Максим Марух - Люди желтых плащей
Кто-то что-то выкрикивает. У меня же язык прирос к небу.
Женя упирается спиной в крышку люка и на секунду я вижу его лицо, подсвеченное снизу чьим-то фонариком.
– Я попробую заставить их уйти! – говорит он.
Потом выталкивает головой крышку и одним прыжком выскакивает из подземелья.
20:29
Я бросаюсь следом, но у самого верха лестницы кто-то хватает меня за ноги, так, что лишь моя голова высовывается из люка. Я смотрю вниз: Михась держит меня за лодыжки:
– Стой, Макс! Погоди!
– Михась…
– Я не отпущу! Пусть попробует.
Я снова высовываю голову из люка. Женя, с «Моссбергом» наперевес, шаг за шагом приближается к ближайшей группе «прокажённых» – шесть человек лихорадочно ворошат мусор, железным ковром устилающий пол.
Они не замечают его. За общим грохотом шагов почти не слышно, а что касается запаха… не знаю, какой запах сейчас источает Женя, но «прокажённых» он явно не приманивает.
Когда до тварей остаётся шагов двадцать, Женя снимает с плеча дробовик и сильным пинком отправляет кусок оцинкованной стали в их сторону.
«Прокажённые» реагируют мгновенно. Двое отпрыгивают в сторону, трое принимают позицию для атаки и лишь один, самый смелый, без раздумий бросается на Женю.
Брат выкрикивает что-то неразборчивое. Гремит выстрел. Тварь отлетает в сторону, фонтанируя кровью из пробитой глотки.
Женя снова что-то кричит – я не могу понять, что, ибо это больше напоминает рык, нежели человеческую речь, – и остальные пятеро «прокажённых», пригнув спины, отступают назад.
К ним спешат остальные. Михась был прав: в ангаре их человек пятнадцать, не больше. Завидев Женю, твари сбиваются в кучу, из которой то и дело выпрастываются наружу скрюченные руки и ноги. Женя продолжает медленно наступать, понемногу тесня «прокажённых» к выходу из ангара – огромной пробоине в стене там, где некогда были ворота.
Я ныряю обратно в люк.
– Он выгоняет их! Надо выбираться!
– Потихоньку, – командует внизу Миша.
Я первым покидаю подземное убежище, стараясь не высовываться из-под стола, послужившего столь надёжной защитой во время обрушения потолка.
Один за другим остальные тоже выбираются на поверхность. Сперва Арт, с посильной помощью Вано и Лилит, затем Саша с Евой, Михась, и наконец, злой, как чёрт, с огромной шишкой на лбу, Витос.
Мы затаиваемся под столом, ожидая, пока Женя не выгонит из ангара всех «прокажённых». Тот почти у выхода – до главных ворот метров десять. Нечленораздельным рыком и редкими выстрелами в воздух брат теснит тварей на улицу. Как только они исчезнут из виду, мы рванём в противоположную сторону – к той самой бреши в стене, через которую должен был уйти камикадзе.
Внезапно Женя останавливается. Приглядевшись внимательнее, я понимаю, что причина остановки в «прокажённых»: они застревают у самого выхода на улицу, не желая двигаться ни вперёд, ни назад. Твари беспокойно крутятся на месте, рыча и повизгивая, звонко шлёпая ладонями по голым телам. Они словно оказались заперты в невидимых тисках – и тут до меня доходит, какая неодолимая сила преградила им путь с другой стороны ангара.
– Там вожак, – холодея от ужаса, шепчу я. – На улице ещё один вожак.
20:25
Я хочу прокричать Жене, предупредить его. Но он и так понял. Унюхал. Почуял кожей.
Он делает несколько шагов назад, досылая в патронник «Моссберга» заряды. Едва он углубляется в ангар, как «прокажённые», словно вода в бутылке, из которой выдернули пробку, снова растекаются по всему помещению. Несколько секунд – и Женя оказывается в окружении.
Потом в проходе появляется человек.
20:26
Первое, что бросается в глаза – наличие одежды. В отличие от своих безумных собратьев, вожак одет в драные джинсы и красную линялую толстовку. Капюшон толстовки низко надвинут на голову, скрывая половину лица. На ногах истрёпанные кроссовки. Мощные руки сжаты в кулаки.
Отсюда, издалека, почти ничто не выдаёт в нём заражённого. Если бы я встретил его на улице в мирное время, то принял бы за обычного пьянчугу. Но сейчас, в этом саркофаге смерти, он вовсе не кажется мне обычным. Это существо, кем бы оно ни было, источает невидимую силу, повелевающую «прокажёнными» и наводящую ужас на живых. Должно быть оттого, что сам вожак принадлежит сразу двум мирам, и, вместе с тем, ни одному из них. В отличие от Жени, чей мозг и сознание мы сберегли, вовремя «подсадив» на ингибитор, этот человек боролся с вирусом сам. И победил его, но какой ценой? Какие необратимые изменения произошли в его голове под действием инфекции? Какое безумие завладело им за то время, что он адаптировался к вирусу? Какая тёмная сторона личности этого, некогда обычного человека, возобладала над светлой, и что она сулит нам?
