Григорий Чекмурин - Воин Арены
"Назад, идиот! Подожди немного! — вспыхнула мысль у Еременко, едва Черешников шагнул к двери, но рука, попытавшись схватить аналитика за плечо, схватила пустоту. — Стой!"
Но Еременко еще только вставал с коробки, которая служила им сиденьем, а Черешников уже открывал дверь. Дернувшись за ним, подполковник вернулся обратно, не желая показываться на глаза Денису, и решил наблюдать за всем происходящим через монитор.
Сначала Денис резко соскочил с кровати вниз, в голове вспыхнула обжигающая мысль: "пистолет", но дротик все-таки попал в опускающееся на пол тело Дениса. Удар был несильным, и уже сидящий на полу Денис практически его не почувствовал. Иголка шприца все же не резала кожу Дениса, она раздвигала ткани кожи, а иголка дротика была намного толще, поэтому она не смогла даже прорезать кожу и дротик просто упал, отскочив от Дениса. Но Черешников этого не видел и все стрелял, он даже присел, чтобы стрелять между ножек кушетки. Однако Денис уже вскочил и выбил ногой хлипкую дверь, которая, впрочем, вполне успешно смогла бы сопротивляться обычному человеку.
* * *Денис ударом ноги выбил дверь и выбежал в коридор.
"Что происходит?!" — диким воплем появилась мысль в голове. — "Куда? Где лестница?" — зная, что лифт обесточен, спрашивал сам себя Денис, но раздумывать было некогда, и он побежал в противоположном от лифта направлении. "Где Еременко? Что с ним? Что вообще происходит?" — врывались, как разрывные пули, отчаянные обрывки мыслей.
Он еще не добежал до поворота, а бойцы "Пламени" уже выбежали из соседней с выбитой Денисом двери, за которой ждали команды, и открыли огонь. Резиновые пули со свистом пролетали мимо и с треском откалывали кусочки дерева от косяков. Прыжок влево, прыжок вправо, перекат, спасительный поворот был уже в одном шаге, но бойцы все прибывали и плотность огня не позволила Денису остаться невредимым. Несколько пуль попало ему в спину, сшибая на пол и сбивая дыхание. В голове Дениса еще только вспыхивала мысль "перекат!", а тело уже совершало этот маневр. Перекатившись чисто на рефлексах, задыхающийся Денис не стал даже вставать, руками перебросив свое тело за угол коридора. Тут Денис смог встать и оглядеться: это был не поворот, это был небольшой закуток с двумя дубовыми креслами и журнальным столиком. Схватив кресло, тут же его поставил — слишком неудобное, чтобы им прикрываться. Тогда Денис взял журнальный столик, и, укрывшись им, как щитом, вышел на открытое пространство. По столешнице тут же заколотили резиновые пули, откалывая кусочки дерева. Понимая, что долго столик не продержится, Денис с силой уперся ногой в столешницу и оттолкнул от себя, вызывая небольшое замешательство в стане противнка, сам в это время одним прыжком возвращаясь к креслам. Тяжелое дубовое кресло — плохой щит, но отличный снаряд. Денис схватил кресло за подлокотники, шагнул к повороту, и, развернувшись, но не высовываясь, швырнул кресло в коридор, сбивая наземь не ожидавших такого поворота событий бойцов. За несколько секунд повторив маневр со вторым креслом, Денис бросился дальше по коридору. Пара очередей прошла мимо и Денис бросился за очередной поворот, успев бросить взгляд назад и оценить обстановку. Двое из более чем десятка бойцов продолжили преследование, короткими очередями пытаясь попасть в размытый силуэт, в который превратился прыгающий туда-сюда воин Арены. Нырнув за спасительный угол, Денис обнаружил себя в тупике, путь из которого вперед преграждала тяжелая дверь. Бежать обратно, под обстрел, было просто-напросто глупо, потому Денис изо всех сил ударил ногой в дверь около ручки, пытаясь сломать либо саму дверь, либо замок. От мощнейшего пинка дверь даже не шелохнулась, а Денису на мгновение показалось, что ему парализовало от боли ногу.
"Черт, черт, черт", — ругался про себя загнанный в угол Денис, не зная, что делать дальше. Он уже все понял, и про себя и про Еременко. Оставался лишь один путь — обратно. Выбегать сломя голову он не решился и затаился у поворота, полагая, что успеет среагировать на движение бойца. Но прошло пять секунд, потом десять, и тридцать, и вот уже минута, но никто так и не пересек черту, за которой скорость и сила Дениса давали бы ему преимущество в ближнем бою.
