Владислав Выставной - Тварь
Они успели прилично углубиться в спасительный туман, когда за спиной появились вооруженные люди в форме. Над головой засвистели пули, некоторые взметнули неподалеку фонтанчики черной воды. Из последних сил беглецы нырнули в туман. И тут же над головой пророкотали вертолетные винты. Поздно — в тумане их уже не засечь с воздуха. Однако смело, очень смело со стороны пилотов — кружить прямо над топью, приманивая на собственную задницу приключения в виде какой-нибудь высотной аномалии. Неспроста пилотов, работающих в пределах Периметра, считают самыми отчаянными отморозками. Поговаривают даже, что им позволяется принять пятьдесят перед вылетом, для снятия стресса перед смертельной угрозой подобных полетов: смертность среди них в разы превышает общую статистику по ВВС любой из стран, имеющей здесь свой воинский контингент.
…Это был опасный переход — хотя бы потому, что патронов на двоих было, мягко говоря, маловато: полтора рожка у Антонова и пара запасных магазинов у Мауса. В случае серьезной угрозы со стороны местной живности этот недостаток мог оказаться фатальным. Если удастся отстреляться от одной атаки, скажем, со стороны болотной твари, то на следующего монстра может и не хватить силенок. А если учитывать, что многие мутанты здесь предпочитают передвигаться стаями, — встреча с такой была бы равносильная приговору. Не зря на Болото предпочитают ходить вооруженными до зубов группами.
Старательно глуша в себе мерзкие предчувствия, сталкер пробивался вперед по тягучей жиже, волоча за собой усталого и разбитого Антонова. В другой ситуации такого слабака стоило бы использовать в экстренной ситуации в качестве отмычки или приманки для отвлечения мутантов. Но ведь не поступишь так с другом. Вот и получается, что Антонов становился просто дополнительной обузой.
— Ну давай, давай же! — подбадривал ученого Маус. — Надо успеть к Дому засветло, иначе нам гарантированная крышка!
Он тут же прикусил язык: не стоит гневить Зону болтовней о смерти. Это ведь только хорошие желания здесь игнорируются, а всякая дрянь происходит стремительно и просто с волшебной легкостью.
Все же на это раз Черный Сталкер оказался на их стороне — словно чья-то сильная рука хранила их от смертоносных сюрпризов болотных топей. Если не считать того случая, когда Антонов, потеряв равновесие, ухнул с кочки в мутную воду, и пришлось его торопливо вылавливать, пока не сожрали его болотные пираньи (вряд ли эти существа имели отношение к настоящим пираньям, но случалось, что неосторожно оказавшегося в воде сжирали заживо в течение минуты). На этот раз Антонов отделался обглоданной подошвой ботинка. Да еще оказалась на пути вовремя замеченная болотная тварь. Было до нее метров тридцать — приличный запас, чтобы схватить оружие и прицелиться, так что для Мауса не составило большого труда разделаться с ней из «винтореза». И с наступлением сумерек, когда туман начал сгущаться и стали раздаваться леденящие кровь голоса ночных монстров, впереди в серой дымке показался клочок суши, обжитый небезызвестным Болотным Доктором.
— Давай, немного осталось, — поднимая упавшего на колени, совершенно вымотанного Антонова, устало сказал Маус. — Видишь, пришли почти что…
Пошатываясь, с хлюпаньем загребая ботинками воду вперемешку с тиной, направились к невысокому, поднимавшемуся из воды холму. Уже должен был показаться старый, призрачный, как и все в этих местах, дом. Но первое, что они увидели, — была стоявшая в воде, у самого берега, худая длинная фигура в облепившем ее мокром плаще с поднятым капюшоном. В руке у стоявшего была винтовка с оптическим прицелом, лица в черном провале капюшона не было видно, и эта его мертвая неподвижность у случайного человека могла вызвать оторопь. Но и Маус, и Антонов давно уже прошли через эту неизбежную стадию. Сталкер мог бы даже испытать радость от того, что встречать их вышел сам Доктор. Только вид этой фигуры внушал скорее тревогу — таково уж свойство всех порождений Зоны, даже сохранивших в себе остатки человечности.
Вот и сейчас вместо приветствия, вместо обычных для такого случая дежурных фраз, которые можно адресовать двум измученным, чудом прорвавшимся сквозь Болото людям, Доктор спросил сухим, надтреснутым, даже резким голосом:
— Что с ним случилось?
