Александр Горобец - Последний паладин
— То есть, если я правильно понимаю, тот огромный младенец, который меня…
— ТЕБЯ ПРИВЕЛ МЛАДЕНЕЦ??? — от услышанного, Бузони вскочил со своего облака. Это известие его явно взбудоражило, — ОГРОМНЫЙ? ДВУХМЕТРОВЫЙ???
— Ну да, — Китяж не видел в этом ничего сверхъестественного, — А что? — наигранно, загадочно спросил он у Серёги, — У вас и ЭТОГО нельзя?
— Не ёрничай, — Бузони стал серьезен, как никогда, — Он тебе что-нибудь говорил?
— Да так… — Кирилл пожал плечами, — Ни чего особенного…
— Запомни Кир, — Бузони нахмурился, — то, что ОН говорит — всегда особенное. А то, что ОН тебя встретил, да ещё и сюда проводил, то особенно в двойне. Похоже, у НЕГО серьезные виды на тебя, — Серёга потянулся за бутылкой, — Да уж… Странно все это…
— Да кто ОН, черт его дери, такой??? — ухмыльнулся Тяжин.
И едва он успел это произнести, как в лоб ему уперся холодный, ствол ВАЛа, а стальной голос Серёги, тихо но уверенно сказал:
— Запоминай правила. Правило первое. Там, где ты сейчас находишься, не принято поминать Лукавого и его слуг по именам. Понял?! — Китяж, от неожиданности открыл рот и выпавшая сигарета, мгновенно растаяла в тумане, который стелился по полу. Увидя, что Бузони не шутит, он медленно кивнул, — Правил второе. Никогда не хай и не хули Господа своего, а уж, тем более, не путай его с Лукавым. Это ясно? — Китяж снова медленно кивнул, — И третье. Верь всему, что он сказал. Не просто доверяй, а верь. Искренне. Ибо он есть — слово. Начало и конец. Альфа и Омега, — Серёга, наконец, опустил автомат, — Теперь, тебе все ясно?! Тяжин!
— Яснее не бывает, — после ТАКОГО разъяснения, Китяж, действительно понял все. Он понял, кто ЭТОТ «Малыш». Хотя, назвать его «Малышом», после услышанного, язык не поворачивался.
— Ладно, Серёга. Проехали. Давай, наливай…
* * *— Слушай, Серый. А ты то, сам КТО??? — вискарик уже ударил Китяжу в голову, и ему захотелось немного поприкалываться над старинным приятелем.
Они уже грохнули по три стакана, а закусона из райских фруктов он, пока не видел. Но, стоило ему подумать о чем-то необычном и вкусном, как на журнальном столике появилась красивенная, стеклянная ваза, явно старинной, ручной работы. В вазе были фрукты, каких Тяжин и не видывал. Божественной красоты и, как в последствии выяснилось, божественного вкуса. И Кирилл понял, что, может быть, никогда ему больше не выпадет шанс попробовать таких вкусностей. И он попробовал.
— Видишь, Китяж, — указал Бузони на фрукты, — ТВОЯ мысль — материальна. Все, что ты здесь видишь, слышишь, чувствуешь, — он обвел руками комнату, — все это — СИЛА ТВОЕЙ МЫСЛИ.
Но Кирилл не особо его слушал. Чем больше он ел, тем больше ему нравился вкус этих диковинных плодов. Он ел, и ел, и ел… Но их не становилось меньше. Ему казалось, что он, вот-вот лопнет, но, все равно, продолжал. До тех пор, пока Серёга не хлопнул его по плечу:
— Ты слышишь меня, Тяжин?! — фрукты исчезли также неожиданно, как и появились, а в желудке, снова стало пусто, — Это — иллюзия! Понимаешь? Твой мозг цепляется за, привычную тебе реальность, а мысль проецирует ее на данную ситуацию. Короче, ты подумал и подстроил этот мир под себя. Ни кто в войске не может похвастаться такими способностями. Они только у Архангелов и то не у всех. Михаил владеет такой штукой. По моему, ещё Варахиил, хотя, у него мозги прокурены. Но, и Рогатый может этим воспользоваться. Не забывай. Он такой же как и мы. Там, куда мы пойдем, ты должен научиться контролировать свои слова и мысли, — Бузони был неумолимо реален, — Потому что, если ты не будешь их контролировать, то это сделает он.
— То есть, — Кирилл немного напрягся от такого развития событий, — логично предположить, что ты — тоже плод моего воображения?
— Согласен, — кивнул Серёга, — и ты можешь меня испепелить.
— Крууууто, — Кирилл наигранно иронично поднял руки вверх и хлопнул себя по коленям, а потом, резко придвинулся к Бузони и с большим недоверием сказал, — Только ты не ответил на мой вопрос, дружище. Кто ты?
— Верно, — усмехнулся Бузони, — Я — потентатес — Ангел-«Власть».
— Громко, Серёга. Но непонятно, — безразлично зевая, ответил Китяж.
— Все просто. Потентатес это — ангел — воин. Я и моя команда борется со слугами Лукавого, которые пытаются посеять хаос среди людей. А ещё я могу укротить Падшего. Есть у меня такая власть. А я и весь мой отряд ходим под Михаилом. А он, в свою очередь, под Богом. Все мы под Богом ходим.
— Рогатый, Падший, Лукавый, — Китяж загибал пальцы, — не много ли у него имен?
