Алексей Волков - Пластуны Его Величества
В ответ глаза Лизы полыхнули таким огнем, что поручик едва не рассмеялся.
– Ты что, считаешь нас людьми второго сорта?
– Я считаю вас другими, – подчеркнул последнее слово офицер. – Вопрос лучше, или хуже лишен смысла. Как лишен смысла вопрос, что лучше – дуб или сосна? Это просто разные деревья.
– Господин поручик! – в коридор от входа заглянул Буйволов.
На звук голоса приоткрылась одна из дверей, и выглянувший Айзек окинул застывшую парочку ревнивым взглядом.
Сцена продолжалась несколько мгновений, после чего спутник Лизы скрылся в комнате.
– Он что ревнует тебя ко мне? – осведомился Бестужев. – Может, разобраться с ним?
– Не меня, а тебя, – поправила его женщина.
– Как это? – челюсть привыкшего ко всему поручика отвисла.
– Что тут такого? Ты – красивый, заметный. Поневоле вызываешь желание, – подтверждая сказанное, Элизабет вновь прильнула к офицеру.
– Но он мужчина… – растерянно вымолвил поручик.
– А есть разница? – искренне поинтересовалась женщина.
– Василий Дмитриевич! Вас ждем! – вновь выглянул Буйволов.
– Извини. Надеюсь, скоро вернусь, – Бестужев сумел оторваться от женщины, привычно щелкнул каблуками и проследовал на выход.
Волю эмоциям он дал уже в седле, замысловато выругавшись, и затем добавив в конце тирады:
– Педераст хренов!
– Кто, поручик? – покосился на подчиненного Кречетов.
Он не привык видеть гвардейца таким.
– Айзек, кто ж еще? – выдохнул Бестужев.
– Разве можно ругать так нашего спутника? – осуждающе произнес с другой стороны Мюллер.
– Если бы ругать! Он и есть самый натуральный педераст! Мне Лиза сказала.
– Тьфу! – не сдержавшись, сплюнул Буйволов. – А мы к нему, как к человеку!
Остальные тоже скривились.
Неприятно, что рядом с тобой находился настоящий извращенец.
– Это еще не все, господа, – добил их Бестужев. – Насколько я понял, подобное в здешнем развитом обществе не то, что не осуждается, но считается нормой. Вы как хотите, но отныне на сей Альянс плевать я хотел. С самого высокого минарета.
И в подтверждении своих слов плюнул. Правда, лишь с высоты седла.
– Не получится у вас перекрыть для посторонних горы, – Кречетов нещадно дымил папиросой.
Мимоходом мелькнула мысль – запас папиросных гильз подходит к концу, бумаги здесь тоже не найти, и скоро окончательно придется перейти на трубку, или же крутить пахитоски из табачных листьев.
– Почему не получится? У нас пулемет есть! – с некоторой гордостью сообщил Джавад.
Похоже, он сам понимал, что хорохориться в данном случае глупо. Но так хотелось хорошего развития событий!
– Потому, что люди Порта в состоянии летать! – отрезал Кречетов. – Пулемет перекроет Караванную Тропу, а другие тропинки? Не один же у вас проход! Да и перебросят людей по воздуху – и что тогда? Да просто ударят с воздуха. Геликоптер – оружие грозное, а ведь у них обязательно есть и другие сюрпризы. А у вас? Твоя сотня воинов? Не маловато ли?
– В горах каждый мужчина является воином, – гордо ответил Джавад.
– Не спорю. Но у них армия. Какой бы она не была, в любом случае организованная сила всегда сильнее одиночек.
– Предлагаешь создать? – вычленил главное Джавад. – А деньги на содержание?
– Армию за день не создашь, – подал голос молчавший до сих пор Буйволов. – Командиры подготовленные нужны, солдат требуется воспитать. Организация, оружие, подготовка…
– Чему я удивляюсь, – вновь вступил Кречетов, – вы живете здесь уже сотни лет, а государства нет. Я понимаю, отрезанные друг от друга поселения, натуральное хозяйство, отсутствие угрозы извне – никаких особых причин не было. Но все-таки, самая плохая и слабая власть лучше полного безвластия.
– Я стараюсь, – напомнил Джавад.
– Значит, мало. Хотя, – задумчиво добавил Кречетов, – может. Нынешние события на Караванной Тропе заставят вас быть едиными? Нужна общая власть, пусть небольшая, но армия, какие-то законы… В любом случае, объявлять войну Порту, а самим закрыться в горах не годится. Раздавят.
– Я предлагал напасть первыми.
