Роман Артемьев - Без образа и подобия
– Если собьют, доберешься до Санкт-Петербурга, – тихо продолжал Хитрый Нос. – Скажешь: в Бретани пусто, пусть ищут в Уэльсе.
– Что ищут?
– Основной портал в Другой мир.
Странностей в поведении ряда орденов хватало давно, однако на них как-то не обращали внимания. Маги занимались своими проблемами, интриговали, проводили исследования, вампиры враждовали между собой и со всем миром, дети Великого Волка плодились и размножались, словом, синхронные действия внешне не связанных друг с другом организаций тревоги не вызвали. Совсем недавно слуги Повелителя Крови сложили вместе разрозненные факты: появление аномально большого числа сидских артефактов, ослабление наложенной на Великий Портал печати, странный союз враждебных прежде политических сил, в копилку неясностей удачно попала обнаруженная под Гостилицами «дверь». Дети ночи забеспокоились, Совет раскинул разведывательную сеть по всему миру. На момент отправления Хитрого Носа ничего этого лисицы не знали – иначе не стали бы соваться в растревоженное осиное гнездо. К сожалению, желание разобраться в новой загадке вкупе с возможностью подработать и показать себя в выгодном свете перед глазами мастера Санкт-Петербурга заставило Ступающую Мягко послать второго старейшину в Европу. Кончилось дело серьезной заварушкой.
Как говорится, нет худа без добра. Связавшиеся с сидами маги задергались, допустили ряд ошибок, и вампиры получили полезную информацию. Клан Расколотой Горы пополнился шестью членами – еще одной семьей – и сумел оказать весомую услугу своему покровителю. Кроме того, приобретена репутация, высоко ценимая среди нелюди. Глава клана сожалела о потраченных артефактах, но в целом осталась довольна результатом прошедшей недели.
Итоги подводились на собрании в узком кругу, позвали и меня. На лисиц произвела впечатление короткая схватка со старейшиной оборотней: Легкий Ветер расписал ее в самых лестных выражениях. Лично я тоже доволен – тем, что остался жив.
– Так что мы теперь будем делать?
– Мы? Ничего, – уверенно ответила Ступающая Мягко. – Не след кицуне влезать в схватку сильных мира сего. Пусть вампиры ищут доказательства измены магов, пусть маги стараются обмануть вампиров. Клан не станет пытаться греть руки у этого костра!
Хитрый Нос поежился. Он понял, кому предназначалось прозвучавшее в голосе главы предупреждение.
– Тем более что у нас прибавление: новой семье требуется отдельный дом, – мстительно добавила глава. – Придется перенаправлять часть потоков ци, текущих по усадьбе. Работы много. Очень приятной работы.
– То есть исследовать созданную Магдаленой «дверь» нам нельзя? – Чистый Родник вопросительно смотрела на бабушку. – Я надеялась, вампирам понадобятся мои таланты Видящей.
– Какую «дверь»? Нет никакой двери, исчезла. – Старшие одинаково усмехнулись. – И сама Магдалена уехала из города – быстро, словно черти за ней гнались.
Лисицы остались обсуждать прошедшие события, строить планы, я же спустился вниз. Позвало хорошо знакомое присутствие: последний раз мне довелось увидеться с несчастной обладательницей истерзанной ауры почти месяц назад. Не рассчитывал на такую скорую встречу.
– Здравствуй, Татьяна.
– Здравствуй, Максим.
Вампиресса по-прежнему оставалась в облике маленькой девочки – моя кровь не помогла. Интересно, что сказали бы посетители ресторана, если бы видели нашу пару? Здоровенный амбал с ощутимой аурой убийцы рядом с хрупким поникшим ребенком в джинсиках и футболке: прекрасный сюжет для картины.
– Я уезжаю из города, – наконец прервала молчание вампиресса.
– Звенислав приказал? Дождался выздоровления и изгнал?
– Что? А, нет. Не могу оставаться. Знаешь, он знал все с самого начала.
– Объясни? – Я действительно не понял ее фразы.
– Звенислав с самого начала знал о моем договоре с Семивратным Кругом и подбрасывал выгодные ему сведения. Играл нами.
Ни хрена себе!
– Он сам так сказал?
– Да. Дескать, мое желание вырасти – он так и сказал: вырасти! – не могло не привлечь внимания его врагов. Увлеченным легко манипулировать – это азбука. Мастер города просто ждал, когда ко мне придут с предложениями, и наблюдал за развитием ситуации. Использовал ее себе во благо. Поэтому даже наказывать меня не стал – назвал происшедшее уроком. Уроком глупой девочке.
