Владимир Чихирёв - Солдаты Оборотня
— А что же вы сделали?
— С кем? — не понял капрал.
— Ну, с шахтерами и их семьями.
— Увели с собой, конечно! Дали собрать вещи, у кого что уцелело и, погрузив на их телеги раненных и детей, тронулись к главному имперскому тракту.
— Ходили слухи, что вы спалили дома.
— А что было делать с этим местом? Там всюду были разбросаны проклятые штуки колдунов. Да и тела этих ублюдков были навалены здесь и там.
Дарин посмотрел на меня.
— Мы никогда не воевали с женщинами и детьми. — Дарин вдруг сплюнул табак себе под ноги. — Если они не воевали с нами!
— А что стало с капитаном Мартером? — спросил я.
— Мы везли его вместе с раненными. Он не потерял сознание. Здоров был как вол! Всю дорогу выл так, что ему стали отвечать волки Драконовых гор, — капрал замолчал, словно вспоминая что-то. — Его вроде вылечили. Хотели уволить на почетную пенсию, но говорят, он отказался и чуть ли не сержантом служил на Востоке в армии генерала Ресида. Может, увидимся, — хмыкнул капрал.
Вскоре поступил приказ об остановке. Генерал Дэвлин и маги проехали чуть вперед и, соскочив с коней, что-то рассматривали на земле. За копьями первой роты нам было плохо видно, что там происходит. Постояв так некоторое время, наша колонна двинулась дальше. Когда мы проходили место, так заинтересовавшее нашего командира и магов, то увидели повсюду на деревьях и на земле следы, которые определенно указывали на то, что здесь был яростный бой. Дарин толкнул меня в плечо, показывая на дерево, в стволе которого торчало несколько стрел. Повсюду на траве были бурые пятна крови. Кое-где валялись осколки от оружия и доспехов. Вскоре мы дошли и до того места, где были наспех захоронены погибшие. Генерал отдал приказ, и несколько солдат, из второй роты, принялись разгребать холм свежей земли. Вскоре показалось первое тело. На мертвеце было обмундирование Восточной армии Империи, но знаки отличия и символика были старательно затерты или срезаны. А на рукаве красовалась широкая красная повязка с изображением сторожевых башен Рабле.
— Повстанцы, — проговорил я — мы почти догнали тех, что идут перед нами
— Эта схватка осталась за нашими ребятами, — сказал подошедший к нам Расмус.
— Первые признаки приближающейся бойни, — я скривился.
— Эта была лишь мелкая стычка, — дал свою оценку Дарин — а что будет дальше — увидим.
На душе у меня стало неспокойно. Я все-таки надеялся, что сражений удастся избежать.
— Глава 21. Начало схватки.
Непосредственно перед лагерем дорога расходилась в разные стороны. Земля в этом месте была усеяна трупами. Сначала Брюгген подумал, что зрение обманывает его, но все сомнения развеял подъехавший Альвинтер.
— Эти идиоты даже не побеспокоились о том, чтобы захоронить или сжечь трупы, — он зло сплюнул на землю.
— Может, таким образом, они показывают свое отношение к тем, кто сражается на стороне империи?
— Дело не в политике, — отрезал Альвинтер — а в гигиене. Эти трупы начинают гнить, и кто знает, может там уже завелась "чума"!
— Хватит, полковник, — устало произнес Брюгген — нечего самим придумывать проблемы, которые пока ещё перед нами не стоят.
Альвинтер в ответ лишь покачал головой.
— Когда вы думаете атаковать мятежников? — спросил Брюгген, спрыгивая с лошади.
— Дождемся, когда все наши люди окажутся на равнине. Я сейчас займусь обустройством наших временных позиций
— Думаете начать уже сегодня!? — удивился Брюгген.
— Именно. Сейчас созовем всех командиров подразделений и выработаем план боя.
Пока войска занимали исходные позиции Брюгген не находил себе места. Воспоминание о кошмарном исходе битвы под Одером не давало полковнику чувствовать себя спокойным. Сейчас все говорило о том, что в этот раз ничего подобного не случится, но сомнения мучили полковника по-прежнему очень сильно.
План атаки Альвинтер изложил полковнику и другим старшим офицерам несколько минут назад. Ничего, что указывало бы на его изощренный тактический талант, Брюгген не увидел. Кавалерию Альвинтер распределил по флангам. В центре разместилась тяжелая штурмовая пехота под прикрытием шеренг лучников.
Брюгген усомнился в целесообразности разбивать рыцарей на два отряда, вместо того, чтобы оставить их в резерве, Альвинтер стал утверждать, что так кавалерия не даст сбежать мятежникам ни в сторону Рабле, ни в сторону леса, который скрывал под своими кронами дорогу на Йервард.
