Ганс Грохман - Американский рейд
— Нормально, пока не заметили, а у вас что?
— Хреново у нас, коридор нужен, чтоб выбраться.
— Через сколько?
— Давай через пять минут, — сказал я, посмотрев на часы, и мысленно зафиксировав точку отсчета, — уходим в горы. Как понял?
— Принял, коридор в горы, готовлю через пять минут. — Сообразительный чертяка.
— Ну, вот и добре, до связи.
— До связи. — Сказал собеседник и отключился.
А я тем временем раскрыл ноутбук. Так, ну-ка посмотрим, где наш грузовик. Ага, значит, Сэм отправил его в один из заслонов, но, похоже, что его экипаж уничтожен. Так, что там у нас с боеприпасом, двести тринадцать? Отлично! И зачем он вообще нужен, этот экипаж? На мониторе компьютера, проходила в прицеле семиствольного орудия, бронетехника федералов.
За тридцать секунд до начала действий нашего прикрытия, я открыл огонь из пушки по проходившей колонне. Эффект был что надо — одни замерли, подбитые снарядами, другие заметались, пытаясь определить направление стрельбы, одним словом засада. А если засада, значит паника. А если паника, значит запрос поддержки авиации, следовательно, снижение контроля непосредственно выезда из склада.
А через минуту, наш «Тигр» выполз из резервного выезда со склада. Дорога еле угадывалась, так как была закамуфлирована под окружающие камни, но ровность покрытия была на требуемом уровне. Встречая по пути движения сожженную федеральную технику, и отсутствие каких-либо признаков жизни, не говоря уже о сопротивлении, мы ехали на запад. Машина была сильно перегружена, и дизельный двигатель из-за высокогорья терял в районе двадцати — тридцати процентов мощности, но упрямо ворча, он, не смотря на все тяготы и лишения продолжал везти нас дальше.
Прикрытие сработало на «пять с плюсом», обеспечив беспрепятственный проезд перегруженному «Тигру», и встретились мы с «Вараном» где-то у истоков реки Арканзас. Замаскировав технику, стали дожидаться ночи, обдумывая дальнейшие действия и подсчитывая потери. Последние, не смотря на удачно проведенную операцию имели место быть.
33. Потери.
Когда мы подъехали к «Варану», нас вышли встречать лишь пять человек, как оказалось, мы потеряли убитыми Степана и Кнута, а тяжелораненый Брест, находился в медицинской капсуле БМД.
Если присовокупить к этому раненного Мастера, так как мое синюшное ухо за ранение считать нельзя, то выходит, что мы потеряли четверых. Не самый плохой показатель в нашей ситуации, учитывая, что могли погибнуть все. И все равно на душе было скверно, очень скверно. За эту операцию мы потеряли больше, чем за все предыдущее пребывание в США!
— Ну, рассказывайте, как ребята погибли. — Сказал я, когда прошла первая волна отчаяния.
Я выслушал каждого способного говорить по отдельности, тщательно сопоставил всю полученную и уже имевшуюся информацию, и мысленно воспроизвел примерный порядок произошедшего боя.
К северному выезду из склада, который должны были прикрывать ребята, подошли семь «Абрамсов», пятнадцать «Брэдли» и около батальона пехоты. С танками и частью БМД разобрались с помощью «Свирелей», остававшиеся «Брэдли» накрыл «Варан», а пехота, видя такие расклады, просто бросилась убегать. Вот тут-то и появились они.
Если верить оставшимся в живых мужикам, а сомнениям их слова я подвергать не собирался, выходило, что авиация обрабатывала центральный выезд с целью сковать силы армии Сэма, основной же путь проникновения штурмовых групп, совпал с путем нашей эвакуации, вот это и послужило причиной таких потерь. Короче, после разгрома группировки блокировавшей резервный выезд, на мужиков навалилось больше сотни пиндосов в точно таких же костюмах, что нам встретились внутри склада. И поддерживало их несколько десятков каких-то странных багги, видимо американского заменителя «Варана». Ситуацию спасли тридцатимиллиметровая автоматическая пушка и залп вакуумными боеприпасами БМД, оставшиеся «Свирели», «Ярополк» Кнута, крупнокалиберные оружейные блоки и подкалиберные семь шестьдесят два боеприпасы «Яромиров».
Американские скафандры сильно уступали нашим в защищенности, но значительно превосходили ШСД по маневренности. Степан оказался ближе всех к атакующему противнику, и полностью расстреляв весь боекомплект своего «Яромира», рванул к «Варану» на перезарядку, но не успел, и его, буквально разорвав пополам, прошила насквозь очередь двадцатимиллиметрового автоматического орудия одной атаковавших багги. После этого «Варан» отработал по атаковавшим, залпом боеприпасов объемного взрыва. А затем, активно поливая уцелевшего противника огнем своей тридцатимиллиметровой пушки, добавил залп «Свирели».
