Сэй Алек - Мерзкий старикашка
Он вздохнул — заплатить за исполнение ему не успели.
— Скоро, видать, новый царь прибудет, раз Блистательные так засуетились. Он как, не сильно злой, поглядеть-то на него можно? Или нагайками погонят? Ты, дедушка, что думаешь?
— Да не должны нагайками-то, — протянул я.
— Ваше величество, гвардия построена! — доложился подошедший к нам Латмур.
— Вот и славно. Пойдемте, капитан, — ответил я. — Не будем долго держать ваших людей на солнцепеке.
У Хриса отвалилась челюсть, а глаза… Хорошие у него стали такие глаза, любому раку на зависть.
Я вышел на плац перед гвардейцами, постукивая своим посохом и оглядел воинов. Две сотни рыл или около того — все не занятые в караулах. Кольчуги блестят, плащи — словно только что из прачечной, выражения лиц — парадные… Так и едят глазами.
— Блистательные! — обратился я к ним. — В смутные дни междуцарствия вы сохранили верность присяге, лишь ваша преданность Ашшории уберегла ее от кровавого раздела! Говорить об этом можно долго и красиво… Но я делать этого, пожалуй, не стану. И так все сами знаете, нет никакого смысла объяснять вам, какие вы молодцы и герои. Думаю, гораздо больше вас интересует, что будет дальше — на это у меня есть ответ. Всем вам, за верность долгу и усердие, будет выдано по годовому жалованию сверх положенного.
— Слава государю-иноку! — выкрикнул кто-то из гвардейцев, и тут же, с нескрываемым энтузиазмом, был поддержан всем личным составом.
Вот так. Уже и погремуху мне дали. Хорошо еще, что не матерную.
— Кроме того, тем кто сопровождал меня от обители Святого Солнца будет добавлено за три месяца сверх того, — вообще-то я думал удвоить, но ведь им завидовать начнут по-черному, а три месяца, это хотя и хорошая сумма, но по сравнению с местным годом не так и много, — а их командиру будет и особая награда. Первый десятник первой сотни Касец из Коренных Зубов, выйди из строя и подойди ко мне!
Парадно-строевой шаг тут даже в гвардии неизвестен, так что мое распоряжение он выполнил хотя и споро, но вовсе не торжественно. Ну и фиг с ней, с пафосностью — зато вытянулся так, что можно ставить на пост к мавзолею Ленина.
— Десятник, не знаю достоин ли ты более высокого звания, это пусть твой капитан решает, — обратился я к нему, — но уж княжеское достоинство ты, как по мне, заслужил.
Я, стоя так чтобы нас могли видеть как можно больше Блистательных разом, протянул ему свиток.
— Потому наделяю им тебя, и в наследственное кормление дарую деревню близ столицы. Ты знаешь ее — на ее околице был наш последний привал перед Аартой. Бери и владей, — он бережно принял из моих рук свиток пергамента (такие документы недолговечной бумаге доверять не принято) и поклонился, прижав его к сердцу, — Касец, князь Большой Мымры!
Строй гвардейцев вновь дружно грянул: «Слава государю-иноку!» — причем ни один Блистательный даже не ухмыльнулся.
Ну да, такими названиями в Ашшории и не удивишь никого. Надел хефе-башкента чего только стоит…
— На этом торжественную часть заканчиваем, деньги получите в ближайшие три дня, — строй снова грянул «славу». — Все могут отдыхать.
Я развернулся, и неторопливо стал уходить с плаца.
— Ваше величество, у вас будут какие-то распоряжения? — догнал меня Латмур Железная Рука.
— Какие тут могут быть еще распоряжения? — я пожал плечами. — Пойдемте во дворец, князь. Пора начинать державой править.
Ашшория, и народы ее окружающие:
Территория царства расположена в долине реки Великая Поо и ее притоков, основными из которых являются Долговодная (берет начало на юго-западе Ашшории), Шустрая Змейка (течет со склонов хребта Гнилые Зубы) и проистекающая со Станового Хребта река Аршачка. С запада берега Ашшории омывают волны Усталого моря, с востока и юга страна окружена пиками Станового Хребта, на севере царства граница проходит по Щумским горам. Последние тянутся почти до самого моря, но за полтора дневных перехода до берега резко изгибаются к северу, открывая проход в раскинувшуюся до Зимнолесья на севере Большую Степь. Побережье Усталого моря примерно в тех же местах поворачивает на северо-запад и не меняет общую направленность до самых городов-государств народа рулинноев.
На юге Становой Хребет заканчивается за два дневных перехода до моря, которое в этих местах разворачивается строго на запад, образуя Скарпийскую державу — горное царство, раскинувшееся на южном берегу Усталого моря. Между предгорьями Скарпии и краем Станового Хребта Ашшория граничит с сатрапией Бантал — северной провинцией Парсуды.
К востоку от Ашшории расположены Мирельское, а к северу — Инитарское царства.
