Пилот вертолета (СИ) - Рябченкова Марина

Тишина затянулась.

Выбора у меня все равно не было. А шансов противостоять им не было совсем. Так что, без лишней грубости, я пошла к джипу.

- В прошлый раз ты был не так навязчив, - с неприязнью в голосе заметила я. И пока взбиралась в высокую машину, Павел в ответ признался тихо:

- В тот раз мне ничего не было известно о Пилоте.

Едва я метнула взгляд к мужчине, железная дверь джипа хлопнула у меня перед лицом. Рядом со мной вооруженный человек в жилете. Сам Павел взобрался на переднее сиденье. По правое плечо от него за рулем еще солдат.

- Два месяца назад ты был одиночкой, - облокотилась о спинку кресла с той осторожностью, как если бы не доверяла куску металла под собой.

- После Сторожевой многое изменилось.

- У тебя команда - вижу.

- База.

- И все это у тебя после Сторожевой?

- Ты от многого отказалась, - Павел покосился на меня с переднего пассажирского кресла. – А повторись такая удача, ты не поступила бы так же, да?

Теперь-то, после месяцев жизни на острове, когда узнала подлинную ценность того, что было обнаружено на колокольне?

- Нет, не поступила.

- Я так и думал.

На богом забытом острове скрывать что-то слишком долго все равно бы не получилось. Только я высунула нос из города и правда обо мне с удвоенной прогрессией начала рваться наружу. Где-то по Свободному до сих пор ходил бродяга, в лесах прятался раненый в ногу бандит, а теперь Павел… И всем этим людям доподлинно известно кто я.

«Мирное время» позади. Скоро обо мне все узнают.

Обо мне узнает Лаборатория.

Нет, я не могу больше отсиживаться где-либо. Столько времени было потеряно во Втором городе, а теперь со мной происходило это. Нужно попробовать договориться с Павлом, но если не получится, придется удирать.

Стена плотного леса вдоль дороги вскоре резко оборвалась и начались пустоши.

Я невольно изогнула шею, с изумлением посмотрев на границу, где заканчивался лес и начиналась пустота. Ни деревьев, ни зелени кустов, ни даже лужи. Голая оранжевая земля на километры уходила за горизонт и только позади оставалась хоть какая-то жизнь.

Я смотрела на темные оконные проемы редких зданий, поваленные железные столбы на фоне пересушенной солнцем земли и мне страшно захотелось вернуться обратно, в недружелюбный лес.

Проезжаем через мост, там, где на месте глубокой реки теперь лежало на боку небольшое судно.

- Эти земли когда-то принадлежали Лаборатории, - заговорил Павел, глядя вперед. - После неудачного эксперимента они оставили эти места и перебрались в северное подразделение. С тех пор здесь вот так.

- А здесь вообще есть люди, кроме вас?

- В мертвые земли не особенно суются.

- Но почему вы выбрали эти места?

Павел усмехнулся, повторив:

- Люди сюда не особенно суются, считают долину проклятой. Но я не так суеверен.

- А ты силен, - похожим образом усмехнулась я. - Чтобы стать суеверным многим и одной встречи с Темными бы хватило.

- Темных я видел и ходячих мертвых видел, а вот что делает это место с людьми только слышал. И знаешь что? – мужчина слегка повернул голову ко мне, уголок губ на квадратном лице взметнулся высоко вверх. – Еще никто не растворился в бесформенную лужу на глазах и за два месяца ни одного моего солдата не утащила под землю страшная тварь.

- Ну, в страшную тварь еще можно было бы поверить, - припомнив о странных зверьках с лапками как лезвия ножей в церкви, протянула я. – Но… Тогда бы тварь давно бы расправилась с вами.

- Или она не такая страшная, как говорят… Могу рассказать еще легенды. Долина ими прилично обросла.

- Они похожи на эти две?

- Во многом.

- Тогда не надо, а то ночью глаз не сомкну, - без улыбки пошутила я, а Павел тихо усмехнулся.

Два солдата в джипе за все время пути до самой базы не выразили вообще никаких эмоций. Тот, что за рулем - следил за дорогой, а другой посматривал в окно.

