Руслан Мельников - Хэдхантер. Охотники на людей (полукомикс)
Борис шмальнул первым. Саданул боевыми. Чтобы быстрее и наверняка. Чтобы никакой бронник не помог.
Две короткие автоматные очереди добавили к слезоточивому газу малую толику газов пороховых.
Кто-то совсем рядом истошно закричал:
– Сюда! Сюда!
Но кто кричал и откуда? Кого и куда звал? Сориентироваться в густом сизом тумане было непросто.
Борис ускорил шаг. Послышались отдаленные хлопки. Чернявая на его плече дернулась. Совсем не так, как прежде билась в кашле. Напряглась, всем телом, сгибая руки и подтягивая ноги к животу. В одно мгновение все мышцы девчонки оказались подобны туго увязанному жгуту.
Тащить ее теперь стало еще неудобнее. Чернявая сразу сделалась какой-то угловатой и жесткой. И будто прибавила веса с десяток кэгэ. Колени девчонки больно вдавились Борису в ребра, острые локти – в плечо и в спину.
По ним стреляли шприц-ампулами с парализатором. Но пока попали только в чернявую, поневоле ставшую его щитом.
Борис обернулся.
Нет, ничего не разобрать в клубящемся мареве. Он наугад дал очередь в плотную дымку. Опять – боевыми. Туда, где, вроде бы, почудилось движение.
Кто-то вскрикнул.
Борис отскочил в сторону.
И по-бе-жал! Не осторожничая. Топча чужие тела, валявшиеся под ногами.
Сзади тоже ударили боевыми.
Одна очередь, вторая, третья… Били близко, но, похоже, вслепую. Пули ушли правее.
Борис сбросил чернявую на землю, упал сам, используя чье-то тело в качестве укрытия. Тело было в черной колизейской форме и слабо шевелилось. Рядом валялся пульт. Тот самый, от гладиаторских ошейников. Вот уж чего, конечно же, не следует здесь оставлять.
Борис схватил пульт, сунул в один карман, из другого вытащил две округлые болванки. Хэдхантерские осколочные гранаты. То, что доктор прописал. Кольца – долой.
Одну за другой он швырнул гранаты в газовое облако. Взрывы, крики…
Авось, теперь погоня отстанет.
Глава 40
Борис все же нашел проход в путанные коридоры на нижних этажах колизея. Хэдов там пока не было, однако газ уже успел просочился. Хорошая вентиляция – не всегда во благо.
Несколько раз Борис натыкался на захлебывающихся в кашле колизейских охранников. Видел запертые камеры, открывать которые уже не имело смысла: гладиаторы, наглотавшиеся газа, все равно не способны были к побегу. Один раз дорогу перегородил перевернутый электрокар с водителем на цепи. Трес тоже хрипел и стонал от кашля.
Борису удалось отыскать дорогу к подземному ангару, в котором хозяин колизея принимал у Стольника живой товар. Ангар был открыт. У распахнутых ворот вяло копошились несколько колизейских. Среди черной униформы выделялся пиджак сочно-оранжевого цвета. Видимо, апельсиновый босс с небольшим отрядом верных людей пытался покинуть территорию колизея.
Пытался, но не успел. Газ достал беглецов на выходе.
Борис с трудом подавил желание всадить в ублюдка очередь боевыми.
Делать этого не стоило. Во-первых, стрельба могла привлечь внимание хэдов с улицы. А во-вторых… Просто так избавлять от мучений этого ублюдка Борис не хотел. Пусть апельсиновый тоже прочувствует на своей шкуре, что значит быть тресом.
– Живи гад, – процедил он, перешагивая через хрипящую оранжевую кочку.
В городе еще стреляли. Неподалеку от колизея дымился подбитый бэтээр. На улицах шли бои и облава. В Ставродаре хозяйничала не какая-нибудь отмороженная хэдхантерская группа. Здесь действовала целая армия охотников за живым товаром.
Выбежав из колизея с чернявой на плече и автоматом в руках, Борис сразу свернул в неприметный переулок.
Его внимание привлек бетонированный колодец непонятного предназначения, к основанию которого тянулся узкий – в пару ладоней – проем, забранной решеткой. Ливневка, догадался Борис.
Колодезный люк поднимался над ливневыми стоками и тротуаром на добрых полметра. Толстые бетонные края со стальной внутренней вставкой, рельефная крышка-блин, литая из чугуна, неподъемная и, увы, намертво запечатанная сейфовым замком. Жаль, но спрятаться под землей им не удастся.
Борис пробежал дальше. Укрылся под поваленным навесом уличной кафешки. В кафе было пусто, но не так давно отсюда в панике ломанулась толпа посетителей. Об этом свидетельствовали перевернутые стулья, опрокинутые столы, разбросанная и перебитая посуда…
Нужно было передохнуть и составить план дальнейших действий. Борис положил чернявую на асфальт. Мышцы девчонки по-прежнему были напряженными и твердыми как камень. В спине торчали две шприц-ампулы. Вот бедолага! Вдобавок к газу еще и двойную дозу парализатора словила. Теперь очухается не скоро.
