Стражи. Боги холода - Макаренков Максим "bort1412"

– Вижу, – подтвердила Таня.

– Часам этим лет, куда больше чем вам. Они со мной такое прошли, что рассказать – не поверите. Ходят до сих пор секунда в секунду. А почему? Это мои часы. Я их ношу, практически не снимая. Можете считать, что я им отдаю часть своей энергии, а они меня благодарят своей. С «местами силы» схожая история, но, конечно, куда более сложная. Люди отдают таким местам, свою энергию, силы, а то и жизнь, совершают определенные ритуалы, а взамен…, – Малинин сделал небольшой глоток, – взамен они получают доступ к силам этого места.

– Так они все какими-то конкретными местами интересовались? – старательно скрывая нетерпение, спросила Таня.

В ней нарастало непонятное беспокойство. Здесь, в гостиной, где она всегда отдыхала душой, беседуя с умницей профессором, в окружении книг, за чашкой горячего чая, Тане неожиданно сделалось неуютно. Словно подул откуда-то неприятный сырой ветерок, заставляющий ежиться и кутаться в теплый платок.

– Да, вполне конкретными. Одно такое место – старая церковь в деревне Егорьевка. Захудалая деревушка в районе Видного. Но место, на самом деле, очень непростое. В свое время там находились языческие капища, потом неоднократно и в самой церкви, и в деревеньке происходили вещи, скажем так, малоприятные, объяснить которые можно было только тем, что кто-то пытается совершить там некие ритуалы, весьма далекие от православных.

– А второе?

– Второе – старое, ныне почти заброшенное кладбище в районе поселка Семивраги. Есть свидетельства, что оно неоднократно использовалось для сокрытия самых неблаговидных делишек. Незадолго до Первой мировой там накрыли не то секту, не то банду, для нас важно то, что, по свидетельствам очевидцев, свои жертвы они прятали именно на этом кладбище. Существуют и более ранние свидетельства того, что место это использовалось для жертвоприношений, возможно, человеческих!

Малинин рассказывал увлеченно, не забывая, впрочем, о вафельном торте, и Татьяна, понемногу заслушалась, хотя непонятное беспокойство так и засело внутри холодной занозой.

– Но, что самое удивительное, вокруг этого кладбища мистическая уголовщина продолжала происходить и, практически, в наши дни. Последний раз оно привлекло к себе внимание, если мне не изменяет память, в 1974 году. А дело было так…

Но, как именно, профессор договорить не успел.

Следить за особняком в дневное время оказалось очень неудобно. Улица, на которую выходил его фасад, являла собой образчик тихого прибежища офисных зданий, в которых очень любят располагаться фирмы с неброскими латунными вывесками у подъездов и вежливыми охранниками с цепким взглядом, встречающими каждого посетителя у дверей.

Пришлось прибегнуть к дедовским методам, и искать маршрут объезда, поставив машину наискосок от ворот, ведущих к особняку, и расстелить на торпеде карту города. Затем медленно кружить по кварталу. Потом Владимир стал неторопливо гуляющим гостем столицы, а, под конец, напарники засели в ресторанчике, из окон которого частично просматривался подъезд к объекту наблюдения, и принялись старательно изображать встречу старых друзей.

Все это время в особняке не происходило ровным счетом ничего.

К шести часам вечера даже Олаф начал сомневаться в том, что случится хоть что-нибудь, и прилагал огромные усилия, чтобы не потерять сосредоточенность на цели.

Впрочем, звонок Вяземского встряхнул оперативников. А через несколько минут после того, как Олаф закончил разговор с шефом, у ворот особняка остановилась машина, и Владимир пробормотал:

– А вот, наконец, и дон Мануэль пожаловал.

Лесто быстрым шагом пересек двор, взбежал по ступенькам мраморной лестницы и исчез в здании.

Снова потянулись томительные минуты ожидания, заполненные оживленной беседой ни о чем и призывами к официантке принести еще по сто пятьдесят.

Когда к объекту подкатили два «мерседесовских» фургона в сопровождении пары тонированных Ауди, Владимир даже обрадовался.

Фургоны, почти не тормозя, проехали в заранее открытые ворота, за ними последовала одна из машин сопровождения. Вторая осталась у ворот, из нее вышел плечистый молодой человек и, окинув улицу скучающим взглядом, закурил.