Багги были практически все уничтожены, и противник, дрогнув, стал понемногу откатываться назад, но тут подошли сразу три звена «Аппачей». Выпустив оставшиеся «Свирели» и уничтожив три вертолета, экипаж БМД продолжил огонь по вертолетам из автоматической пушки, результатом работы которой, стало поражение четвертой винтокрылой машины. Оставшиеся в строю вертушки выпустили несколько ПТУРов по «Варану», но ракеты были перехвачены комплексом активной защиты «Комар». Тем временем, вертолетчики потеряли еще две машины от выпущенных с ШСД «Свирелей», и поспешили убраться восвояси.
Кнут. Бедняга Кнут. Ты с самого начала был с нами, а теперь тебя нет. Почему мы всегда начинаем ценить только тогда, когда теряем? Прости за все, ты был отличным товарищем.
Кнут занял господствовавшую высоту, и оттуда стал поливать огнем, снова пытавшихся прорваться федералов. Судя по всему, пиндосовский вариант ШСД, был защищен по четвертому классу защиты, и наш винтовочный патрон бил его обычной пулей. Короче половину «испорченных» бронекостюмов федералов, можно было смело записывать на счет Кнута, остальные дрогнули и попятились. И в этот момент, Ярослава накрыло сразу пятью ПТУРами противника, против такого количества ракет была бессильна даже система активной защиты ШСД, в общем, то что осталось от Кнута ребята потом собирали по запчастям.
С Брестом вышла несколько другая ситуация, во время нападения, он вообще находился вне боя, расстреливая из крупнокалиберного блока атаковавшего противника. Сколько на его счету было уничтоженной техники и бронекостюмов противника, не знал никто, однако удалось выяснить, что две последние «Свирели», окончательно прогнавшие американские вертушки, выпустил именно он. Один из разозленных пилотов, уже улетая, разрядил весь немалый ракетный запас своего вертолета по предположительному месту пуска последних ракет. Сергея спасла лишь особенность запуска «Свирели» — ракета пневматикой выбрасывалась на пятиметровую высоту, и только потом, включался ее двигатель, если не видеть непосредственно самого пуска, а отслеживать траекторию полета по следу, то казалось, что стрелок находится несколько дальше, чем это было на самом деле. Таким образом, пилот выпускал свой боекомплект немного не в то место, где находился Брест, именно это и спасло последнего от неминуемой гибели, но защиту скафандра потрепало здорово. А поразил Сергея снайпер противника, подкалиберным выстрелом из крупнокалиберной винтовки с расстояния полутора километров. Меткого стрелка противника уничтожили из автоматической пушки «Варана», но Брест был плох — подкалиберная стрелка из вольфрамового сплава, при пробитии брони ШСД, раскололась на несколько частей, и просто чудом не зацепив сердце, поразила грудь. Первую помощь оказал встроенный в Штурмовой Скафандр медицинский блок. Теперь жизнь Бреста поддерживалась только за счет реанимационной камеры «Варана», но долго продолжаться такое положение вещей не могло, и следовало срочно решить вопрос с эвакуацией и оказанием квалифицированной помощи.
Зачистив территорию, а также собрав убитых и раненых, Старик с Кедром решили немного удариться в мародерство. Пока «Варан» прикрывал пути отступления, они собрали на поле боя несколько десятков, относительно слабо поврежденных бронекостюмов противника, попутно прихватив некоторое количество трофейного оружия и боеприпаса.
У нас тоже не все прошло так просто и однозначно, как мне показалось на первый взгляд. И не удивительно, ведь пока я занимался выяснением отношений с внезапно нарисовавшимся драчуном, успели произойти некоторые интересные подробности.
Мастер ждал до последнего, и выстрелил только тогда, когда был окончательно уверен в неотвратимости боя. Патроны всех четырех своих основных револьверов, он расстрелял за первые десять — пятнадцать секунд боя, и когда уже отбросил последний, собираясь перейти на автомат, получил очередь в защищенный бронежилетом корпус. Мастера отбросило назад, и он, лежа на полу, достал подаренные мной обрезы. Первый же выстрел показал всю эффективность экспансивной картечи при бое против численно превосходящего противника, особенно в ограниченном пространстве на ближних дистанциях. Сам Мастер подобного эффекта не ожидал вовсе — если картечина попадала в незащищенный участок тела, то ее воздействие было сравнимо с пулей сорок пятого калибра. Дело в том, что каждая из шестимиллиметровых картечин, имела внутри двухмиллиметровый стальной шарик. При столкновении с преградой, стальной шарик продолжал движение вперед, деформируя и увеличивая фронтальную площадь свинцовой картечины, следовательно, увеличивалось и входящее отверстие, со всеми вытекающими. В каждом патроне шестнадцатого калибра, помещалось порядка двадцати таких картечин, и каждый выстрел по плотности огня превышал очередь из автоматического оружия. А пока Мастер развлекался с обрезами, он забыл про подвижность во время боя, за что и получил две пули в ногу. Ранение было не опасным, так как пули прошли через мягкие ткани, не задев при этом ни кость, ни крупные кровеносные сосуды, но ходить, он теперь не мог.