– Пока будете двигаться через пустыню и степь, вас легко обнаружат и разобьют с воздуха. Тут шансов вообще нет, – Кречетов подтянулся. Перед ним, полковником Генерального штаба, стояла конкретная задача, и кому решать ее, как не ему?
Просто военные задачи редко существуют сами по себе, и тесно связаны с целым комплексом иных проблем, экономических, общегосударственных, дипломатических, человеческих, и все их надо увязать так, чтобы было решено главное.
Воевать просто только на бумаге.
Стоило ли принимать чью-то сторону?
– Определенные шансы у вас есть, – после некоторого раздумья объявил Кречетов. – Только имеется еще один аспект – что даст победа?
– Как – что? – удивился Джавад. – Мы станем хозяевами на своей земле! И никто не сможет указывать нам, как жить, и устраивать непонятно что ради своих целей.
– Я не о том. Допустим, удастся захватить порталы. Дальше-то что? Заблокируете вы их, торговля прервется, насколько я понял, проделать это с той стороны тоже не особо трудно, и тогда? Промышленности у вас нет, вы зависите от поставок оружия. Прервется поток, пусть жиденький и слабый, и останетесь вы с одними шашками.
Мысль заставила Джавада задуматься. В горах действительно ремесленники имелись, а рабочих не было. Как-то не складывалось. Не хотели люди идти в какие-нибудь мастерские, считали это занятие не вполне мужским. Если на себя работать – дело иное, а горбиться неведомо на кого – недостойно истинного последователя пророка Селима.
И вот теперь оказалось – для нормальной жизни требуется очень многое.
– Нет смысла вам тут жить одним, – не стал дожидаться закономерного вопроса полковник. – Есть же Порт с его заводами, так почему бы не позволить людям там жить так, как они хотят в обмен на признание вас, как законной власти? Им Зенграб тоже родной. Не думаю, чтобы все сразу захотели его покинуть. Желательно было бы прощупать их настроения заранее.
– Но тогда все придется отложить на полгода. Пока пошлем людей, пока они наладят отношения, да и ведь кто-нибудь обязательно донесет, – возразил Джавад.
– Тоже не исключено. Пока что у нас один козырь: желание сенатора навести у вас порядок. Надо пользоваться случаем. Еще и поддержку удастся выбить. Оружием, к примеру.
Глава двадцать девятая
– Батюшка, вы не боитесь, что вас побьют? – поинтересовался Бестужев.
Вопреки прикидкам, на постоялый двор они возвращались вечером, отвергнув предложение мейра поселиться у него. Народ расходился с улиц, здесь, как во всех подобных обществах, спать ложились рано с заходом солнца, как, впрочем, и вставали с первыми его лучами, и даже несколько опережая восход светила.
Офицеры несколько устали от долгих переговоров, однако усталость во многом была перекрыта возбуждением. Джавад счел нужным продемонстрировать гостям починенный дядей Жорой визор, и техническое чудо поневоле взбудоражила умы и чувства.
Зато сильно разочаровало качество передач. Не техническое, тут оно было таким, будто все происходящее в кубе видишь наяву, в том же зале. Но ведь качество – это еще о тема увиденного. Увы! Небольшая часть времени была посвящена каким-то обзорам, причем, зрителям явно пытались навязать вполне определенное и нужное властям мнение, а все остальное заняли какие-то развлекательные передачи, где то пытались воспроизвести весьма слабое подобие музыки, то плоско шутили над непонятно чем, а то показывали какие-то бесконечные истории неясно из чьей жизни. И стоило ли техническое чудо тех усилий, что были затрачены на его создание, если результат столь плачевен?
И хакономерно, что определенное впечатление над изобретением потомков вполне уживалось с общим разочарованием их нравственным уровнем. Тем более, многие сцены заставили офицеров смущенно хмыкать, а многие – брезгливо отворачиваться.
Сказанное Элизабет получило наглядное подтверждение. Нравы Альянса живо напомнили и профессору, и офицерам нравы Рима периода упадка. Повсюду господствовала тяга к греховным наслаждениям, которые тут и не считали грехом, напротив – считались вершиной и единственной целью человеческого прогресса. Правда, порою это перекрывалось патриотическими заявлениями, обличением всех других, не входящих в Альянс, миров, зачастую без уточнения, каких именно, и вся риторика была явно рассчитана на людей, обладающих лишь зачатками разума.
Счастье, не было отца Александра. Тот бы наверняка вскипел бы так, что немедленно двинулся в Порт обличать сторонников порока. Но и у присутствовавших без того не слишком хорошее отношение к нынешней цивилизации сменилось едва ли не ее полным неприятием. Не одной же техникой мерить развитие человечества. Вернее было бы – духовным развитием. Тут же последним явно и не пахло.