– А во второй машине, не иначе, полковник Суханов, – негромко обратился к Владимиру норвежец, и в ту же минуту, будто услышав его слова, из автомобиля показался начальник «Спецотдела».

Поднимаясь по ступенькам, он с кем-то разговаривал по мобильному телефону.

Провожая его взглядом, Олаф достал свой аппарат:

– Ян Александрович, они появились. Да, оба. Суханов сейчас поднимается в особняк. Прибыла целая колонна. Два седана «Ауди», два «мерседесовских» фургона.

И после паузы:

– Да, понял вас.

Убирая телефон, бросил Владимиру:

– Идите в машину, я расплачусь. Будем следовать за фургонами, как только те появятся из ворот.

Полковник Суханов относился к препятствиям философски, а одной из любимых книг его библиотеки был хорошо изданный сборник законов Мёрфи. Его перечитывание помогало сосредотачиваться на достижении действительно значимых целей, не отвлекаясь на ненужные сожаления и несвоевременный поиск ошибок.

Узнав о ночном проникновении неизвестных в особняк, где чертов индеец хранил своих мертвецов и другие жуткие принадлежности колдовского ремесла, полковник лишь вздохнул. Удивительным везением он считал уже то, что удалось так долго действовать, не привлекая ничьего внимания.

Особенно, признался он сам себе, внимание Стражей. С Орденом полковнику связываться очень не хотелось, поскольку он хорошо знал, насколько эффективно и беспощадно умеют работать эти люди.

В ответ на вопли мексиканца, разбудившего его ни свет, ни заря, полковник очень спокойно сказал:

– Лесто, все равно операция должна состояться сегодня. Эта разведка ничего не даст противнику. Они попросту не успеют предпринять что-либо адекватное. К тому же, они не знают место. Не суетитесь, это вредно для желудка.

Сейчас же, шагая со ступеньки на ступеньку, он не испытывал никаких сомнений. Операция перешла в активную фазу, следовательно, любые эмоции и мысли, не относящиеся к делу, следовало давить на корню, как вредные.

Выходя из машины, он по памяти набрал номер. Дождавшись ответа, коротко сказал, – Дедушке из Волгограда нужна немедленная помощь, – после чего стер номер из списка вызовов и сосредоточился на погрузке фургонов.

Профессор, видимо, собирался рассказать еще что-то о загадках старого кладбища, когда запиликал дверной звонок. Таня даже подпрыгнула от неожиданности, а Игорь Львович, недоуменно подняв бровь, спросил:

– О, кто бы это мог быть?

Легко поднявшись на ноги, он направился в сторону прихожей, и Таня уже собралась крикнуть профессору, чтобы тот не открывал дверь, как зазвонил ее коммуникатор. Высветился номер Яна. Схватив аппарат, Таня поспешила за профессором в прихожую, нажимая кнопку приема:

– Ян! А я слышу, как ты в дверь звонишь!

– Я не звоню в дверь! – отчаянно закричал Вяземский.

Выронив аппарат, Таня одним прыжком оказалась в маленькой прихожей. Пожилой профессор неторопливо отодвигал «собачку» замка, недовольно бурча:

– Милиция! Интересно, что вам, понадобилось, молодые люди в такое то время!

– Не открывайте! – крикнула Таня, и, видимо услышав ее, тот, кто стоял за дверью, налег на нее плечом. Таня с разбегу всем весом врезалась в дверь со своей стороны.

Плечо взорвалось оглушающей болью, но девушка не обратила на это внимания. Щелкнул замок, за дверью послышался шорох, недовольный голос отчетливо произнес:

– Милиция, сказано же. Открывайте.

– Танечка, да что происходит? – с любопытством спросил Малинин.

После того, как Таня отпихнула его, захлопывая дверь, Игорь Львович сделал шаг назад, и сейчас стоял посреди коридора, точно напротив дверного глазка.

Таня и сама не могла потом объяснить, какая сила руководила ей. Взглянув на профессора, недоуменно разводящего руками, она внутренним зрением увидела, как кто-то на лестничной площадке приставляет к «глазку» на входной двери ствол пистолета, нажимает на спуск, и во лбу Игоря Львовича появляется небольшое отверстие, он нелепо взмахивает руками, и, дернув головой, валится назад.