Григорий Чекмурин - Воин Арены
— Ну, — снова поторопил его Еременко.
— Его ребра срослись, — вытаращив глаза и подняв вверх палец произнес "умник".
— Что?! — чуть не закричал фээсбэшник. — Как?
— Между ребрами образовалась, как мы думаем, костная ткань, как и в самих ребрах, но почему-то динамичная, — ученый сам был в шоке от таких фактов, — вот если бы вы разрешили взять кусочек этой ткани на анализ, — просящим тоном, заглядывая Емеренко в глаза, от эмоций даже привстав, сказал ученый, — а так мы основываемся только на данных рентгена.
— С ума сошли? Кусок ребер им подавай, — нахмурился Еременко, — хотя, — тут же задумался подполковник: "какое ему дело до Дениса после того, как симбиот будет извлечен", — посмотрим, может быть смогу уговорить его.
— Вот это было бы отлично, это же открытие мирового значения, — засиял ученый.
— Об этом открытии не должен знать никто, — многозначительно посмотрел на него Еременко, — вы забыли, где работаете?
— Да, да, в смысле нет, конечно, не забыл, — замахал руками ученый.
— Хорошо, — мозг Еременко, как всегда, активно работал, — что это за ткань, мы поймем позже. Но зачем она? Есть идеи?
— Да, мы думаем, что она выполняет защитную функцию, дело в том… что… — замялся человек в белом халате.
— Говорите!
— Ну, мы попытались под видом очередного обычного анализа проткнуть эту ткань иглой для шприца, — ученый говорил, смотря на свои руки, которые убрал на колени, — но ничего не получилось: иголка погнулась. Мы думаем, что это защита сердца, но вот что послужило запуском процесса сращивания, мы не знаем.
— Свободен, информация секретная, уровень доступа — ноль, — Еременко снова вызвал заместителя, — Дима, проследи, чтобы информация не попала никому, и поговори с остальными учеными, проводившими обследование.
— Так точно, — заместитель был рад снова видеть своего шефа активным.
— Хотя подожди, — остановил его уже у двери Еременко, — вызови мне Черешникова, но смотри, чтобы они с Новиковым не пересеклись.
— Будет исполнено.
Через несколько минут Черешников без стука вошел в кабинет и сел в кресло. Он чувствовал себя если не хозяином, то полноправным партнером.
— Слушаю, — была мысль закурить сигару, но Черешников решил, что это все же будет перебор, и добавил: — Александр Евгеньевич.
— Илья Николаевич, — Еременко все прекрасно понимал, в том числе эмоции Черешникова, — есть у меня к тебе вопрос.
— Чем смогу, — развел руками Черешников, немного дурачась, но внутренне весь подобрался, — тем помогу.
— Скажи, Илья Николаевич, у твоих…э… бывших подопечных, мутантов, какие-то изменения в организме были?
— Изменения? — Черешников задумался, еще раз инспектируя собственную память.
— Да, физические. Я не имею в виду третью руку или ногу, — слегка раздраженный тем, что пришлось объяснять, сказал Еременко, — что-либо странное, но не настолько.
— Да нет, — покачал головой в задумчивости Черешников, — ничего такого, а с чего такие вопросы?
— Да так, — Еременко не желал делиться ни с кем, в том числе с Черешниковым, — ни с чего.
— Александр Евгеньевич, давай начистоту: какие между нами сейчас тайны?
— Да сам не понимаю, — Еременко решил сказать свою любимую полуправду. — Видишь ли, кожа у него стала жесткой, как камень. Умники мои говорят, что иголки о нее тупятся.
— Плевать, — отмахнулся Черешников. — Ты лучше скажи, когда с Новиковым разбираться будем? Знаю, что он уже тут.
— Окно? — сообразил Еременко.
— Оно, — ответил Черешников, — имел удовольствие наблюдать его прибытие.
— Дима, — Еременко набрал номер своего заместителя на мобильном телефоне, зная, что на месте его сейчас нет — в который раз все проверяет и уточняет.
— Да, начальник, — никакой фамильярности, просто так короче.
— Приступайте.
— Стоп, стоп, стоп, — поднял руки Черешников, — ты мне обещал.
— Выполняй, — подтвердил начало операции в трубку Еременко и повернулся к бывшему сотруднику Лизарда, — помню. Пошли.
* * *— Денис Александрович, вас просят зайти еще на одно исследование, — произнес боец, только что вошедший в комнату Дениса.
— Опять бегать? — с досадой протянул Денис. — Только душ принял.
— Я не знаю, но просили поторопиться, говорят, что-то важное пропустили, — сотрудник "Пламени" мялся у двери, понимая, какая серьезная задача на него возложена: Новиков не должен ничего заподозрить.
