Михаил Алексеев - Воскресное утро
— Похвально! Вы Кессельринг не безнадежны! Что еще можете сказать?
— Мой Фюрер! Я обещал своим пилотам Рыцарский Крест за сбитого «дьявола» и имел смелость обещать такой же, но из ваших рук за сбитого над нашей территорией. Что касается информации по «быстрым дьяволам» – вот тут мной собран материал, и я обобщил его в докладе, — и Кессельринг протянул Гитлеру папку.
— И еще, мой Фюрер! У русских работают эффективные радары с радиусом обзора по нашим расчетам, основанным на опыте, не менее чем в 200 км. Вот отсюда высокая эффективность и их обычных истребителей. Еще один факт – при атаке Минска все наши бомбардировщики были сбиты с земли ракетами. Фотографий нет, но свидетельства приложены мной к докладу. У меня все, мой Фюрер.
— Хорошо. Награды, обещанные вами, я подтверждаю. Вопрос по вам пока остается открытым. Распорядитесь, чтобы наши пилоты постарались пока в бой с этими «дьяволами» не вступать. И сегодня в 16 часов вы, Вилли Мессершмитт, Эрнст Хейнкель, Поль-Ганс-Йоахим Пабст фон Охайн – все у меня, — произнес Гитлер, глядя на Геринга.
Сразу после ухода Геринга и Кессельринга Гитлер вызвал к себе Канариса и Гейдриха. Ответив на приветствие руководителей разведок Рейха, он выложил перед ними фотографии. И пока они внимательно рассматривали их, молча, прохаживался по кабинету.
— Эти фотографии мне представил Геринг и Кессельринг. Вам, — обратился к ним Гитлер, — задание – добыть нечто более существенное, нежели фотографии. От этого зависит, вполне возможно, судьба всей компании в России.
— Яволь! Мой Фюрер!
— Сейчас эта цель – для вас приоритетная. Кстати, а почему я ничего не слышал об этих русских самолетах до войны?
В 16 часов в кабинет Гитлера вошли в сопровождении Геринга Вилли Мессершмитт, Эрнст Хейнкель и Поль-Ганс-Йоахим Пабст фон Охайн. Гитлер предложил им присесть за стол. То, что разрабатывали эти люди, производили на заводах и то, что носило их имена – составляло славу немецкого оружия. Их изделия были самыми лучшими или одними из лучших в мире в области поршневой авиации, и они же были впереди планеты всей в направлении перспективной реактивной. Так считалось, и так думали они до этой минуты.
Гитлер начал разговор с ними издалека – поспрашивал, как идут у них дела именно в разработке реактивных самолетов и двигателей к ним, в каком обозримом будущем они предполагают получить достаточно боеспособный истребитель, как вообще они себе его представляют, и как на их взгляд обстоят дела с реактивной техникой у союзников и врагов. Из разговора выяснилось, что конструкторы в курсе, что на данный момент немецкая наука является лидером в исследовании реактивной авиации, и они заверили Гитлера, что кроме Германии ни у кого нет действующих прототипов реактивных самолетов с удовлетворительными техническими данными. Что касается сроков, то тут они посетовали на недостаточное финансирование проектов реактивной авиации. Если же положение с этим вопросом изменится в лучшую сторону, то они могут заверить Фюрера, что через полтора-два года сумеют предъявить Люфтваффе реактивный истребитель с передовыми на тот момент характеристиками.
— Полтора-два года? — переспросил Гитлер и выложил перед ними фотографии, привезенные Кессельрингом. — Вот эти самолеты практически за 2 дня уничтожили Второй Воздушный Флот на Восточном фронте.
Вот еще доклад Командующего Флотом генерал-фельдмаршала Кессельринга. Там же – рапорта летчиков его Флота о боях с «быстрыми дьяволами» – так они прозвали эти самолеты красных. Можете ознакомиться.
Просмотр фотографий и материалов вызвал шок среди конструкторов.
— Это невероятно! — воскликнул Эрнст Хейнкель, — еще в конце 20-х – начале 30-х годов у русских не было авиационной промышленности, инженеров, конструкторов. Не было ничего! Мы! Мы обучали их кадры! Они никак не могли догнать нас, тем более превзойти!
— Ну, мне, при отсутствии технических данных, эти фотографии мало что дают. Я не знаю мощности их двигателей и их характеристик. Единственное – это вариант компоновки двигателя в фюзеляже, — задумчиво произнес, рассматривая снимки Поль-Ганс-Йоахим Пабст фон Охайн.
— Кто конструктор этих самолетов? Чье имя они носят? — поинтересовался Вилли Мессершмитт.
— Этим вопросом занимаются Гейдрих и Канарис. И не только этим. Что вы можете сказать вот об этом? — и Гитлер выложил на стол три фотографии вертолетов.
— Это, несомненно, автожир, — произнес Вилли Мессершмитт – это понятно из винта сверху машины. В остальном – это та же история, как и с реактивными самолетами – такого нет, и не может быть ни у кого.
— Сейчас нам нужно осознать факт, — продолжил Гитлер, — на вооружении большевиков есть два типа действующих серийных реактивных самолетов, которые имеют подавляющие преимущества над нашими самолетами. Плюс этот автожир. Я не верю, что эти варвары могли их создать самостоятельно. Но таких аппаратов нет и в Англии, иначе бы они ими воспользовались бы в период «Битвы за Британию». Остаются только США. Наверняка они созданы там. И стоят они недешево, что вполне логично. Поэтому у большевиков их немного. Они отмечены только в Белоруссии. Поэтому и речи быть не может о сроках в полтора-два года. Полгода, от силы год в вашем распоряжении. Финансирование по этим программам будет максимально возможным. И еще – после того как мы разгромим красных – все, что связано с этими самолетами будет предоставлено вам. Также все, что смогут узнать наши разведчики и если удастся захватить, хотя бы один из них – все немедленно будет передаваться вам.
Это вопрос жизни и смерти Рейха. Потому что тот, кто обладает такими аппаратами – уже угрожает и потенциально является врагом Германии.
25 июня 1941 года. Штаб Группы армий «Центр». Война на земле
Большевики не дали шанса Готу захватить мосты и ворваться в Вильнюс сходу. Мосты ими были взорваны и, хотя согласно сведениям разведки, крупных сил на правом берегу Немана у них не было, и помешать строительству переправ, кроме их авиации никто не мог – на сутки его танковая группа остановилась. Решено было использовать эти сутки для подтягивания тылов, проведения регламентов и ремонта техники. А на следующий день войти в первую покоренную провинциальную столицу Советской России.
Русские, почувствовав глубокий охват их правого фланга – оставили успешно ими обороняемый Гродно и отступили на восток. В центре и на левом своем фланге они продолжали использовать тактику обороны тактически выгодных рубежей в течение светового дня и отхода на новый рубеж ночью. Эта тактика себя оправдывала – за три дня 9 армия продвинулась максимум от 30 до 50 км. Проявилось очередное коварство большевиков – в тылу группы активно стали действовать их диверсионные отряды, состоящие в основном из солдат пограничной охраны и окруженцев. Нападениям подвергались в основном колонны снабжения, тыловые части, узлы связи. Причем зачастую красные даже не нападали на автомобильные колонны, попросту расстреливая из леса двигатели грузовиков. Неприятная тенденция. По данным службы радиоперехвата они же наводили русскую авиацию на цели в немецком тылу. Имеющаяся полицейская дивизия в составе Группы не справлялась со своими обязанностями и дивизии второго эшелона вынуждены были отрывать боевые подразделения для охраны колонн, тылов и борьбы с диверсантами.
