Игорь Недозор - Гарнизон
Местные жители, как уже удалось убедиться, народ очень хитрый, коварный и в военном деле толк знающий. Могут и засаду устроить, и «сесть на хвост», чтобы разведать проходы и напасть при первом же удобном случае на зазевавшийся патруль или часового.
Люди, бьющие стрелой в глаз оленю, заставили поневоле себя уважать. Тем более палить по кустам длинными очередями, как в первые дни, особо не получится — строжайший приказ об экономии боеприпасов грозил виновнику конфискацией автомата и переводом во вторые номера.
Горцы здесь, в отличие от землян, на своей территории. Им карты и компас не нужны, чтобы ориентироваться на местности. Каждый бугорок или ямку с детства знают.
Но, кажется, все позади. Ничего подозрительного нет.
Осталось преодолеть один особо крутой подъем, и впереди покажется пустошь, где они разбили лагерь.
— Михеев, будь внимательней! — послышался откуда-то сверху из-за ветвей голос невидимого еще капитана Анохина. — Прямо на растяжку рулишь!
Глеб попытался отыскать глазами начальника. Бесполезно! Будь он совсем рядом, то обнаружить его все равно можно было только в том случае, если бы он сам этого захотел.
— Увидел? Переступай, а лучше обойди справа. Мне так спокойней будет. — Голос Георгия был необычно строг.
Сапер выждал, когда Колдунов подойдет к нему поближе, указал тому на что-то между деревьями, круто свернул вправо, сделал несколько шагов и снова остановился. Повертел некоторое время головой, пытаясь увидеть начальника разведки. Бесполезное занятие!
— Стой! — прозвучал голос Анохина. — Осмотрись внимательнее. Что видишь?
Бобров глянул вперед, по сторонам, насколько позволяли увидеть кусты и деревья, — ничего особенного. Повторно осмотрел, на этот раз уже рисуя невидимую «змейку», как учили в свое время в термезской учебке люди воевавшие.
И похолодел: в каком-то метре от его ног на высоте десяти — пятнадцати сантиметров над землей виднелась едва различимая натянутая нить из конского волоса. Вдоль позвоночника прошла волна знакомого холода. Растяжка!
Глеб не стал повторять маршрут идущих впереди него солдат, а, увидев растяжку, переступил ее и стал подниматься по склону, стараясь идти по своим же старым следам. Забравшись, оглянулся и посмотрел вниз.
Последний солдат, невысокий, кряжистый Ронг Нарок, нырнул в кусты и спустя полминуты вынырнул с боевым элементом местной растяжки — мощным, хотя и грубо сделанным самострелом.
Знакомое изделие. Неровно отесанное, за исключением тщательно вырезанной и оструганной канавки для стрелы, ореховая дуга — толстая, которую сгибали вдвоем, толстая тетива из сырых, густо просаленных жил, и стягивающий все это аркан из конского волоса, завязанный хитрым узлом. Один рывок тонкого шнурка растяжки, и тяжелая стрела пробьет неудачника насквозь.
Бобров зло посмотрел на железный трехгранный наконечник, над которым вились мухи — его вымачивали в жиже из протухшего мяса.
Неделю назад такой же сюрприз поймал в грудь сам Анохин, и лишь бронежилет спас командира. Двум другим бойцам — Коле Мухину и Митону-Со повезло меньше. Николаю стрела распорола бедро, и пришлось прижигать рану каленым железом, а потом лечить магией. А командиру седьмого отделения Митону стрела угодила в живот, уйдя в позвоночник… Хоть мучился недолго, бедолага.
Между тем огненный шар солнца уже коснулся острых, как акульи зубы, далеких вершин гор, окрасив в розовый цвет разлетевшиеся по бледному, словно вылинявшему небу перистые облака. По склонам, словно живые, поползли длинные тени. В ущелье, где проходила дорога, стало темно и оттуда пахнуло то ли прохладой, то ли притаившимся страхом.
Капитан Анохин, встретив группу разведки и выслушав доклад Глеба, тоже наблюдал, как быстро вступает в свои права ночь. Жара уже немного спала, поэтому было очень приятно стоять, подставив лицо легкому ветру, уже не обжигающему, а освежающему. Наблюдать, как медленно скрывается за горами солнце, и думать, думать, думать о сугубо личном, пытаясь найти ответ на уже который месяц мучающий его вопрос и принять единственно правильное решение….
Бобров ловил себя на том, что часто бросает взгляд на горную гряду, похожую издали на спину спящего на животе мифического дракона или какой-то еще древней рептилии, от старости поросшей мохом. Именно туда предстоит завтра выдвинуться третьему горно-стрелковому батальону, пересекая живописную лесистую долину, сплошную «зеленку», если перевести эту красоту на жестокий язык войны, или, сделав большой крюк, обогнуть долину с севера.