Он выругался: придется тащить чернявую на себе. Прятаться с ней где-то, выжидать… Борис вырвал из спины девчонки шприцы, хотя это, в общем-то, ничего не значило. Ампулы были пустыми: парализатор впрыскивается сразу при попадании в цель.
Борис осмотрелся. Вроде бы, здесь газом никого не травили. Во всяком случае, заходящихся в кашле людей поблизости нет. Он снял осточертевший противогаз с пластырем на треснувшем окуляре и выглянул из-за поваленных столиков.
Конечно, труб Печки отсюда видно не было. Зато он увидел другое.
По соседним домам скользнула тень вертолета. Вертушка пролетела над самыми крышами.
Рядом, через широкий и обезлюдевший проспект, со стороны колизея, проехали две тресовозки в сопровождении хэдхантерского броневика. Куда-то пробежала группа пятнистых. Охотники двигались не таясь, посереди улицы. По-хозяйски так двигались – быстро и деловито. Несколько человек, отделившись от отряда, нырнули в подъезды.
Проверяют. Ищут. Зачищают. Охотятся…
Скоро федеральные хэдхантеры заглянут и в его укрытие.
В общем, дело – швах! Город незнакомый настолько, насколько может быть незнакомым хуторскому жителю крупный мегаполис. Чернявая, знающая путь к спасению – в отключке, а вокруг толпами шастают хэды. Борис понимал: первым делом следовало убраться подальше от колизея, который, судя по всему, стал одним из эпицентров вторжения. Но вот как отсюда убираться? Далеко ли убежишь на своих двоих, да с чернявой на плече?
Наверное, есть смысл раздобыть колеса? Что ж, хоть с этим проблем не будет.
На противоположной стороне улицы возле остановочного комплекса к тротуару приткнулась компактная маршрутка с черными шашечками на борту. Невзрачная «Газелька» последней докризисной модели. Вроде, пустая. Что ж, сойдет… Завести машину без ключа он сумеет – невелика хитрость. Какие для этого нужно соединить проводки Борис знал.
Он навесил на шею автомат, взвалил чернявую на хребет и перебежал с ней через улицу. Придерживая одной рукой девчонку, другой рванул на себя водительскую дверь.
В кабине ойкнули, дернулись…
Борис, схватившись было за автомат, с облегчением выдохнул.
К пассажирской дверце отпрянул водитель-трес – щуплый сутуловатый мужичек, прятавшийся за приборной доской. Звякнула натянувшаяся цепь. Слишком далеко от руля, к которому он был прикован, трес отскочить не мог.
Бедняга в ужасе таращился на незнакомца в рваной форме федерального хэда и с гладиаторским ошейником на шее.
– Ну, здорово, шеф! – улыбнулся ему Борис.
Настроение поднялось. С местным водилой – так оно даже лучше. Местный должен знать кратчайший путь к Печке.
Борис уложил чернявую в салон: в кабине бесчувственное тело займет слишком много места. Сам сел рядом с водителем на пассажирское сидение. Приказал:
– Заводи драндулет!
– А-а-а, – растерянно захлопал глазами тот.
– Денег нет, – честно признался Борис. – Зато есть это…
Он тряхнул автоматом. Сейчас «это» было лучше и убедительнее любых денег. Должно быть убедительнее, по крайней мере.
Трес непонимающе смотрел на Бориса. Глаза водителя – как блюдца, лицо – бледное и потное.
– Ну, чего тормозишь? Доставишь нас к Печке – и свободен.
Хотя… Борис покосился на цепь и ошейник. Да уж, свободен, нечего сказать.
Трес замотал головой. Звякнули железные звенья.
– Н-н-нет, – пробормотал он, заикаясь. – Н-н-не могу! Не мой маршрут. И бесплатно везти не имею права. Хозяин будет недоволен.
Маршрут? Бесплатно? Хозяин? Что за пурга?! Борис уставился на треса:
– Дядя, ты че, не понял? Сейчас тебя пятнистые сцапают на хрен.
– И что?
Борис осекся.
А в самом деле – и что? Какое дело до этого может быть тресу? Ему-то какая разница? Подумаешь, поменяется хозяин! Велико событие!
– Слушай, если довезешь до Печки, я с тебя цепь сниму!
Борис не знал еще, получится ли. Но попытаться, во всяком случае, можно.
Трес выкатил глаза и еще яростнее затряс головой.
– Н-н-не надо! П-п-прошу! Это п-п-побег. За п-п-побег меня…
Ясно. Это уже хроническое.
– Молчать! Твою мать! – выругался Борис, теряя терпение.
Он и так был на взводе. И время сейчас слишком дорого. Жаль тратить его на пререкание с цепным водилой.
– Заводи тачку, я сказал!
