Василий Орехов - Линия огня
– Угу, и улететь отсюда на президентском самолете, - саркастически поддакнул Патогеныч. - Ну, ладно. Я знал, на что иду, уже когда пошел догонять с тобой Борова. Если уж взялся за дело, надо доводить его до конца.
Я развернулся к Гусю, чтобы привести его в чувство, но он уже сидел рядом с нами в кустах, обхватив голову руками. Похоже, он все слышал.
– Ты готов, бродяга? - поинтересовался я. - Нас ждет славное приключение.
– Отмычку не спрашивают, - простонал Гусь, пытаясь справиться с чудовищной мигренью.
– Забудь, - проговорил я. - Ты больше не отмычка. Ты - настоящий бродяга. И пусть теперь кто-нибудь только попробует что-нибудь вякнуть…
– Я с вами, народ, - криво ухмыльнулся бывший отмычка.
– Тогда двинули!
Выбравшись из кустов, мы короткими перебежками между деревьев бросились к зданию, в котором засела группа Борова. Снайперы монолитовцев не сделали по нам ни одного выстрела: либо они плотно работали по Борову, либо его команде действительно удалось снять всех, благо он наверняка знал ключевые снайперские точки. Из здания по нам тоже не стреляли - видимо, его защитники бросили все силы на оборону фасада, разумно решив, что с флангов их по чистому полю никто не обойдет, а с тыла, со стороны работающего Радара, тем более. По дороге безоружный Гусь разжился гаусс-винтовкой одного из подстреленных монолитовцев. Два других трупа лежали далеко в стороне, и мы с Патогенычем не стали рисковать, предпочтя быстрее преодолеть открытое пространство.
Добравшись до здания, мы нырнули в выбитые окна первого этажа, быстро перекатились, вскочили, вздернув стволы автоматов. В просторном пустом зале на первом этаже никого не было - огромные окна с фасадной стороны не способствовали успешной обороне, что убедительно доказывали еще два трупа в растерзанных экзоскелетах, лежавшие возле окон. Остатки команды Борова закрепились на втором этаже, и пока, судя по всему, им успешно удавалось сдерживать натиск штурмующих - когда мы проникли в зал, канонада наверху, разносившаяся за пределы здания, превратилась в оглушительную. Мимо странного металлического сооружения с огромным сухим бассейном в центре, углубленным в пол метра на четыре, мы прокрались к лестнице, ведущей наверх, и я уже беззвучно расписал напарникам на пальцах, в какой очередности поднимаемся и как действуем на втором этаже, когда над нами вдруг раскатился грохот такой силы, что барабанные перепонки болезненно затрепетали. Стены заходили ходуном, с потолка обрушился солидный пласт штукатурки, по углам посыпались пыль и песок. Затем мощный удар повторился, затем еще раз и еще.
И наступила тишина.
Глава 17
Тишина была густой, словно сметана. В ней плавали какие-то непромешанные комки - комариный писк, тонкий хрустальный звон, отдаленное басовитое гудение, - но в целом она надежно накрыла окрестности огромным ватным одеялом.
Я ткнул пальцем вверх: на второй этаж!
Мы взлетели по лестнице. Быстро заняли позиции у выбитых взрывом дверей.
В пустой дверной проем было видно, что от второго этажа мало что осталось. Несколько попаданий из РПГ обрушили угол здания и часть фасадной стены. Возле двери валялось исковерканное ударной волной тело в экзоскелете. Осторожно высунувшись из-за дверного косяка, я зафиксировал еще два трупа: один поймал несколько пуль из гаусса, второй был наполовину засыпан обрушившейся стеной - из-под завала торчали только неестественно вывернутые ноги в тяжелых башмаках, поэтому было невозможно определить, погиб ли он при взрыве или кусками бетона засыпало уже остывающий труп с пробитой пулей грудью.
Еще двое монолитовцев были живы. Одного швырнуло ударной волной через всю комнату, и он теперь слабо шевелился в углу, пытаясь отщелкнуть пластиковое забрало шлема, изнутри залитое густой кровью. Второй уже снова занял огневую позицию у окна, хотя и ему явно здорово досталось.
– Эй, Боров! - негромко окликнул я.
Монолитовец неуклюже, с трудом оглянулся. Шлема на нем не было, левый глаз оказался перечеркнут свежим кровавым шрамом, на лбу запеклась кровавая корка.
– Мать твою, - тихо произнес он, глядя в дуло моего АКМК. - Вот это встреча.
– Я тоже рад тебя видеть, - сказал я. - Где девушка?
– Там, в комнате… - Боров попытался махнуть рукой в сторону лестницы, но я дернул стволом, предупреждая его движение.
– Гаусс положи, тварь.