Вожак входит в ангар и направляется к Жене, перешагивая через обломки на полу с почти кошачьей грацией. Женя перезарядил ружье, но прицелиться мешают «прокажённые» – как только он поднимает ствол, несколько тварей встают между ним и вожаком. Они не рискуют напасть на Женю, но и слушаться не желают. Их вожак – настоящий вожак – только что вошёл в ангар, и они будут защищать его.
Тогда Женя начинает стрелять. Он делает девять выстрелов, и девять тварей замертво падают на землю. Но ни одна пуля не касается вожака. Подствольный магазин пуст, и Женя кладёт дробовик на пол.
В ту же секунду человек в красной толстовке бросается на него.
20:35
Оба падают на землю, и между ними завязывается ожесточённая борьба. «Прокажённые» окружают дерущихся тесным кольцом. За голыми извивающимися телами почти не видно самой схватки, но я успеваю разглядеть, как Женя, лёжа на полу, отчаянно отбивается от человека в толстовке, оседлавшего его и наносящего хлёсткие удары сверху.
– Он проигрывает…
Я хватаю ружьё и рвусь на помощь, но меня перехватывает Вано.
– Стой, Макс. Смотри.
Он указывает на главный вход, через который в ангар бегут ещё «прокажённые». Теперь их столько, что мы физически не сможем отстрелять их, даже если каждый оставшийся патрон достигнет цели.
– Да мне насрать… – шиплю я. – Нельзя его так бросать.
Я предпринимаю очередную попытку выбраться из-под стола… но меня опережают.
20:35
Сначала я слышу выстрелы и крики. Потом вижу Виталика. Он выбегает на середину ангара и, дико вопя, палит по «прокажённым». Подстреленные твари с визгом падают на землю. В живой стене, окружающей схватку двух вожаков, появляется несколько брешей.
Виталик разряжает в толпу весь магазин. «Прокажённым» требуется минута, чтобы прийти в себя и опознать новую цель. Когда они замечают Виталика, тот уже бежит к дыре в стене, не переставая дико вопить. Пробегая мимо нашего стола, он бросает на пол разряженный «Ремингтон». Запасных патронов с собой он не брал.
«Прокажённые», ошеломлённые и разъярённые столь внезапным нападением, кидаются в погоню. Десятки босых ног, разрывая кожу в кровь об острые края металлического мусора, бегут мимо нас. В ангаре стоит такой грохот, словно всё столовое серебро Эрмитажа решили выстирать в гигантской стиральной машине. Я вижу как Виталик ловко выпрыгивает на улицу сквозь брешь в стене. Первые «прокажённые» добираются до неё лишь десять секунд спустя. Толпясь и толкаясь, они протискиваются в узкий проход, пачкая кровью стены и пол.
Ещё минута, и в ангаре становится почти тихо.
20:39
Только два вожака, да пара-тройка самых преданных «зрителей», остаются внутри. Я выскакиваю из-под стола и мчусь на помощь брату. Краем глаза вижу, что меня сопровождают Вано и Михась.
Когда мы добегаем до места схватки, Женя почти не сопротивляется. Лишь слабо прикрывает голову от сыплющихся сверху ударов человека в красной толстовке. Руки твари сплошь в крови. Капюшон слетел с лысой головы, и я вижу его лицо. Рябое, мертвецки-бледное, покрытое сеткой глубоких морщин. Лицо старика, никак не вяжущееся с крепким телом молодого юноши. И глаза – два стеклянных шарика, блестящих беспощадной жестокостью.
Михась и Ваня пристреливают «прокажённых-одиночек». Я обхожу человека в толстовке сбоку и приставляю дуло «Сайги» к его виску. Почувствовав холод металла, тот замирает: окровавленные кулаки застывают в воздухе.
– Моего брата бьёшь, пидор!
Вожак косит на меня глаза. Губы растягиваются в улыбке, обнажая кровавый оскал.
– К-ха! – выплёвывает он.
Я нажимаю на спусковой крючок, и голова твари разлетается на куски.
20:42
Помогаю брату встать. Тот сильно побит, но в сознании и способен передвигать ногами.
– Обопрись на меня. Вот так.
Подбираю Женин дробовик и перезаряжаю его. Ева вооружена «Ремингтонам» Виталика. Саша и Лилит ведут под руки бледного, как смерть, Арта. Михась и Вано прикрывают.