Глава пятнадцатая
НЕЛЮДЬ
Он не знал, куда идет, зачем. Ноги сами тянули его в черную пустоту. И нельзя сказать, что это вызывало внутренний протест или тревогу. Вовсе нет — он все больше сживался с этой мощью, наполнявшей все его существо, более того — начинал самого себя ассоциировать с той силой, что так пугала его поначалу. Теперь они были едины — человек по имени Бука и густой концентрат темной энергии, пронизывающей просторы Зоны. И теперь казалось, что эти силы все больше подчиняются его воле — в противоположность тому, как представлялось это в самом начале перемен, начавшихся в его внутреннем мире. С некоторым удивлением он вдруг понял, что перестал противопоставлять себя Зоне, словно утихла в нем эта бескомпромиссная ненависть. Пропало острое желание бежать, навсегда распрощавшись с этими местами.
Это было даже приятно: мысли прояснились, стали определеннее, четче. Ушли куда-то бесконечные, тягучие рефлексии, стало спокойно и легко — словно он сам стал этой силой в чистом виде. И чем дольше он свыкался с этим новым мироощущением, тем яснее становились его новые желания.
Забавно: он и сейчас хотел туда, за Периметр. Но теперь его влекло туда не трусливое желание навсегда забыть про Зону, раствориться в толпе людей, нет. Он знал, что Зона отправится вслед за ним — медленно, но неуклонно подтягиваясь по невидимым энергетическим линиям, осваиваясь на свежих территориях, высасывая жизненную силу из девственных земель, насыщая ее собственной, чуждой этому миру энергией. Теперь он сам желал привести Зону туда, в «Большой мир». Потому что только сейчас начал понимать: Зона — вовсе не то бесконечное зло, как это рисует себе испуганное человечество. Нет, это просто другой мир, пустивший свои ростки на перекошенном от страха лике Земли — совершенно иной мир со своими законами, собственной, ни на что не похожей энергией, своими жизненными целями. Да, понять этот мир непросто. Но ничего: если люди боятся принять его неизбежный приход — он сам придет к ним в дом. В этом и есть его новая цель. Более того — его страстное желание, все сильнее захватывающее разум и чувства.
Бука шел по просторам Зоны — прямо, открыто. Потому что знал: теперь ему не страшны ни аномалии, ни мутанты. Единственное, кого стоит бояться, — люди. О да — люди все еще остаются врагами Зоны. Но это не навсегда. Людям стоит немного измениться — и они станут столь же гармоничной частью Зоны, как все прочие живые существа, заботливо измененные подстать новой среде. Зона умеет обращаться с земной жизнью, и люди не являются для нее серьезной проблемой — сколько их уже обрели покой и гармонию, став зомби или снорками, пройдя сложную цепь генетических превращений и обратившись в тех, кого они сами презрительно именуют «кровососами» или «бюрерами». Наступит время, и люди перестанут стрелять в этих существ — потому что сами обернутся ими, все до единого. Люди всегда страшатся нового, непривычного, выходящего за общепринятые представления. Но и это — дело времени.
Пора перестать видеть в Зоне пугало для непослушных детей, она не стремится убивать без разбору. Она щедро раздает подарки — тем, кто почитает ее законы и правила. Сталкеры и понятия не имеют, что давно уже служат интересам Зоны и тех разумных сил, что стоят за нею: распространяя по миру то, что считается ценными для науки находками, они старательно готовят почву для нового вторжения, неуклонно приближающегося «дня Д». И он, Бука, один из первых, кому предстоит перешагнуть условную границу, именуемую Периметром…
Окончательное осознание своего нового качества пришло внезапно. Он стал другим — будто новое существо вылезло вдруг из кокона. Конечно, внешне он так и остался тем же парнем, известным под именем Бука. Только вот мысли его, ощущения, цели перестали быть человеческими.
Он остановился — резко, будто кто-то нажал кнопку с надписью «стоп».
— Я нелюдь… — с удивлением произнес Бука. Поднял к глазам ладони — обычные, человеческие. Только теперь он видел, как в глубине, под кожей струятся недоступные простому взгляду разряды. — Монстр…
Он стоял посреди небольшой поляны, с трех сторон окруженной чахлым кустарником. Вдалеке в свете зарождающегося утра уже виднелась окраина Свалки. Неподалеку явственно ощущалось крупное радиоактивное пятно, чуть в стороне притаилась «жарка». Бука поднял взгляд от ладоней, посмотрел в сторону аномалии. Нужно было проверить…
Медленно двинулся вперед — прямо в сторону очага радиации. Ступил на зараженную землю, замедлил шаг, прислушиваясь к ощущениям. Сейчас он совсем по-иному ощущал излучение — вовсе не как неприятное пощипывание кожи и потемнение в глазах при критической дозе. Напротив — ощутил вдруг необычайный прилив сил, приятную бодрость, как после чашки крепкого кофе, если, конечно, применять человеческие аналогии. Снова посмотрел на ладони — разряды под кожей заструились активнее.
