Сергей Волков - Твой «Демон Зла»: Поединок
Андрей Сергеевич устало кивнул:
— Ваши условия?
Руслан Кимович довольно рассмеялся, поставил пустой стакан на стол, снял с плеча своего дорогого костюма невидимую пылинку, хлопнул в ладоши:
— Так! Хозяин хочет иметь долю в вашем бизнесе! Не делай больное лицо, не большую — мы не марадеры!
— Но мы… не коммерческая структура! — несколько растерялся Андрей Сергеевич: — Мы — Фонд, существуем на благотворительные пожертвования частных лиц у нас и за рубежом!
— Не на-до трень-деть, командир! — буквально по слогам произнес Хосы и улыбка как-то разом исчезла с его лица: — Ты опять не понял — мы не рэкет, не бандиты, не группировки-муппировки всякие, врубаешься?! Мы — солидные люди, занимаемся легальным, серьезным бизнесом! Неужели бы я пришел к тебе, не имея всех данных о твоей конторе? А?! Что молчишь? Не веришь? Хорошо! Начнем с превентариев! Кстати, зачем такое длинное, глупое и не русское слово придумали? Назвать по-русски не могли? Знаешь ведь, как по-русски ваши превентарии называются? «Шарашки»! Лаврентий Палыч Берия придумал!
Андрей Сергеевич растерялся ещё больше. То, что разговор примет вот такой оборот, он предположить не мог, и теперь ему стало страшно — не ошибиться бы, Учитель потом голову снимет!
Неожиданно в кабинете раздался мелодичный звонок. Хосы вновь улыбнулся, достал из внутреннего кармана плоскую черную коробочку «эриксона», и не обращая внимания на хозяина кабинета, нажал кнопку:
— Да! Ничего, сидим, разговариваем, все в порядке! Да нет, пока ничего! А что он — сидит, нервничает! Пока! Что «пока»? Пока сидит! Нет, нервничать ему, я думаю, ещё придется! Думаю, сговоримся! Ну, до связи!
Руслан Кимович убрал телефон, посмотрел на Андрея Сергеевича:
— Ну, продолжаем разговор?
Вдруг на столе вспыхнула невидимая никому, кроме сидящего за столом, красная точечка — скрытый сигнал вызова. Андрей Сергеевич поднял руки, тяжело поднялся:
— Прошу… вас, подождите в приемной! Мне надо срочно отлучиться, минут на десять, а потом мы продолжим этот… разговор!
Учитель, сидя перед огромным, во всю стену, экраном, на котором был виден весь Красный кабинет, сейчас пустой, раздраженно, с хрустом, разминал пальцы. Он некоторое время молча сидел спиной к вошедшему Андрею Сергеевичу, потом, не отрываясь от экрана, бросил:
— Не стой столбом, садись! Что делать будем? Если Прибор у них в руках… Этих орлов можно было бы взять, но их на улице ещё четырнадцать человек, да ещё неизвестно, сколько готовых по команде прибыть сюда! Не устраивать же гангстерскую войну! Тьфу, чертовщина какая! И это накануне акции! Все срывается, все летит к черту! Ну, допустим, о превенариях они узнали от Воронцова! Но я не верю, что их интересуют деньги! Они явно помогают Воронцову!
— Господин Учитель! Они… действительно похожи на крупных… не знаю, как сказать… На «деловых»! Вдруг Воронцов на самом деле — так, мелкая сошка, и им нет ни какого дела ни до него, ни до его жены! Они ведь про неё даже не упомянули!
— Правильно, когда упомянут, сразу станет ясно…
В кабинет Учителя быстро вошел Дмитрий Дмитриевич, как всегда, подтянутый, аккуратный, с идеальным пробором на голове, достал из папки несколько листков бумаги, положил на треугольный стол, ровным голосом произнес:
— Господин Учитель! Мы отсняли несколько лиц из сопровождения Хосы, проверили по нашему информаторию, подключились даже к сети МВД. Три личности иденцифицировать не удалось, но это не сотрудники «Залпа». А один человек, вот он, на снимке, — это находящийся ныне в Федеральном розыске Савельев Олег Константинович, кличка «Савва», один из боевиков ныне действующей Вагатинской преступной группировки…
— Так что, это действительно… блатные? Бандиты, преступники? Хосы не врет? Бред какой-то… Есть у кого-нибудь идеи — что делать дальше? — Учитель выглядел растеряно: — Не брать же их, в самом деле, в долю! Я хочу сказать, не выплачивать же им дань! Это унизительно! Это невозможно, в конце концов!
Андрей Сергеевич хмыкнул, почесал в затылке, потом рубанул рукой:
— Тут разговорами не отделаешься! Надо… Ну, короче, поможем органам! Я думаю, сил у нас хватит! Назначим им встречу, и…
Дмитрий Дмитриевич покачал головой:
— Господин Учитель! Если начинать активные боевые действия, боюсь, все наши силы уйдут на это! Нам ничего не остается, как согласиться на их требования… Пока! А потом, получив Прибор, я думаю, мы сможем справиться и с ними, и с нашей основной задачей!
