Ахэнне - Mortal Kombat: Icedpath
Финальным аккордом их победы.
Живой Лес крушился бесполезными обломками, буреломом. Но им ничего не угрожало — даже очередная царапинка.
— Мы свободны, Лю?..
— Да, Китана. Да.
Избранных Земли втянул великий всемогущий Восход…
Этой ночью Саб-Зиро проснулся первым.
Строго говоря, в Не-Мире — включая Зону Сарины — не было дней и ночей в земном их значении, просто мрачная, полыхающая изчерна-алая навь спускалась и поднималась антонимом солнца или луны. Но он научился различать временные отрезки. Сейчас был предрассветный миг — его любимый, самый прохладный, самый…
Одинокий.
Да, на Земле — одиночество было его сокровищем, едва ли не дубликатом Стихии. Брат научил ценить одиночество… но позже, в Сан-Франциско, а в особенности после смерти друзей, он перестал считать так.
Одиночество — это корона. Стальная. Не каждому под силу ее носить, а еще она способна обратить в
(Они)
Лорда Зла. Как в сказках.
…А теперь он жил с Сариной. Он был ее любовником, он Охотился вместе с ней, почти как в Лин-Куэевской жизни… разве, жертвами были странные создания, а не люди.
Саб-Зиро неслышно покинул пещеру. Сел на пепел, зачем-то всматриваясь в небеса. Точно ища что-то…
(что — звезды? В Не-Мире нет их…)
Верно. Зато есть Сарина. Эквивалент. Пока он не жалел.
(и почему — жалеть? Я никогда прежде не любил… и меня по-настоящему не любили… почему я не имею право на счастье?)
Счастье — в аду?
Саб-Зиро набрал горстью гальки. Розоватый гранит покрылся синим инеем, потом образовал неуклюжую фигуру девушки. Саб-Зиро сломал ее. Он давно пытался изваять Сарину, запечатлеть ее странную кошачью красоту, но… но художественного таланта Боги ему явно не даровали. Каждому свое.
Вот именно. А он — забыл о своем. О предназначении. О задании Рэйдена.
(опять? К черту миссии! Я устал… я устал от них, меня все устраивает, она любит меня, я — ее, и пусть провалятся все Боги и сверхсрочные поручения! Я достаточно побегал для других! С меня хватит!)
Он стиснул остатки камешков. Захрустели.
Самообман. В Не-Мире — нельзя жить, как нельзя сочетаться браком смертным мужчинам и демонам. Его брат понимал это, поэтому никогда не пытался разыскивать Сарину.
Тебе — поручения Богов, тебе — Путь. Внемли и следуй, Посвященный Холода!..
(почему?)
Он облизнул губы, вспомнив их безумные — единение пляски адских бликов и северного ветра — ночи любви с Сариной. Демон — совершенство, демон — наслаждение… но все-таки она-не-его. И безотчетно он осознавал, что наступит предрассветное марево, когда он выйдет искать звезды в пустоте Не-Мира, а наткнется все на тот же Путь…
(будь — он — проклят! Путь… он убил моего брата, отнял у меня Смоука, теперь — Сарину?)
Да. Это так. Но — не свернуть.
(я люблю ее)
Любит ли? Или это — вожделение, сексуальное желание… не больше? Сарина — обольщение, она — потомок Лилит, первой жены Адама. Восхитительно-чужая. Как запретный плод.
Саб-Зиро возненавидел себя. За то, что он так умело — так бесстрастно, так холодно раскладывает по полочкам даже святое. Даже Сарину…
Это твоя Стихия, Посвященный. Это — ты.
Сарина сыграла свою роль. Теперь иди дальше.
Саб-Зиро с остервенением отшвырнул вездесущий пепел. Снова — по нему, по пеплу — в пустоту… снова — в никуда… навсегда потерять ее? За что, чем он так провинился?
(Боги милостливы, Посвященный Холода)
Ты обязан спасти Землю. Это Честь. Это долг. Добровольные оковы, что святее любви и прочней закаленной стали.
Он вскочил на ноги. Диллема "уйти-остаться", зревшая уже дня три, прорвалась, точно гнойник… и скользкое его содержимое — едва ль не болезненней заживших почти без шрамов ран.
— Черт! — крикнул он безразлично-злобному небу.
Его плеча коснулась теплая ладошка. Пронизала, словно электрошоком…
— Сарина? — он обернулся.
— Я все знаю, Саб-Зиро, — печально выговорила демон. Он попятился, натягивая виртуальную маску непроницаемости. Пусть не догадывается, он не хочет ей боли, ведь она тоже полюбила его… Боги милостливы, но Путь бесконечен, и…
— Знаешь — что? — он вздернул бровь жестом невозмутимости. Сарине казалось: она сейчас разрыдается… просто как маленькая девчонка. Или бросится ему на шею, чтобы опять завлечь в свои искристые тенета, украсть его у всех, затаить…
— Ты уходишь, правда? — она преодолела себя.
— Я… — он запнулся. Он виновато изучал свои ступни.
