Мария Котикова - Святая Инквизиция
- Не нашли?
Думай, что хочешь моя милая игрушка, созданная по моему заказу моими же учеными. Твое это право. Потому что твои мысли принадлежат лишь тебе.
О! Я знаю все, что ты обо мне мыслишь... Тут уж - к гадалке не ходи. Потому что я сам себя таким считаю. Настоящим Чудовищем.
Не за чем так называть Полоза. Он этого не заслужил, хотя кто-то считает иначе... Совсем. Но это совсем не важно. Потому что ты, как и я, знаешь, куда отправился мой преданный Слуга. Вернее собирается... Но это дело нескольких минут...
А жертва найдена... И совсем скоро ей будет вынесен приговор. Только я ведь не хочу этого! Потому что мне так надоело быть Чудовищем!
- Нет.
Ты боишься за эту девчонку, Лилит. Также, как и за ту, которую ты называешь Ангелом... Убитую тобою же по моему приказу. Ты казнишь и ненавидишь себя за это, не понимая, что твоей вины в этом нет. Ведь тебя создали такой... верной. Не способной ослушаться прямого приказа.
Ты боишься, что я прикажу тебе или Полозу, или Церберу найти и убить Ольгу. Ту, которая относилась к вам не как к Чудовищам, Зверям или Слугам, а как к равным. Людям! Живым и чувствующим...
Она сострадала вам. А вы заплатили ей преданностью... Такой, на которую способны в своем состоянии созданных в лабораториях Инквизиции существ. Это - много. Но не достаточно для того, чтобы спасти...
Тебе, моя Лилит, оставили сердце. Человеческое... И оно сейчас болит и разрывается от борющихся в нем противоречивых чувств. Я вижу это так же ясно, как и то, что происходит с моим змеем. Его искреннее желание не подчинится моему пока еще не произнесенному и не озвученному приказу.
Но я не сделаю этого... Потому что не хочу этого. А Полоз...
Пусть. Он заслужил и оплатил эту возможность спасти дорогого ему человека сполна...
Потому что он не Зверь, не Чудовище и не Слуга. А живое создание, которое научили чувствовать и радоваться простым вещам. Мелочам. Которое влюбилось в единственного человека, которого бы я с чистой совестью смог бы назвать Ангелом. Настоящим. Отдавшим свои крылья за ради нас. Великих грешников Земли...
И один из них - я.
Я Великий Грешник, которого уже не простит никто. Только Ангел, который отдал свои крылья. Который увидел этот мир и не отшатнулся от него в ужасе. А протянул к нему свои израненные в кровь тонкие руки... в попытке спасти, удержать от рокового шага в пропасть.
Но - поздно! Меня уже не переделать. Я тот, каким меня создала Инквизиция...
- Плохо. Я был о вас лучшего мнения, мои слуги!
Я играю. Не живу и даже не существую. Потому что это все осталось в прошлом. Так же как и сердце мальчишки, который просто хотел сделать этот мир капельку лучше. Но не смог. Оступился и попал в ловушку.
Стал Инквизитором. Тем, кого когда-то ненавидел и презирал! Клялся, что никогда не станет таким...
Но никогда не говори никогда...
И я не сдержал свое слово. Я превратился в Чудовище намного более страшное, чем Полоз, Лилит и Цербер. Те, хотя бы убивали потому, что просто не могли ослушаться моего приказа, а я... потому что хотел этого. Потому что мне надо было убрать с лица этой земли врагов Инквизиции. Сделать ее сильнейшей и могущественнейшей организацией в мире.
У меня получилось. Вполне. Я могу даже собой гордиться!
Но мое проклятие не даст мне этого. Ведь я - проклят. Сотни и сотни раз. Всеми теми, кто живет на этой земле и трех других... Теми, кто сумел открыть глаза и оглянуться вокруг. Увидеть все зверства, которые творятся на ней...
Потому что я грешник. Пусть и увидевший... И почувствовавший правду. Настоящую. Истинную. Ту, которую нельзя рассказать. Ее просто надо знать. Самому...
Но это не меняет ровным счетом ничего.
Мне поздно молится и просить о прощении. Потому что руки у меня уже по самые плечи в крови. Невинной.
И пусть я всего лишь отдавал приказы!
Это-то и есть самое худшее... Я толкал в пропасть ни в чем не повинных людей... И не людей - тоже.
- Мы стараемся! Правда... Просто эта девчонка опережает нас на шаг...
Или это вы позволяете ей делать это! Ведь ты все знаешь... Так же как и Полоз. Вы вполне можете в любой момент выловить ее и привести ко мне. На ее собственную казнь. Другое дело, что вы просто этого не хотите. Потому и дурите меня...