Традиционных вечерних посиделок не получилось. Дел у всех еще было предостаточно. Некоторое время Глеб посидел в штабе, разбираясь с Анохиным в картах, уточняя обстановку и отмечая наиболее опасные направления, а когда солнце спряталось за горы, поспешил к себе. Несколько раз, сладко зевнув на ходу и сладко потянувшись, он почувствовал, как неимоверно устал. Не оставалось уже никаких желаний, кроме, как занять горизонтальное положение и по возможности поспать хоть несколько часов.
Дикий, пустующий тысячелетиями склон горы преобразился. На террасах, расположенных на спускающемся отлого гребне, выросли каменные кладки временных позиций, довольно гармонично вписавшиеся в окружающий пейзаж.
«Мы уйдем отсюда, а камни останутся. Когда-то на этой многострадальной земле, наконец, наступит мир, а наши каменные баррикады долго будут напоминать о войне, — размышлял стралей, рассматривая их новое пристанище. — Места здесь дикие, безлюдные, кому понадобится разрушать то, что мы здесь настроили?»
После рейда и сытного ужина нестерпимо хотелось спать.
Не дожидаясь наступления ночи, Бобров забрался в спальник, лег и вытянулся во весь рост, наслаждаясь спокойствием и тишиной.
«Спать, спать!» — приказал себе, думая, что после пережитого за день вряд ли удастся быстро уснуть, но напрасно: едва он закрыл глаза, как тут же провалился в темноту.
Горы Летящего Льва. Мартийское плоскогорье. Охотничье стойбищеБыстро и осторожно Кири поднялась по склону и, лишь когда увидела окровавленные губы незнакомца, судорожно хватающие воздух, и слипшиеся от пота странно короткие волосы, опустила лук.
Бегло осмотрев раны, нанесенные каким-то крупным хищником, она бросилась вниз, за мешком, где были всякие нужные при таких случаях снадобья, — без них ни один уважающий себя охотник не выйдет в долгий поход за добычей.
На полдороге сообразила, что, пожалуй, нужно сделать по-другому.
Несмотря на юный возраст, Кири была достаточно опытным лесовиком. Первый раз она отправилась за добычей с отцом в десять лет и следующие девять лет проводила преимущественно в дебрях и горных урочищах.
И не одну смерть повидала. От когтей берганов, клыков шарридов, рогов горных быков или яда каменных скорпионов, а то и просто от стрелы или копья. Случалось ей и вытаскивать с того света товарищей по охотничьим походам. И девушка прекрасно знала, что тех, у кого переломаны ребра, не стоит переносить, словно мешок. Поэтому, сорвав с плеч плащ, подбитый мехом застреленного три зимы назад скального козла, она осторожно уложила раненого на него и поволокла к своему лагерю.
Вытащенным из ножен кинжалом странной формы, скорее предназначенным не для боя, а как раз для охоты, она распорола на парне странную грубую рубаху и оказавшуюся под ней нижнюю сорочку, осторожно осмотрела налитый дурной кровью синяка бок.
Так и есть — ребро сломано.
С него и начнем.
Иные глупцы думают, что сломанное ребро — это не такая уж большая неприятность. На самом же деле подобное увечье весьма опасно и коварно — неловкое движение или рывок пронзенного болью тела, и обломок проткнет легкие, печень, а то и сердце.
Лишь забинтовав грудь порезанной рубахой чужака, она занялась бедром.
Размотав удививший ее тонкий бинт и отодрав прилипшие к ране комочки странного белесого мха, пропитанные кровью, Кири замерла…
— Ой-й-е-е! — только и выдохнула девушка.
Рана гноилась и была довольно скверной. Да это ладно, хотя тоже запросто может отправить парня к предкам.
Но вот зверь, что ее нанес…
Это ж где бегают такие создания с семью когтями? Да еще «лапка» была раза в полтора больше лапы сурдана. Не такая, как медвежья, конечно, но что хуже, подобных следов ей видеть не доводилось.
Охотница припомнила рассказы старших про созданных черной магией мерзких тварей, что иногда забредали в их края.
С уважением взглянула она на парня. Если тот как-то сумел уцелеть в схватке с каа-рсатха (так на местном диалекте звались нетвари), стало быть, не слабый боец.
Ладно. Одно хорошо, что рана не меньше чем суточной давности. Значит, кто бы ни был хозяин когтей, он вряд ли бродит где-то поблизости.
