Бубен Костяного принца (СИ) - Парсиев Дмитрий "Дым Пар"
- Любопытный ход, - председатель начал догадываться к чему клонит князь, - Мы никогда не пробовали выявить Лукавого таким образом. Если у него нет знаменного атрибута, то ему нечего будет нам представить.
- А ведь верно, - поддержал председателя царь Вепрей, - В этот зал нельзя пронести никакого вещественного предмета, только знаменные предметы силы имеют особую могическую природу. Вот моя секира. И пусть каждый предъявит свою вещь.
- А что если у Лукавого есть знаменный атрибут? – прошипела королева Змей, - Тогда вся эта проверка ничего не даст.
- Вы правы, королева, - тут же согласился с ней князь Верес, упреждая ненужный сейчас спор, - У Лукавого есть свой атрибут.
- Да что ж такое-то, а? – возмутился председатель, - Князь, вы знаете с каким уважением я к вам отношусь, но даже мне начинает казаться, что вы водите нас за нос.
- Поверьте, я ценю ваше отношение и прошу проявить еще толику терпения, - князь материализовал в другой руке еще один предмет, - Уверен, вы все наслышаны об этой вещи, а теперь можете и увидеть. Это, уважаемые правители, – бубен Костяного принца. Как видите, он тоже имеет могическую природу.
- Леший закрути, - царь Вепрей Вакула недоверчиво покачал головой, - И ведь пришло же вам в голову, князь, попытаться протащить сюда эту дрянь!
- Я просто обязан был попытаться, - твердо сказал князь, - Как видите, мне это удалось.
- В таком случае, это означает, что проверку нужно продолжать, - заявил царь Вепрей, - И пусть все предъявят свои атрибуты.
Верес делал расчет на то, что если заставит неожиданным трюком большинство правителей похватать свои знаменные предметы, то это самое большинство сможет повлиять и на оставшихся. Однако скрытность некоторых правителей он недооценил.
- Ничего это не означает, - холодно возразила Вакуле змеиная королева, - Мало ли ходит по миру подобных могических предметов. Ничто не доказывает нам, что этот бубен является чьим-то атрибутом. Так что, ничего это не означает.
Сама великая Змея своего предмета так и не показала, как, впрочем, и еще несколько правителей, что явно были с нею заодно.
- Ну что, князь, - обратилась она к Вересу со змеиной улыбкой, - Ваши фокусы, наконец, закончились?
- Что вы, королева. Я и не рассчитывал убедить вас так легко. Свой главный фокус я приберег напоследок, - в том же духе ответил ей Верес, и обернувшись позвал из окружающей зал ночной темноты, - Миха! Заходи.
Под своды освещенного луной колонного зала вошел молодой человек лет двадцати. На плече он небрежно держал внушительный боевой топор.
- Всем здравствуйте, - весело сказал он, - Нежданчик вам за воротник, господа правители. Сегодня нас сорок девять!
Миха вполне отдавал себе отчет о впечатлении, произведенном своим появлением, изумленные лица правителей он разглядывал с нескрываемым озорным удовольствием:
- Люблю немые сцены, - добавил он, лучезарно улыбаясь, - Жаль, конечно, что пропустил несколько тысяч лет, но ей богу, такое зрелище несколько возмещает упущенное общение с вами.
- Позвольте представить вам, - Верес поспешил воспользоваться повисшей в зале тишиной до того, как правители обретут дар речи, - Царь Михаил, знаменный вожак племени Медведя.
Сразу вслед за его словами правители заговорили, и, казалось, все разом. Одни требовали объяснений, другие кричали, кто-то хохотал, кто-то даже рыдал. Все это напоминало дикий зверинец. Сам председатель не сразу вспомнил о своих обязанностях. Но и после того, как он заколотил молоточком, чтоб угомонить собравшихся, понадобилось немалое время.
- Князь Верес, - после всех свалившихся потрясений председатель выглядел усталым и измученным, - В очередной раз Собрание ждет ваших объяснений.
Осознавая крайне напряженную обстановку, Верес кратко и четко поведал Михину историю о том, как когда-то в начале времен неизвестный мога обманом поставил ему «печать отказа», из-за которой тот не мог забрать свое знаменное оружие, а, следовательно, и попасть в зал сновидений. Потом передал слово королеве Карине, попросив ее рассказать, как она научила вожака Медведей способу избавиться от нее. А затем и сам Миха довершил историю, сообщив, как он отправился на родовое место силы, разрушил печать и забрал знаменный топор.