— Ну, раз важное, — Денис натянул последнюю чистую футболку, которых всего у него было две, — то пошли.
Спокойно следуя за бойцом, Денис даже со спины рассмотрел, что тот нервничает.
"Слава идет впереди меня, — насмешливо, но с некоторой долей гордости думал Денис, — боятся, чудаки."
"Если этот мутант что-то заподозрит, то меня с работы выставят, если он, конечно, раньше меня не поломает", — в свою очередь думал боец.
— Куда это мы? В подвал я еще не спускался, — удивленно спросил Денис, разглядывая стены подвала, едва они вышли из лифта.
— Это не совсем подвал, — нервно ответил боец, выключая подачу электроэнергии к лифту при помощи ключа, — там дальше будет исследовательская.
— Цоколь, — подтвердил слова своего провожатого Денис, увидев маленькие, высоко расположенные окна.
— Да-да, цоколь, не мог вспомнить это слово, — нервная улыбка сползла с лица едва ли не быстрее, чем появилась, — вот, вам сюда.
— Спасибо, — Денис открыл дверь, не обращая внимания на вспотевшего сотрудника.
"Блин, с автоматом я бы чувствовал себя лучше, — думал боец "Пламени", — зачем забрали?"
Денис вошел в небольшое помещение и сразу обратил внимание на странную медицинскую кушетку. Сама по себе кушетка подозрений не вызывала, хоть и была весьма массивной, но вот крепления для рук и ног были весьма странны, сделанные из металла толщиной почти в два пальца.
"Наверное, будет больно, и больно будет мне, — размышлял Денис, уставившись на эти металлические, отполированные до блеска крепления, — судя по надежности, удерживать они должны именно меня."
Человек в белом халате, бросив мимолетный взгляд на дверь в глубине помещения, подошел к кушетке.
— Здравствуйте, — стараясь не показать волнения, сказал он и улыбнулся, но улыбка вышла жалкой.
— Здравствуйте, — ответил Денис, на самом деле огорченный тем, что его боится даже доктор.
— Ложитесь, пожалуйста, нам нужно провести еще одно исследование, — затараторил ученый, пытаясь потоком слов скрыть свое волнение, — взаимодействие ваших…
— Да ладно, — отмахнулся Денис, слишком раздосадованный, чтобы слушать докторов, сегодня он уже наслушался непонятных терминов во время утренних тестов, — потом расскажешь.
— Кладите руки сюда, — ученый нажал кнопку, и крепления раскрылись, превратившись в готовые захлопнуться кандалы.
— Будет больно? — спросил молодой человек, садясь на кушетку и вглядываясь в странные крепления.
— Совсем недолго, — не моргнув глазом солгал умник, — кладите.
Денис помедлил. Нервничающий боец, а тем более доктор, его почему-то обидели.
"Неужели они не поняли, что я не монстр? — думал он. — Неужели я такой страшный, что меня стоит так бояться?" Денис сидел на кушетке и смотрел на крепления. Но долго колебаться было не в его характере, и он протянул правую руку к креплению, слегка наклонившись. Из-за изменения положения тела, отражение в отполированном креплении изменилось, смутно что-то напоминая, но Денис не понял что, и протянул руку, одновременно поворачивая голову, чтобы понять, что же отражалось в креплении.
Черешников сидел возле Еременко в небольшой боковой комнате, в которой обычно хранили всякие коробки с препаратами, заваливали остатками упаковок от оборудования, так что места было немного и глава корпорации Пламя прижимался к бывшему начальнику аналитического отдела корпорации Лизард, всматриваясь в изображение маленького монитора, показывающего происходящее в соседней комнате, где общались Денис и Вертихин. Черешников еще раз проверил пистолет, заряженный дротиками с разработанным учеными корпорации "Пламя" веществом, блокирующим действие мутагена, и пошел к двери. До двери было всего два шага, поэтому Еременко просто не успел остановить не вытерпевшего Черешникова, увидевшего, что Денис сел на кушетку спиной к двери.
Черешников, аналитик, теоретик, человек, стрелявший из пистолета только в тире, держал пистолет двумя руками и целился в спину объекту своей мести. Он тяжело дышал, но Еременко предупредил, что если не сможет сдерживать волнение, нужно широко открыть рот, чтобы воздух не выходил со свистом, который слышен на большие расстояния, поэтому у Черешникова были широко раскрыты не только глаза, но и рот. Он шел, широко расставляя ноги, короткими шажками, стараясь не сбить прицел, медленно подбираясь к своему врагу, которого он сам таковым и сделал. Но вот Новиков повернулся и увидел его, тогда Черешников выстрелил.
