Дмитрий Курмаев - Игры Высоких
– Твой узкоглазый ушел куда-то, – сообщил охранник, пристраивая над огнем закопченный котелок с водой. – Вскочил вдруг, задрал голову и воздух нюхает – ну, чисто собака! А потом исчез. И не сказал ведь ничего…
Сархен попусту не насторожится. Андрей положил руку на рукоятку меча и направился в темноту. Он поднялся на гребень невысокого холма, под прикрытием которого они расположились на ночь. Монгол стоял там неподвижный, как каменный истукан. Андрей подошел и встал рядом.
– Ты видишь? – спросил монгол. – Видишь?
Он указал на северо-запад, туда, где в одном конном переходе от них лежал Сальвейг. Небо в той стороне розовело, словно вопреки всему там вот-вот должно было взойти второе солнце. Сердце у Комкова сжалось от тоскливого предчувствия.
– Это…
– Это горит Сальвейг, – сказал монгол. – Это не набег Андрей. Это война. Большая война.
– Война… – эхом отозвался Андрей.
Он закрыл глаза. Еще на побережье, в Кирпине, он ощутил тень надвигающейся беды. Предчувствие чего-то большого, темного, страшного. Словно откуда-то издалека наползает, постепенно закрывая все небо, черная грозовая туча. И вот гром грянул…
– Надо поднимать людей и решать, что делать дальше… – начал Комков и вдруг почувствовал, как без спроса ожил в его потаенном кармане рубин. Он торопливо извлек его и испуганно замер. Камень тревожно пульсировал багровым и ощутимо жег ладонь.
– Проклятье! – Всегда невозмутимый Сархен скороговоркой выругался на незнакомом Андрею наречии. – Кто-то из Высоких здесь. Она недалеко, и камень ее чувствует. Нам надо спешить!
…Щербатый был непривычно серьезен.
– Глупость задумали. Вам не проскользнуть. Идите лучше с нами. Вернемся тем же путем, а там галопом к Солену, по Имперскому тракту.
Анита большими глазами умоляюще смотрела на Комкова. Тот отрицательно покачал головой. В душе он был согласен с пограничником: самое умное, что они могли сделать, это вернуться. Большая война ломала все их планы. Какая теперь, к чертям собачьим, охранная грамота? Какой караван? Идти же напрямую в Степь было чистой воды безумием. К тому же на доске появилась новая фигура – Высокая. Знать бы, кто она и что здесь делает: ведет для развлечения кровавую игру с соперницей из другого клана или… А вот «или» было много, и все они были очень нехорошими. Им оставалось только вернуться в Солен и ждать. Но… Могут ли ждать Олег со Светланой? Ведь в этом диком мире он только ради них. И они с Сархеном решили рискнуть.
– Ни у нас, ни у вас нет ни одной лишней минуты. Пора! – Сархен рывком бросил в седло свое окольчуженное тело и натянул поводья. Андрей тоже вскочил на коня.
– Прощайте! – сказал он.
Анита вдруг, не обращая внимания на грозный рык тети Илены, подбежала к нему и ухватилась за стремя.
– Я… Я… Берегите себя, Анджей! Пусть Бог хранит вас от стрелы и меча.
Андрей понял, что девочка хотела сказать другое. Вернее, не только то, что сказала. Он наклонился с седла и поцеловал ее в мягкие податливые губы.
– Нам пора, Анита, – тихо произнес он, чувствуя себя женихом, сбегающим со свадьбы.
Но он не хотел давать обещаний, которым никогда не суждено сбыться.
Кто-то из охранников напоследок выплеснул воду из котелка на костер. Тот обиженно зашипел, умирая. Тетя Илена с помощью двух охранников взгромоздилась на свою мощную кобылу.
– Анита! – Окрик тети Илены заставил девушку вздрогнуть.
Она глянула на Комкова полными слез глазами и отошла.
– Удачи вам. И бегите не мешкая, – сказал Сархен пограничнику.
Тот хмуро кивнул.
– Идите по краю леса в сторону Лысого Холма, – в свою очередь посоветовал щербатый. – Только осторожнее, в Холме они наверняка поставили заставу.
– Мы будем осторожны, – пообещал Комков не столько для пограничника, сколько для хлюпавшей носом Аниты, которая успела сесть на свою смирную лошадку. Направляя коня вслед за Сархеном, он обернулся и помахал на прощание рукой.
После того как Джон присоединился к их компании, Сархен оборвал свой рассказ. Они пили вино, болтая о ничего не значащих пустяках и вспоминая старые анекдоты. Потом в заведение Джона ввалилась шумная компания Верных Великой Матери, и тот, извинившись, ушел обслуживать посетителей.
– Тут становится слишком многолюдно, пойдем на воздух, Андрей. – Сархен цепко ухватил наполовину полный кувшин с вином.