Сарина кивнула:
— Понадеялась я на свои чары-то, — Саб-Зиро почудилось, что она всхлипнула. Тихонько. Очень. — Думала, не оторвешься — ан нет… зануда ты противный…
(бесчувственный эгоист)
Обвинения. Саб-Зиро обвиняют одни, заставляют идти — другие, кого слушать? Почему все навалились на него?!
— Какие чары, Сарина?
Она прикусила язык… но потом отсутствующе посмотрела сначала на него, потом куда-то за горизонт:
— Я ведь суккуб, Саб-Зиро. Вроде той Сирены, которую ты убил в Месте Смерти…
— Что? Откуда ты…
— Когда ты был болен, ты рассказал мне кое-что. Да все, в общем-то. Про Смоука, про его девушку… про Рэйдена и миссию, про Эдению и апокалипсис. И мне стало так жаль тебя…
Саб-Зиро выпрямился.
— Не надо меня жалеть!
— О, извини. Ты такой гордый… — Сарина легонько пробежала пальцами по его щеке. — Извини. Я не буду мучить тебя. Я только хочу рассказать — мою правду… мне так мечталось, чтобы ты навсегда остался со мной — здесь…
— В Не-Мире? Но Сарина, это же ад!
Она отвернулась.
— Ад. И я на его пятом уровне, мне не уйти, пока Портал вновь не распахнется. А распахнется — коль миры на место вернутся. Я и красоту-то лишь магией сохраняю… Но ты — живой, и ты — надежда. Не только моя. Целой толпы миров. Я не имею права удерживать тебя.
— Сарина, — выдохнул Саб-Зиро. — Я люблю тебя, Сарина!
— Нет. Не любишь. Я приворожила тебя, но колдовство больше не действует, — Сарина вздернула голову. Кошке плохо, кошка попала под осенний дождь. Но маленькая хищница сохранит достоинство… до конца. — Уходи, Саб-Зиро. Я сделала все, что могла. Ты вот повторял — я не твоя. Неправда. Ты — не мой. И я — не безмозглый похотливый демон, как те твари из Места Смерти, мне не нужны рабы… просто мне было одиноко, а с тобой — нет… Я ведь почти человек, слышишь!
Она резко метнулась к нему. Будто доказывая это. Захлебываясь светлой печалью, кисло-сладкой тоской.
Саб-Зиро молчал.
Слова… следует ответить что-то, следует хотя бы попрощаться… да, он уйдет, но не потому, что наигрался с дорогой куклой, а потому что
(у-меня-нет-выбора… протухшая отмазка, но, черт подери, это так…)
Слова не являлись. Вместо них он чувствовал, что лед… талый лед… стекает по его щекам, и он моргнул, с удивлением стирая влагу.
Слезы. Он — плачет?
Впервые за много-много лет?
Как странно…
Он глянул на Сарину. В топазовых ее глазах тоже мерцали слезинки, заслоняя дрожащей солью узкие зрачки. Соль, подумал он. Соль и океан, вот правда. Штиль был его покоем, но течение существует всегда, и плыть против — бессмысленно… ты не заморозишь море… Отлив — неизбежнен, как лето, и зима кончается, а Путь — нет…
Прости, Сарина. Так начертано.
Он так и не выговорил это вслух. Он просто поцеловал ее — в последний раз.
Шесть часов и километров двадцать спустя, Саб-Зиро остановился. Усталости — физической он не испытывал, но каждый шаг давался с трудом, словно он натягивал цепь.
Не цепь.
Собственные вены.
Он стиснул зубы. Не оглядываться… конечно, хрупкая фигурка давно Сарины исчезла из вида… или не исчезла. Не-Мир способен на все. В данный момент он откровенно смеялся над человеческой гордыней и самоуверенностью.
(уйти — ты полагаешь, это так легко? Но проблема в том, что Рэйден не властен здесь, а тем более — над тобой…)
Боги — отнимают. Брата и Смоука.
Демоны — даруют. Воскрешают.
(Сарина!..)
Но он служит Богам.
Саб-Зиро двинулся дальше. Пепел шелестел под ступнями, порой взметываясь миниатюрными аналогами пыльных бурь пустыни, стараясь набиться в глаза и рот. Саб-Зиро дважды или трижды успешно избегнул мелких пакостей…
(так, Зону Сарины я покинул… теперь спрячь на дно кварцевых темниц все чувства, смени их синей маской и готовностью к бою…)
Да. Правильно.
Он отскочил, когда новый вихрь — странно мокрый и тяжелый, вырвался из вечно озлобленной сущности Не-Мира. Саб-Зиро призвал Стихию, ярко-голубые, пронзительно контрастные лучи засверкали на запястьях. Но очевидного врага не наблюдалось, просто — явление природы…
(не лги… природа. Ха-ха. Они или номады, или ж просто Не-Мир читает мысли мои, но…)
Готовься к бою.
Щебень, точно ему бросили вызов, ринулся к Саб-Зиро, молотя его по лицу и рукам. Саб-Зиро уворачивался, но щебень — мокрый, мокрый, с него стекает вода — ловчее его.