Похоже, Звенислав трактором прошелся по гордости Татьяны. Все-таки наказал, случайно или намеренно. Она говорила, выплевывая короткие фразы, с трудом ворочая языком. Исповедовалась мне, потому что поделиться болью больше не с кем – Харальд наверняка в курсе всех дел своего отца.
– Ты знаешь, я даже предательством назвать это не могу… – Горькая и злая усмешка исказила детское личико. – Они ведь оба действовали в моих интересах. Умом понимаю, что если не Семивратные, то кто-нибудь другой подкатил, и я бы согласилась, а опекать меня постоянно отец не может. Не должен. Третий век живу – своя голова на плечах есть. Правильно они поступили, мудро, нашли лучший выход. И все равно так тошно!
Утешать я не стал: не нужны ей утешения. Сама все понимает. Просто спросил:
– Что делать собираешься?
– Путешествовать. Поеду, куда глаза глядят, сорок лет Санкт-Петербург не покидала. Осяду в каком-нибудь маленьком городке, тихом и спокойном, чтобы интриг никаких, мастер города молодой. Хоть к тому же Арману. Или в Америку подамся – там целители постоянно нужны. В ранениях детей ночи я разбираюсь получше многих высших, будь уверен.
Прощание вышло скомканным, маленькая вампиресса хотела покинуть город до восхода солнца. Уже вернувшись обратно в комнату, я подумал, что Харальд принял не лучшее, но единственно возможное решение. Он мог бы в зародыше пресечь ее тайные контакты с магами, не получив взамен никаких гарантий, что попытка использовать его дочь не повторится. Вот только Татьяна стала бы куда осторожнее, хитрее, заметить ее измену стало бы намного сложнее. Лучше дать ей иллюзию выбора, постоянно контролируя ситуацию, – минимизировать наносимый вред. Предал он свою дочь? Думаю, нет. Лишился он ее доверия? Уверен, да.
Маги, исследовавшие ирландский портал, так называемые «Врата сидов», не смогли ответить на очень важный вопрос: каким образом ордены-нарушители связывались с Другим миром. Да, печать ослабла, но недостаточно для прохода, этот путь перекрыт. Создать новый переход невозможно, заклинание такой сложности и силы потребует объединения четверти земных магов. Не говоря уже о том, что шум стоять будет на весь мир, энергетика планеты отреагирует на вмешательство. Катастроф не избежать – вопрос в том, во что они выльются: в серию извержений вулканов по всему миру или смену положения оси вращения Земли. Не заметить природной активности сложно. Сиды, в свою очередь, не способны прорваться в наш мир – иначе давно были бы здесь.
Таким образом, вопрос «Как они это делают?» остается без ответа. Единственное возможное объяснение – принципиально новая разработка. Наука – я имею в виду исследования магов – не стоит на месте, известные области знания постоянно дробятся, растут не только «вширь», но и «вглубь». По этой причине я считаю, что открытие, если оно имеет место быть, сделано людьми: общество остроухих развивается слишком медленными темпами. У нас же длительный мир между орденами – а последняя крупная заваруха случилась лет двести назад – привел к небывалому всплеску теоретических разработок. Маги перестали совершенствовать боевые чары и занялись серьезным делом. Наконец-то появилась здоровая конкуренция, эпизодические обмены заклинаниями и ритуалами превратились в постоянный процесс. Знания расползались по миру, невзирая на клятвы молчания и прочие преграды.
Не следует думать, будто война всех против всех прекратилась. Просто бойцы сменили топоры и мечи на стилеты и яд. Периоды долгого мира случались и раньше, и всегда заканчивались большой войной.
Пока Чистый Родник горевала об исчезновении так заинтересовавшей ее «двери», я слегка потерзал вопросами Ступающую Мягко:
– Все-таки я не могу понять, почему вы не обратились за помощью к Диомеду. Объяснение насчет его натянутых отношений с Асархаддоном выглядит не слишком весомо.
– Не упоминайте князя Марселя ночью, – серьезно попросила лисица, – может услышать. Вы правы, все несколько сложнее. Во-первых, пришлось бы платить, и платить не деньгами. Во-вторых, рассматривать нас в ином качестве, чем подданных Звенислава, вампиры не станут. Это главное. До тех пор, пока неизвестные кицуне бегают по окрестностям от охотящихся на них стай и ловчих отрядов орденов, им сочувствуют и даже могут помочь. Мы являемся пострадавшей стороной – безобидной и несчастной. Совсем иное отношение к официальной просьбе мастера Санкт-Петербурга о защите его вассалов, находящихся во владениях князя Парижа. Такое обращение можно трактовать лестным образом – как признание силы младшего перед старшим. А можно посчитать скрытым оскорблением: дескать, ты плохо правишь своей землей, раз посторонние творят на ней, что хотят. Здесь начинаются ненужные и опасные для нас политические игры.