По старой привычке они расположились прямо на песке, возле самой воды. Монгол отхлебнул прямо из горлышка и передал кувшин Андрею.
– Я тебе говорил, что не люблю большой воды?
Комков молча кивнул. Океан был сумрачным. И так же сумрачно было у него на душе.
– Я возненавидел ее после того, как трое суток проболтался в волнах, уцепившись за два больших кувшина из-под вина. Нашу шхуну, когда мы уже подходили к Малсале, потопил патрульный фрегат. Нашей посудине хватило двух полных залпов. Первый картечью пришелся по верхней палубе и, помимо всего прочего, превратил в бесполезное решето нашу единственную шлюпку. Второй двойными ядрами разворотил борт и проделал пару хороших дырок в носовой части ниже ватерлинии… Старушка «Би-Би» сразу начала зарываться носом. На фрегате поняли, что с нами покончено, и ушли. Спасать они никого не собирались. Мы немного потрепыхались, пытаясь заделать пробоины, но трюм был уже полон воды. Тогда уцелевшие стали хватать то, что могло держать на воде, и прыгать в море. Я сразу уцепился за хорошенькую доску, которую залпом фрегата вырвало из фальшборта, но отдал ее юнге, нашему никчемному балбесу. Он как ошалелый метался по палубе и никак не мог отыскать ничего подходящего. «Би-Би» уже заваливалась на борт, пора было отчаливать, иначе могло затянуть водоворотом. И я схватил первое, что попалось под руки: два катившихся по палубе пустых кувшина…
Сархен влил в себя остатки вина и плотно заткнул горлышко пробкой.
– Сначала нас было около двадцати. Мы старались держаться вместе, чтобы, если надо, помогать друг другу. Фрегат отправил «Би-Би» на дно на закате. А ночью разыгрался шторм. Нас разбросало во все стороны. Утром я уже был один… И оставался один среди воды еще три дня и две ночи, пока меня не подобрали рыбаки. С тех пор я всегда при случае бросаю кувшины из-под вина в море. Вдруг и сгодится какому бедолаге…
Сархен любовно огладил пустую емкость, приподнялся и запустил ее мощным движением далеко в воду.
– Ты что, и пиратом был? – Ничего подобного от воина степей Андрей не ожидал.
– Кем я только не был и чего только со мною не было, пока служил Илле, – усмехнулся монгол. – И мечом махал и из пулемета стрелял…
– Она любила тебя? – спросил Андрей.
– Илла? Конечно, любила! Так любят хороший меч, удобно ложащийся в руку. Она прекрасно выдрессировала меня. И я делал все, чтобы она была довольна. Знаешь, Андрей, иногда я жалею, что она не перерезала мне глотку. Так было бы лучше для очень многих людей, которым не повезло встретиться со мною…
Некоторое время они следили за кувшином, который поплавком дрейфовал к невидимому отсюда краю исполинской водяной горы.
– Завтра мы уходим по Облачной Дороге, – как бы между прочим сообщил монгол. – В мир, назначенный Великой Матерью.
– Постой-ка, а обучение? – удивился Андрей.
– Какое обучение? Все необходимые начальные навыки ты получил. Или собрался здесь учиться покорности и жестокости?
Андрей покачал головой. Сархен блеснул белыми зубами в оскале, который можно было принять и за улыбку.
– Я как живой пример – вот твое обучение! Думаешь, Великая Мать просто так извлекла меня с Острова на свет божий и вернула душу? Она показала, что с тобою будет, если ты вдруг надумаешь взбрыкнуть… Полутень-получеловек… Если бы не милость Госпожи – все-таки Эллинэ добрая девочка, – у меня не было бы и тех кратких моментов просветления, подобия жизни, что дарит ее пребывание на Острове.
Услышав имя любимой женщины, Комков закусил губу. Иногда ему начинало казаться, что он смирился с потерей. Но стоило только услышать… и тупая пила тоски снова начала свою работу. Андрею вдруг пришла в голову мысль, которая сначала испугала его, а потом заставила грустно рассмеяться.
– Живые убитые… Слышишь, Сархен? Наверное, мы все здесь, кроме Высоких, живые убитые. В нашем мире когда-то так называли пленных, которым сохранили жизнь и превратили в рабов. Ты должен был умереть на жертвенной доске, но тебя взяли. Кора должна была окончить жизнь на эшафоте, а стала Верной Госпожи. Я так вообще должен был сдохнуть несколько раз, а стал…
Комков махнул рукой.
– Ты не совсем прав, – задумчиво произнес монгол. – Большинство из нас сами выбрали свой путь… И далеко не всегда альтернативой была безвременная кончина. Разве Госпожа тащила тебя сюда на аркане?
Комков стиснул зубы. Нет, не тащила. Он выбрал сам. Но где она теперь?!! Почему бросила его?
