их свернули?
– Не создали ничего конкретного, – развел руками Председатель. – Программу свернули из-за нехватки финансирования. Деньги перестали выделять…
– А как быть с псилином и раскопками старых заводов киберов? Не поверю, что ваши всевидящие ребята не смогли о них узнать!
– То, что из псилина производят наркотик, – вымысел! Да, его приходится собирать руками все тех же отбросов общества, но просто потому, что по-другому нельзя! Ядовитые споры рано или поздно просачиваются сквозь любую защиту! Одной из целей генетических экспериментов как раз и было выведение особей, невосприимчивых к яду грибниц…
– Но если псилин не наркотик, то для чего он? Почему он для вас так ценен?
– Лекарство, – коротко ответил Председатель.
– Что за лекарство? – не отставал я.
– Сыворотка против инопланетных вирусов. Ее вкалывают всем колонистам, чтобы иммунная система людей не оставалась бессильной против болезней на Фронтире!
– В школе про этот препарат нам говорили другое!
– Кто станет рассказывать детям, из чего делают такую важную вещь? АС до сих пор буксует, не в силах создать столь совершенное средство против инфекций!
По-моему, Председатель врал. Не верилось мне, что на острове реально добывать псилин в промышленных масштабах. Сейчас на других планетах живут миллионы, если не миллиарды людей. Неужели их всех защищает сыворотка, основанная на грибе из Забвения?
– А роботы?
– На роботов мы закрываем глаза, – с сожалением сказал Председатель. – Покупаем их как металлолом. Нам слишком нужен псилин. Приходится давать возможность начальнику тюрьмы немного подзаработать.
– Зачем тогда придумывали законы, которые все равно не действуют? Зачем плести сказки о том, что в Забвении – дикость и свобода?
– Романтика! – улыбнулся толстяк. – Попытка создать иллюзию, что на острове все не так страшно.
– Заманиваете людей? – опешил я.
– Конечно, – легко согласился Председатель.
По-моему, Петр Николаевич был не очень искренен, но я промолчал. Не стало бы правительство торговаться с начальником. Зачем за что-то платить, если это можно взять бесплатно? Ладно, выясню еще, что там на самом деле происходило. Пока нужно пользоваться случаем и узнать о более важных вещах.
– Хорошо. Так что со мной должны были сделать?
– Наши провидцы долго просчитывали вероятности и остановились на том варианте, что начнется война…
– Они же у вас профессионалы, – бросил я взгляд на щуплого. – Чего им считать – должны были сразу понять – война, ахтунг!
– Не так все просто, Сергей. – Председатель задумчиво потер подбородок. В помещение тем временем вошли три новых охранника, а побитая мною троица тихонько выбралась в коридор. – Чем дальше вперед мы пытаемся увидеть будущее, тем больше вероятностей приходится перебирать. На десять – пятнадцать лет это не представляет особых сложностей, но дальше проникать в грядущее тяжело. Я думаю, Шамиль объяснит тебе лучше.
Щуплый прокашлялся и сказал своим обычным тоненьким голоском:
– Петр Николаевич прав. Мы не можем быть уверены на сто процентов в том, что касается будущего. Тем более того, что отстоит от нас на пятнадцать – двадцать лет.
– Так какого черта вы мне мозги вправляете? – возмутился я. – «Ваша» правда, «моя» правда! «Правда и будущее несовместимы»!
– Я не вправляю вам мозги и ни в коей мере не умаляю вашего таланта, – ответил Шамиль. – Я всего лишь говорю очевидные для провидцев вещи. Ближайшее будущее – вероятность предполагаемого исхода – почти сто процентов. Отдаленное будущее – один к двум.
Я засмеялся:
– Женская логика в действии!
– При чем здесь женская логика? – спросил Председатель.
– Анекдот есть один старый, – пояснил я. – Какова вероятность встретить в современном Воронеже живого динозавра?
Ответом мне стало молчание, и я решил ответить сам:
– Как мужчина, я говорю – один к миллиону. А если следовать женской логике, то один к двум.
– Почему? – пискнул Шамиль.
– Неужели не знаешь? – удивился я. – Потому что варианта два – или встречу, или не встречу!
Я засмеялся и хлопнул себя по коленям. Присутствующие в комнате люди не шелохнулись, даже тень улыбки не отпечаталась на их лицах.
– Понятно, – констатировал я. – Дайте мне, мать вашу, одежду! Что я перед вами как обезьяна?!
– Ты сейчас будешь проходить полное обследование, – сказал Председатель. – Нет смысла одеваться и раздеваться снова через пару минут.
– А есть ли смысл жить, Петр Николаевич? – проникновенным тоном спросил я. – Все равно умирать.
– Снова ты за свое! – возмутился толстяк. – Ты же спокойный, даже робкий молодой человек. Почему в тебе появляется столько желчи и наглости при встрече со мной?
Я не стал отвечать на этот вопрос. Как еще можно разговаривать с человеком, которого ненавидишь? Демонстрировать ему заранее все свои слабые стороны? Мямлить и прятаться за койку?
– Ты ведь хотел узнать, что тебе предстоит, в чем твое предназначение, – продолжил Председатель. – А сам только ерничаешь и норовишь перебить меня! Избил охрану, оскорбляешь провидцев.