Коренные ашшоры — светлокожие и русоволосые, с серыми, синими и, реже, зелеными глазами. Мирелы и инитари близки ашшорам как по крови, так и по языку, однако у этих народов русый волос обычно сопровождается золотистым или каштановым отливом.
Рулиннои, как и произошедшие от них скарпийцы, преимущественно блондины, однако карий цвет глаз и темные брови среди них не редкость. Язык их и традиции от ашшорских заметно отличаются.
Заки, обитатели Большой Степи, также светлокожи и имеют язык схожий с ашшорским, хотя фактически не находятся в родстве ни с кем из соседей. Отличительной особенностью заков являются огненно-рыжие волосы (благодаря долгому и не всегда немирному соседству в приграничных районах Ашшории многие жители царства имеют рыжие волосы). У них отсутствует государство как таковое, хотя иногда их кочевья удается объединить под своей рукой кагану. Это неизбежно ведет к тому, что заки вторгаются к кому-то из соседей целой ордой.
Парсюки, южные соседи Ашшории, обыкновенно смуглокожи, кареглазы, с темно-русыми или черными волосами, однако это справедливо лишь для коренной Парсуды. За все время существования этого древнего государства под его управлением оказывалось множество самых разнообразных народов (одна только Ашшория — пять раз), и, например, в той же сатрапии Бантала светловолосых рулинноев ничуть не меньше чем всех остальных. Такое соседство сказалось и на Ашшории, чьи южные обитатели тоже часто могут похвастать бело-золотым или очень светло-русым волосом.
Язык Парсуды, равно как и культура, схож с ашшорским, несмотря на серьезную разницу во внешнем облике ее обитателей. В первую очередь это объясняется долгой гегемонией парсюков, чей язык постепенно вытеснял и заменял местечковые диалекты в сатрапиях и протекторатах. Несмотря на то, что от былого могущества этого государства осталась лишь бледная тень, именно парсан является языком международного общения от берегов Усталого моря до Южного океана и от Непролазного хребта на западе, до границ держав народа сюнну далеко на востоке.
К западу и юго-западу от Скарпии и Парсуды, между труднопреодолимыми пиками Непролазного хребта и волнами Длинного моря, частью которого является мелководное Усталое, до недавних времен располагались карликовые царства народа ханну. Некогда и они входили в состав державы парсюков, но после вторжения рулинноев и образования Скарпии внятная связь между Парсудой и этими землями прервалась. К настоящему же моменту в царствах ханну, как и в Скарпии, хозяйничают асины. Внешне представители этого воинственного народа сохраняют там видимость независимых государств, однако условия «союзнических» договоров, которые асинский Совет Первейших навязал ханнюкам таковы, что ни о какой деятельности местных царьков без одобрения асинских «посланников» речи не идет. Скарпия же открыто провозглашена ими протекторатом и, вероятно, станет такой же провинцией как и запад Рулиннои, до того ими завоеванный (и из чьих портов они и добрались до земель ханну).
В целом культура и религия Асинии довольно близка рулиннской, однако асины не видят смысла в такой декларируемой добродетели своих соседей, как «благородная умеренность», что проявляется как в одежде их граждан, так и в аппетитах самой державы. По крови же и языку асины не родня никому. Цвет волос они имеют, обыкновенно, русый, а кожа их, хотя и довольно светлая на фоне парсюков или ханну, все же заметно смуглее чем у рулиннов.
Народ это воинственный, подобно и рулиннам считающий себя предназначенным к тому, чтобы повелевать всеми окружающими, и в отличие от разрозненных городов-государств своих восточных соседей это свое утверждение деятельно подтверждающий. Приведение ими под свою руку Скарпии, обладательницы самого крупного из флотов известного мира, делает их претензии еще более обоснованными.
Что касается взаимоотношений с соседями самой Ашшории, то они достаточно сложны. Если со скарпийцами и рулиннами уже давно установился прочный мир (Ашшория перестала претендовать хоть на сколь-либо значимую роль в акватории Усталого моря, а те, в свою очередь, прекратили набеги на ее побережье, удовольствовавшись главенствующим положением в водной торговле), то с прочими соседями все обстоит отнюдь не столь благостно. Во времена вторжения рулиннов в Парсуду независимость получила не только Ашшория, бывшая на тот момент уже и не царством, а всего лишь сатрапией, но и мирелы с инитарцами. Последние, хотя и не имели сильного государства, но владели частью Щумской долины. Когда к югу от Инитара образовалось сильное царство, они предприняли шаги к объединению, однако недостаточно быстрые для того, чтобы ашшоры не отняли у них Коттию, Симур и Караду, а Шехаму включили в свою зону влияния. Немирным было и сосуществование с мирелами: уже при втором царе из рода Крылатых Ежей Ашшория начала с Мирельским царством войну за Запоолье (земли между Великой Поо и Становым Хребтом), а полвека назад отхватила еще и княжество Самватин.