- И вот теперь я с вами, - подытожил он с жизнерадостной улыбкой.
- А ведь я до конца не верил пророчеству, - потрясенно выдал воловий царь Фарадор, - Ведь нас всегда было сорок восемь. Какой нулевой? – думал я, - Какой сорок девятый? И вот нате вам. Сорок девятый стоит перед нами. А ведь это означает только одно, - Лукавый сейчас сидит среди нас! И мы по-прежнему не знаем, кто он…
- Скажите, князь, - с надеждой спросил председатель, - Вам ведь есть что добавить?
- Разумеется, есть, - кивнул Верес, - Раз уж некоторые правители отказались показать свои атрибуты, остается еще один способ проверки, для которого показывать ничего не потребуется.
- О чем вы, князь?
- Наши кресла, - охотно пояснил Верес, - Кресла, в которых мы заседаем. Их сорок восемь. И одно занято незаконно.
- Точно, - согласился Азумхан, - Мы не одну тысячу лет сидим каждый в своем кресле. Свое я знаю едва ли не лучше собственной руки. Спутать его с другими невозможно. Остается решить, как проверить…
- Мы встанем со своих мест, - сказал князь, - Здесь в зале снов, сотканном из нашего воображения, все подчиняется нашей общей воле. Полагаю, кресло из-под Лукавого должно само переместиться к своему действительному владельцу.
На этот раз Вересу удалось добиться если не полного согласия, то хотя бы видимого подчинения. Все правители поднялись и сделали шаг назад, встав каждый за своим креслом. Миха видел все эти кресла впервые, а потому просто стоял рядом с Вересом. Будто легкая рябь пробежала по залу, а стоящие вокруг круглого стола кресла правителей на пару мгновений подернулись маревом.
- А теперь, - сказал Верес, - Прошу садиться.
Подавая пример, он уселся первым, заодно кивая Михе, указывая ему кивком головы на появившееся кресло, которого раньше перед ним не было. Расселись все, и только змеиная королева, матерь всех змей замешкалась и осталась стоять. Кресла для нее не осталось.
- Как?
- Так это она?
- Да тут не Лукавый, тут Лукавая!
- Вот уж воистину, Лукавому оказаться женщиной – всем лукавствам лукавство.
Змеиная королева смотрела на князя с нескрываемой ненавистью во взгляде. Она уже раскрывала рот, не иначе опять собираясь обвинять и обличать, но Верес ее опередил.
- Тихо! – прокричал он и ударил кулаком по столу, - Помолчите все! Хоть минуту!
Окрик подействовал и все замолчали, даже змеиная королева сдержалась, лишь глаза ее сошлись в узкие щелки.
- Полагаю, предъявленных улик более чем достаточно, - твердо сказал Верес и поднялся с места, - Дальше вы будете только выставлять себя на посмешище. Вам больше не усидеть на чужом стуле. Это сиденье под ваш зад не приспособлено, да и змеиная королева свое кресло узнает. Вы ведь понимаете это, принц!
До последнего сказанного Вересом слова, все думали, что волчий князь смотрит на королеву Змей и говорит о ней же, и только теперь взгляды правителей переместились на ее ближайшего соседа, черепашьего принца Бонифана, который хоть и пытался не подавать виду, однако сидел в кресле как-то неестественно, будто кресло было ему «не впору», будто оно его отторгало.
Поняв, что притворяться дальше бессмысленно тот, кто называл себя черепашьим принцем, вскочил на ноги, запрыгнул на стол и ринулся на князя Вереса. В своем рывке он преображался прямо на глазах. Из человека, степенного и солидного банкира, он превращался в полузверя с почти человеческим телом и звериной безволосой головой. Те, кому довелось видеть полностью преображенных Поднятых мертвецов, без сомнения могли узнать с этим существом их полное сходство во всех мелочах, включая длинные когти, торчащие из пальцев почти человеческой руки.
Чего не сказать о большинстве других правителей, Верес к этому рывку был готов, больше того - предполагал, делал на него расчет. Надеялся, что Лукавый сочтет совокупные доводы как неопровержимые и раскроется, попытается забрать свой знаменный бубен. И не ошибся. Князь отвел бубен себе за спину и одновременно нанес встречный удар копьем в живот. Лукавому этот удар не сказать, что навредил, но задержал, проделав в его призрачном теле сквозную дыру. Лукавый отпрянул назад, снимая себя с копья, и попытался перепрыгнуть через него в новой попытке добраться до бубна.