Учитель постоял, подумал, потом тихо спросил:
— Не хотите же вы, Дмитрий Дмитриевич, сказать, что мы согласимся на их условия?
— У нас нет другого выхода! — решительно сказал Дмитрий Дмитриевич. Учитель помрачнел:
— Дожили! Теперь мы, как какие-то торгаши, будем иметь «крышу»! Позор!
— Господин Учитель! Это — временно. — твердо сказал Дмитрий Дмитриевич…
Хосы сидел на кожаном диване в приемной и рассеянно листал цветной, глянцевый журнал, ожидая Андрея Сергеевича. Тот появился неожиданно, улыбаясь, повел рукой, приглашая Руслана Кимовича в Красный кабинет.
Когда гость уселся на стул, Андрей Сергеевич уклончиво извинился за задержку, а потом сказал:
— Я думаю, мы сможем договориться! Что еще, помимо вхождения в наш бизнес, вы хотели бы получить от нас?
Руслан Кимович стал серьезным, встал, пожевал воздух губами, бросил:
— За услугу по находке вашей вещицы хозяин хочет небольшую сумму, так, пустячок — в знак вашего согласия иметь с нами дело! И нашу сотрудницу, бывшую жену Воронцова, вы тоже будете обязаны вернуть, и чем скорее, тем лучше! Мы не в Китае живем, чтобы разбрасываться людьми, ценными специалистами! Кстати, передайте тому, кто придумал её похитить — большей глупости сделать было трудно! Воронцов с ней в разводе, и вряд ли стал бы выручать её любой ценой! Вы ведь на это расчитывали?
— Вы, наверное, ошибаетесь? — разыграл удивление Андрей Сергеевич: — Мы — уважаемая организация! Мы не похищаем людей…
Хосы нетерпеливо махнул рукой:
— Хватит, командир! Завтра утром я приеду обговорить детали! Воронцову доставить сюда, она уедет со мной! Иначе вам не видать ни вашей вещицы, ни вашего фонда, в работоспособном, я имею ввиду, состоянии! Все, до завтра!
И, задержавшись в дверях, улыбнулся:
— Grif won! Горе побежденным!
Воронцов изнывал от неведения. Шел второй час дня, Руслан Кимович уехал ещё утром, пообещав, что будет не раньше двенадцати, но не позже часа, и его контрольное время давно кончилось, прошло! В голове у Сергея возникали картины — одна ужаснее другой, лезли всякие аналогии из когда-то виденных им импортных боевиков, словом, всякая дребедень! Хосы должен был вернуться с результатами своей «разведки боем», и, возможно, привезти вести о Кате! Воронцов просто с ума сходил, представляя себе свою жену, зримую, живую… Что с ней, где она?
Он не переставал думать о Кате, постоянно вспоминая её, её руки, походку, голос, любимые слова, выражения, взгляды, милые, интимные подробности, о которых знали только двое — Сергей и она…
Воспоминания изводили Воронцова ещё больше — он чувствовал себя абсолютно беспомощным, и это чувство доводило Сергея до отчаяния! Иногда, правда, ему удавалось взять себя в руки, заставить отвлечся, почитать что-нибудь, но спустя какие-то десять минут Воронцов уже снова бегал по комнате, выглядывал в окно, выскакивал на высокое крыльцо, всматриваясь в даль — не появилась ли там красная «Хонда» шефа?
Хосы приехал лишь к четырем. Воронцов, оставив бесполезное метание по дому, сидел в кресле перед телевизором и пытался сосредоточиться на просмотре какой-то передачи, однако лишь только за окном раздалось урчание двигателя, как телевизор тут же был забыт, а Сергей уже выскакивал на крыльцо.
— Ну, Руслан Кимович, как?! Как все прошло?! Что с Катей!?
Хосы, улыбаясь, выбрался из-за руля, запер «Хонду», пикнула сигнализация. Уже в доме, раздевшись, президент «Залпа» сказал, проходя на кухню:
— Томить не буду! Жива твоя Катерина, жива и здорова! Возможно, мы её вызволим, но игра, которую я затеял, довольна опасная! Вообщем, заехал я к одному своему старинному дружку, который мне очень многим обязан, поговорил с ним, попросил помощи… Он… как это называется теперь? «Новый русский со старым бандитским прошлым»! Дал мне он людей, машины, и поехал я в твой Центр уже не как глава охранной фирмы «Залп», а как представитель могущественного преступного клана! А разговор у нас с «центровиками» получился вот какой…
Когда Хосы закончил свой рассказ, Воронцов ещё несколько секунд помолчал, обдумывая услышенное, потом встал из кресла, подошел к окну, хлопнул кулаком по ладони:
— А если они упруться и скажут, что меняют Катю только на Прибор?