— Имя ему одно. Он отступник и предатель, — сурово ответил Бузони, — Но дело сейчас не в этом.
— А в чем?
— В тебе, — Серёга вдруг опустил глаза.
— А я то, при каких делах. От тебе и РАЙ! — Кирилл саркастично покачал головой, — Не успел помереть, а уже причем-то…
— Просто ты — Последний Палладин.
— ОПИ…ДЕНЕТЬ!!! — Китяж опять хлопнул себя по коленям, — А что это значит??? — он сделал загадочно-придурковатое лицо и уставился на Серёгу немигающим взглядом.
— А это значит, — похоже, Бузони не обращал внимания на его клоунаду. Говорил он серьезно, — Значит, что ты можешь низвергнуть Лукавого на свое место. По силе духа и характеру ты, сродни ему. Он, конечно хитрее тебя, но шанс у нас есть, ведь формально, ты ещё не умер…
— Типун тебе на язык, — воскликнул Китяж и перекрестился.
— Пофлуфай, Кирюфа. Ты думай фто говолиф! Я ве фебе фкавал, фто мыфль твоя мателиальна!!! — язык у Серёги распух до такой степени, что реально мешал ему говорить. И Китяж, поняв в чем дело, расхохотался как маленький.
— Прости, Серёга. Не хотел.
— Не фотел, не фотел. Фука ты, Китяв, — обиженно кривляясь, передразнил его Серёга, — Фто тепель девать намелен?
Китяж подумал секунд пять, потом встал, перекрестился и, отвесив Серёге земной поклон, сказал:
— Прости меня Серёжа, ради Христа. Дай тебе бог здоровья! — и подождав ещё пять секунд осведомился, — Ну, как самочувствие?
— Да уж, — Бузони ощупывал свой язык, проверяя, все ли с ним в порядке, — Силища в тебе сидит! Мысль — немыслимая! Теперь понятно мне, почему ОН на тебя ставит, — он искоса посмотрел на Китяжа, — И учишься ты моментально. Ладно, давай, ближе к телу.
— Давай, — кивнул Кирилл.
— Короче, пока ты жив и у тебя не подписан договор с Лукавым, он не имеет над тобой ни какой власти. Он может тебя искушать. Он может тебе угрожать. Он может тебя пугать и соблазнять. НО! Сделать он тебе не может НИ-ЧЕ-ГО! Другое дело, после «Страшного Суда». Когда ты помрешь окончательно, а не так как сейчас, чуть-чуть. Вот тогда, он может и заявит на тебя свои права. И будет решаться, куда тебе — к нам или к нему.
— Ну, — иронично заметил Тяжин, — Конечно к нему. Я же — душегуб и убивец!
— Не совсем так, — многозначительно поднял глаза вверх Серёга и налил ещё по пол стакана, — Ты — воин. Да ещё и Последний Паладин. И у тебя будет большая фора…
— Ну, это само собой, — создавалось впечатление, что Тяжин постоянно пытается подколоть Серёгу, — Слушай, дружище. А вот раз ты такой крутой, то на кой болт тебе такая пушка? — он указал на ВАЛ, который снова парил на облачке рядом с Серёгой, — Да и, сдается мне, на бесов то, она не действует.
— Ой, Кирюха, ну ты даааал, — захохотал Бузони, — Ты и в правду думаешь, что это автомат?
— Нет, мля, — Китяжа задело, что Серёга засмеялся, — Я вижу здесь газету «Кузнецкий рабочий»! — автомат на облаке моментом превратился в свернутую в трубку газету. А Китяж, заметив это, начал тереть глаза, — Я вижу здесь набор фломастеров, — опять на облачку произошла метаморфоза, — и Тяжин, уже совсем не уверенно, сказал, — Вижу радужного пони, — на облачке забил копытом малюсенький конь, такой диковинной раскраски, что Китяж подумал: «С алкоголем пора завязывать».
— Я же тебе уже не раз говорил… Тебе повторить третий раз?
— Не надо! Все понял, — остановил его Китяж, — пусть это будет тот ВАЛ, который и был, — и на облачке, снова стал покачиваться автомат.
— Пойми, Кир. Ты видишь то, что хочешь видеть. Это — твой дар! Именно этот дар поможет нам победить Лукавого. А все по тому, что ты — Последний. В тебе течет ЕГО кровь. Маленькая капелька. Но эта капелька горы может воротить. ТЫ можешь…
— А чего я не могу? — перебил Китяж ораторствующего Бузони, — Должны же у меня быть слабые места?
— Есть и такие. Но о них позже. Сейчас об оружии. Оружие наше — СЛОВО, — Серёга взял с облака автомат и нежно, как любимую женщину, погладил его, — А твое слово имеет очень серьезный вес. Не забывай, в тебе — ЕГО кровь. Соответственно — твое слово, есть СЛОВО БОЖЬЕ. И ты им можешь так послать! Ты можешь устроить Лукавому такой АД! Что он носа не покажет у наших врат, до самого Второго Пришествия и Конца Света!
— А сейчас что произошло? — Китяж переваривал информацию, которой было огромное количество, — Разве сейчас не Конец Света? — а про себя подумал: «Ладно. Надо просто поверить и все.» Правила игры ему понравились. Он выпил почти весь стакан виски и подумал о том, что стакан не опустеет. И когда Тяжин поставил его на столик, тот был снова, на половину полным, — Разве то, что пережили жители Питера и, я думаю всех остальных крупных городов, не Армагеддон?