"Черт, ждут! Да конечно ждут, они же знают, что тут эта непробиваемая дверь! Что делать?" Выхода не было, и Денис, собравшись, прыгнул. Время для него тут же замедлилось, как всегда бывает в смертельно опасной ситуации. Медленно-медленно он пробивал грудью внезапно сгустившийся воздух, а резиновые пули пронзали то место, где он был доли секунды назад, со странным шлепаньем сплющиваясь о стену. Воин Арены, носитель симбиота, он был быстрее любого из бойцов на порядок, но движение стволом автомата все же оказывалось быстрее движения человека, пусть и наделенного огромной скоростью: бойцы делали поправку на скорость, пытаясь опередить движение своей мишени.
Но Денис успел. Успел оттолкнуться изо всех оставшихся сил и буквально проломить своим телом дверь, находящуюся практически напротив поворота, слегка левее, что заставило лишь немного изменить траекторию движения. Эта дверь, по-видимому, не вела в какое-то сильно защищенное место, потому Денис просто разломал деревянную панель на несколько частей, но все же удар несколько замедлил его движение и целая очередь врезалась ему в левую ногу, отсушив мышцы.
Зарычав от внезапной боли, Денис даже зажмурился, но всего лишь на мгновение, адреналин, выплеснувшийся в кровь, тут же обезболил место попадания. Мышцы голени, куда угодили резиновые пули перестали работать, но Денис уже видел цель, и ничего не могло его остановить. Прихрамывая на левую ногу и отшвыривая со своего пути все, что мешало ему, Денис пробирался к небольшому окошку, ведущему из цокольного этажа на улицу, на свободу. Схватив обычное компьютерное кресло за спинку, Денис резким движением поднял его, перехватил за ножку и, сильно замахнувшись, ударил в стеклопакет, с громким звоном выбивая двойное стекло. Отбросив кресло в дверной проем, в котором уже показался боец, Денис попал в наводящего на него автомат охранника, сбив того на землю и выбивая из рук автомат. Отказывающиеся работать мышцы левой ноги не оставили Денису выбора, и, схватившись руками за раму с торчащими в ней осколками, он сильным рывком рук и толчком одной ноги выкинул себя из окна, разрезав ладони, но оказавшись на свободе.
Боль в изрезанных осколками ладонях, боль в ноге, мышцы которой потихоньку начинали действовать, отчего нога стала болеть еще сильнее, и невыразимая досада и боль от предательства Еременко отключала мозг, оставляя в нем всего лишь одну мысль: "бежать!". И он побежал, не подумав изменить траекторию так, чтобы по нему не могли попасть из окна, Денис просто побежал вперед, не раздумывая, не выбирая маршрута — просто вперед, к забору, за которым был спасительный лес.
Не успел сделать несколько шагов, как впереди вдруг вспучилась земля и показалась пулеметная турель, пока еще направленная в сторону забора, все-таки задумывалась она как средство защиты для отражения нападения на корпорацию "Пламя", а не для пресечения побега из нее, но для поворота турели требовалось слишком мало времени. Страх, смешанный с тревогой за Мэй и горечью обиды, накрывал Дениса, истощая физически крепкое тело. Чуть не крича от безысходности, он подбежал к уже начавшей разворачиваться турели и одним движением сорвал ее с креплений. Справа и слева выползали еще две турели, но Денис их еще не видел. Из окна полетели первые очереди, еще не прицельные: стреляли из коридора, через окно, в бегущий силуэт, но бойцы уже вбегали в комнату из которой только что вырвался Денис. Через несколько мгновений они начнут стрелять прицельно, и помешать им не могло ничто, на открытом пространстве они быстро пристреляются. Оттолкнувшись правой ногой, Денис прыгнул вперед, разворачиваясь в воздухе и метая тяжеленную турель прямо в окно. Слишком большая турель, конечно, через окно не пролетела, но заставила бойцов инстинктивно пригнуться, а потом оттолкнуть турель, чтобы она не мешала прицеливаться. Эта задержка давала Денису еще несколько секунд, за которые он броском преодолел более двух десятка метров. Вот до забора остается еще около тридцати метров, и тут заработали турели.
Еременко, наблюдавший за всем происходящим с Денисом через мониторы, на которые были выведены изображения с камер наблюдения, первым прыгнул к пульту управления турелью, одной клавишей активировал ее, второй клавишей переводя ее в ручной режим. Именно Еременко видел через камеру, установленную на пулеметной турели, искаженное гримасой лицо Дениса. Фээсбэшник бросился ко второй турели, щелчком клавиши переводя и ее в ручной режим. Очередь, вторая, третья! Турель была закреплена на подвижных кронштейнах, позволяющих ей быстро и плавно двигаться, и, в то же время, устраняя отдачу. Но даже из скорострельного пулемета Еременко не смог попасть в стремительно двигающегося Дениса, который не остановился ни на секунду, ни на долю секунды, не позволяя прицелиться ни Еременко, ни еще одной пулеметной турели, работающей в автоматическом режиме.