Так, как умеете.
Но я понимаю вас. И сам бы я сделал все возможное... Если бы смел.
Но я - не могу.
Потому что в этом клубке Инквизиторских интриг я хоть и стою высоко, но все-таки не настолько, чтобы меня можно было не убрать тогда, когда моя политика станет слишком снисходительной и не устраивающей тех, кто стоит в тени и давит на меня. Все завязано и связано настолько тесно, что распутать уже нельзя...
- Значит - плохо стараетесь.
В моем кабинете горят свечи. Каждая свеча - совершенный мною грех. Деяние, за которое я буду расплачиваться после смерти...
Их много. Очень. Столько, что я уже и не считаю. А только зажигаю еще одну, когда приходит время...
Я ставлю свечи своим деяниям. Жутким. Тем, которые превратили меня в Чудовище. Настоящее.
А Лилит молчит и отводит глаза. Она не смеет мне врать. Во всяком случае, прямо в глаза. А в спину... пытается. Наступая на горло себе же.
- Где Полоз?
Это важно. Очень. Успел или не успел он еще покинуть здание Инквизиции. Можно ли попытаться его выловить...
Можно ли мне попробовать искупить хотя бы один свой грех...
Я не знаю молитв. Во всяком случае, настоящих и искренних. А не тех, которые произношу каждый день. Для меня они пусты. И не несут совершенно ничего. Потому что слишком часто я лгал, произнося их...
Мне поздно каяться!
Но я могу попытаться исправить хоть что-то! Позволить жертве уйти...
На моем столе лежит один билет до Венеры, документы на маленький дом и кредитка, позволяющая своему обладателю безбедно жить до конца своих дней...
Я хотел уехать. Отдохнуть. Но теперь не скоро представится мне такой шанс. Впрочем - пусть. Так даже лучше.
А все-таки стоит попытаться...
- В своих комнатах. Собирается на охоту.
Охота... Так вы называете то, что делаете. Это преследование жертв, которые ни в чем не были виноваты...
Только в том, что не захотели стать как все! Склонить голову перед Инквизицией! Признать ее сильнейшей и могущественнейшей!
И я сам, своими собственными руками подписывал им приговор. Заносил над их головами топор. Подносил зажженный факел к их посмертному костру...
Господи, чем я стал?!! Во что - превратился?!!! И есть ли у меня шанс исправить содеянное мною?!!!
Небеса молчаливы. Так же как и Бог. Им нет дела до нас. Ведь мы все - Великие грешники. Вед мы не заслужили прощения и чудес...
Но эту девочку действительно стоит спасти! Потому что такой талант должен жить... Потому что ради нее меня предаст собственный не способный на предательство слуга. И я позволю ему это. А еще лучше - прикажу.
И эта охота обернется провалом. Полным и бесповоротным. Потому что я приму в нем участие. Самое активное...
Но что делать, коли сам я в открытую действовать не могу? Только дать указания, о которых будут знать лишь несколько человек... Я, Полоз да Лилит. Еще, может, Цербер... И Ольга.
В своих руках я совершенно бездумно верчу ручку... Милый и ненавязчивый предмет роскоши. Так же, как и лежащая на столе бумага, которая послужит сигналом к исполнению моих планов...
Два письма. Коротких. Всего в пару строчек. Но большего и не надо. Не в этот раз.
Потому что для моего покаяния большего и не нужно...
Ей. Этому Ангелу по ошибке рожденному на земле. Среди простых смертных, где ему не место. Совсем.
Потому что Ангелы должны жить на небесах. Рядом с Ним...
- Лилит, это отдашь Полозу. В них - приказ. Из него он все поймет. Иди.
Выходит из моего кабинета на негнущихся ногах... Потому что думает, что это приговор. Для ее маленькой художницы, которая подарила ей маленькое чудо - надежду на то, что и у нее есть шанс на спасение и искупление.
Так же, как и у всех...
Даже у... меня.
Хотя это-то уж конечно - чушь! Ведь мне нет прощения. Потому что искупить совершенное мною - невозможно.
Но Ольга будет жить. Таков мой приказ. Таково мое желание.
Она сменит имя. Начнет новую и совершенно другую жизнь. Может замуж выйдет, а может - нет. Это уж ее дело. Но одно я знаю точно - ее картины с различным промежутком во времени будут находить. И обсуждать. И прятать от моего грозного взора. Потому что все они в большей или меньшей степени будут шедеврами. Как детские рисунки...