К хорошо охраняемому объекту в сердце желтой пустыни прибыли на закате дня. Миновали наблюдательный пункт на железных треногах и подъехали к высоким воротам. Остановились перед ними. А когда устрашающие и прочные на вид железные ворота со скрежетом отворились, оба джипа двинулись меж простеньких домов с пулеметными гнездами и с дозорными на башнях. Таких домов, сконструированных из дерева и стали здесь около десятка, на этапе строительства стояли еще два.

- В прошлом это был какой-нибудь цех? – посмотрела я на длиннющее здание за вторыми, но уже бетонными воротами, со смотрящей в небо высокой трубой. Окон почти не было.

- Раньше это был целлюлозно-бумажный завод «Буран», а теперь база, - ответил Павел.

Тяжелые ворота бетонного ограждения расступились. Даже притормаживать не пришлось. Джипы въехали на территорию завода и вырулили к парадным дверям.

Двигатель затих. Вслед за остальными я спрыгнула на разогретую солнцем землю. В стороне ряд серьезных джипов, а за ними…

- Два… четыре… - почти беззвучно считала я бронетранспортеры. Обернулась к Павлу, с недоумением спросив: – У тебя их восемь?

- Как я уже сказал, в церкви мне досталось много. А это, - показал на ряд автотранспорта в стороне. – Еще не все, что есть.

- Боже…

Чувствовала себя обманутой и, если вникнуть в детали, обманула я себя сама. Сама отказалась от всего в пользу Павла, сама лишила себя половины всех тех богатств.

- По лицу вижу, о многом сейчас жалеешь, - весело усмехнулся мужчина по ту сторону джипа и направился к лестнице, к дверям завода.

Я пошла вслед за ним.

В стенах бывшего завода я ожидала увидеть мрак и разрушение. Представляла темные провалы дверных проемов, оборванные провода и осыпающуюся штукатурку, в стенах и полу, думала, увижу мох и лозу, но вместо этого почти повсюду были следы ремонта и общего обновления. Горел свет – значит, на крышах стояли солнечные батареи или работал мощный генератор. Почти в каждом проеме вдоль узкого коридора стояла дверь.

С Павлом мы поднялись на третий этаж.

За высокими окнами длинного коридора у русла высушенной реки была устроена площадка с длиннющим ленточным конвейером, уходящим в стены завода. Лента во многих местах была обрушена. Разграбленными и мертвыми выглядели брошенные производственные машины вокруг. Близ железнодорожного полотна на боку лежал вагон.

По той территории люди расчищали зону от крупногабаритного мусора.

- Есть мысли восстановить железнодорожное сообщение со Свободным, - Павел показал в окно. – Это бы облегчило безопасность и транспортировку ресурсов, сэкономило бы массу времени и топлива.

- Но ты не уверен, что получится?

- Учитывая годы простоя, линия в относительно идеальном состоянии, так что ремонт железной дороги наименьшая из наших проблем. Задачка посерьезнее: где найти уцелевший локомотив с дизельным двигателем? - коридор уходил строго вправо. – Получится отыскать такой, и один очень умный парнишка подведет к нему питание солнечных батарей.

- И поезд будет работать без дизельного топлива и угля?

- Как я уже сказал, дело за малым, - сказано с сарказмом.

- Найти уцелевший дизельный локомотив в условиях сравнительно небольшого острова, где каждый второй деградированного населения потенциальный мародер.

- Именно.

Когда закончился еще один длинный коридор, начался гигантский цех, разделенный на отделы поперечными бетонными переборками. Мы с Павлом шли по верхней площадке, через все отделы цеха. На разграбленное оборудование я с любопытством смотрела сверху вниз.

Между рядами лент с цилиндрами разместили стальные стеллажи с ресурсами: я насчитала два ряда длинных стеллажей с канистрами топлива, еще шесть с консервами и шесть с оружием, боеприпасами, экипировкой; стеллажи с одеждой и инструментом, автозапчастями и резиной. Меж стеллажей ходили женщины с клипбордами и ручками.

В следующем отделе, в том, в котором еще сохранились большие потемневшие буквы, образующие надпись на дальней стене: «отбельный цех», стояло шесть стальных резервуаров, похожих на гигантские бочки.