— Это если исходить из того, что мятежники побегут…. — Многозначительно проговорил Брюгген.
— Не беспокойтесь, полковник, — Альвинтер похлопал его по плечу — Одера здесь не повторится.
Брюгген с усилием выдавил на лице улыбку и снова задал вопрос:
— А не слишком ли близко наш левый фланг от леса? Если там засадный полк противника? Ведь мы же даже не провели разведку.
Офицеры переглянулись, и над столом повисло молчание.
— Разве наши разведчики не провели рейд?
— Мы не получали приказа, господин полковник, — офицер вспомогательных отрядов, куда входили и разведчики, нервно облизнул пересохшие губы.
— Ладно, — через некоторое время проговорил Альвинтер — это наша оплошность. Надеюсь, что она единственная.
— Прикажите проверить?
— Не стоит. Через четверть часа мы должны будем повести наших солдат на штурм этого осиного гнезда. Я хочу успеть перевешать клятвопреступников ещё до того, как сядет солнце! К делу, господа! Болтать больше не о чем.
Офицеры стали расходиться по своим подразделениям, лишь Брюгген с мрачным лицом остался стоять у стола.
— Я вижу, вы чем-то смущены — к нему подошел Альвинтер.
— Мне показалось, что у вас не совсем серьезное отношение к предстоящей битве.
— Битве! — хмыкнул Альвинтер. — Успокойтесь полковник. У нас слишком большое преимущество. Так что не вижу смысла волноваться.
Брюгген посмотрел на ряды строившихся войск, кивнул, и направился к своему коню, который щипал мокрую от прошедшего дождя траву.
Спустя четверть часа Альвинтер подъехал к Брюггену.
— Все готово, полковник.
— Надеюсь, удача будет на нашей стороне
Альвинтер коротко кивнув, махнул рукой сигнальщику. Звуки трубы пронеслись над рядами застывших воинов и в следующий момент, лязгнув доспехами, двинулись в сторону лагеря.
Сперва Брюгген с тревогой смотрел, на проходящих мимо него солдат, но постепенно к нему стало возвращаться чувство уверенности в своих силах, и пока ещё робкая вера в победу.
— Приятное чувство — Альвинтер вновь оказался рядом с полковником
— О чем вы? — не понял Брюгген.
— У меня перед боем возникает некоторая эйфория. Внутренний подъем! Видишь, какой мощью командуешь и в этот миг ты думаешь, что ничто на свете не может сокрушить тебя и твоих людей!
— Может быть, — неопределенно пожал плечами Брюгген.
Альвинтер внимательно посмотрел на полковника.
— Вам надо почувствовать нерв боя.
— Что?!
— Эй, — Альвинтер махнул рукой группе офицеров и небольшому отряду рыцарей, которые выполняли функции полевого штаба.
— Мы будем держаться непосредственно у тыловых шеренг наших войск — произнес Альвинтер подъехавшим.
— Это ещё зачем? — изумился Брюгген.
— Я же сказал вам. Чтобы почувствовать эту схватку. Нам надо просто захватить лагерь, а значит видеть всю картину боя незачем. Никаких тактических задач перед нами не стоит. Воспользуемся случаем.
— Послушайте, полковник…. — начал Брюгген.
— Перестаньте! Это для вашего же блага!
Брюгген чувствовал, как на него смотрят офицеры. Не хватало ещё прослыть законченным трусом. После жестокой схватки в лесу его авторитет среди солдат значительно возрос и он не мог позволить себе отступать назад.
— Если вы действительно так считаете, то нам нечего терять время, — проговорил он и пришпорил коня. Краем глаза полковник увидел одобряющую улыбку Альвинтера.
Шеренги имперских войск медленно приближались к лагерю. Кавалерия на флангах не разрывала строй и двигалась всего в десяти шагах впереди построений пехоты. Но по мере приближения к рядам противника, рыцари увеличили скорость и, охватывая лагерь с флангов, стараясь взять под контроль дороги.
Вскоре имперские войска вошли в зону, куда уже могли доставать стрелы оборонявшихся. Но видимо мятежниками управлял опытный командир, и обстрела с большой дистанции не последовало. На валу лагеря не было видно ни души. Создавалось впечатление, что лагерь пуст, но сам Брюгген чувствовал каждой частичкой своего тела, как невидимый до этого времени враг готовится нанести удар. Когда войска достигли места, где валялись тела убитых, а вверху кружила стая ворон, полковник опустил забрало шлема, боясь, что солдаты увидят выражение ужаса на его лице. Хорошо, что он на лошади иначе ноги его уже давно бы подкосились от всего увиденного.