Боров сморщился, словно от зубной боли.
– Хемуль, послушай меня, - проговорил он. - Они сейчас снова будут штурмовать…
Патогеныч подобрал валявшийся на полу гаусс. Повертел в руках, бросил к стене: винтовка оказалась повреждена взрывом. Подобрал другую. Скользнул мимо монолитовца к выбитому окну, осторожно выглянул наружу.
– Гаусс на пол! - с ненавистью рявкнул я прямо в лицо Борову.
– Хемуль, семь человек, - сказал Патогеныч. - Это только те, кого я вижу.
– Надо отстреливаться, - снова забормотал Боров. - Нельзя, чтобы они убили девушку. Нельзя, чтобы она им досталась…
– Да что у вас тут происходит, придурки, мать вашу!… - в сердцах рыкнул Патогеныч. - Какого черта вы друг друга режете?!
– Гусь, держи нашего приятеля на мушке, - распорядился я. В отличие от Патогеныча, мне совершенно неинтересно было, что происходит: если монолитовцы режут друг друга, значит, так надо. Нам это только на руку. - Если через десять секунд не бросит винтовку, вышиби ему мозги, пожалуйста. Душевно тебя прошу.
Сам я, пригибаясь, снова выскользнул в дверной проем. Ткнулся в соседнее помещение. Боров не обманул - Динка действительно была там: связанная по рукам и ногам пластиковыми наручниками, она лежала на бетонном полу, припорошенная бетонной пылью, и настороженно смотрела на меня.
Я бросился к ней. В глазах ее мелькнула сумасшедшая радость, когда я двумя взмахами «Боуи» распорол на ней путы, а потом крепко прижал ее к себе - такую теплую, удивительно мягкую и податливую даже в защином комбинезоне, невероятно любимую…
– Я знала, что ты меня не бросишь, - горячо зашептала она мне, - я ведь знала, черт, знала, что ты вернешься за мной, проклятое мясо…
Я поспешно обшарил ее всю - нет ли каких-нибудь повреждений или переломов. Но, кажется, взрывная волна сюда не докатилась. Потом осторожно снял мизинцем с ее щеки непрошеную слезинку.
– В ушах не звенит, красавица?… Ну и хорошо. Теперь все будет хорошо, - сказал я и сам поразился тому, насколько уверенно прозвучал мой голос. - Сейчас домой поедем…
Словно возражая мне, в соседней комнате, где я оставил бродяг, хором взвизгнули гаусс-винтовки. Я снова метнулся туда и на пороге услышал вопль Патогеныча:
– Они пошли на штурм!…
Все, кто еще был жив в этом полуразрушенном помещении, приникли к окнам и лупили вниз из гауссов - даже тот паренек-монолитовец, который оказался искалечен взрывом. Сейчас нам было не до разборок и выяснений: противник у нас на данный момент общий, а дальше поглядим, как разруливать ситуацию.
Динка осторожно выглянула из-под моего локтя, и я с досадой пихнул ее назад.
– Хемуль! - заорал Патогеныч, краем глаза заметив меня. - Бери девчонку в охапку, собака, и немедленно мотайте оба отсюда!
– Куда?! - взвыл я.
– Да куда хотите! Долго мы их сдерживать не сможем!… - Дождавшись, пока его винтовка накопит необходимый для выстрела электрический заряд, Патогеныч высунулся в окно, молниеносно выцелил одного из нападавших, выстрелил и тут же спрятался в простенке; снаружи в стену здания напротив его головы с гулом ударили две или три крупнокалиберные пули. - Быстрее! Хемуль, пойми: если мы сейчас попытаемся уйти все вместе, монолитовцы тут же займут здание и просто расстреляют нас в упор!
– Внизу охладитель, - прохрипел Боров. - Ну, такая решетчатая штука. И охладительный бассейн. Там на дне должен быть слив и дренажная труба. Воды давно нет. Можно выбраться…
– Твою мать, Боров, родной, - проговорил я. - Ты же меня чуть в расход не пустил. А теперь спасаешь? Что-то воняет твой совет, как слепая собака.
– Я не тебя спасаю, - пояснил Боров, не отрываясь от прицела. - Нельзя, чтобы ее убили. Нельзя, понимаешь? Уведи ее отсюда, Хемуль. А мы тут пока… - Он выстрелил вниз.
– Почему же никто из ваших не вывел ее через колодец раньше? - поинтересовался я.
– В экзоскелете в люк не пролезть…
Я задумался.
– Хемуль, валите уже! - взмолился Патогеныч. - Нам их не сдержать. Сейчас шмальнут еще разок из РПГ, и будет здесь братское кладбище. Твою мать, сталкер! Хотя бы попытайтесь!…
Я колебался еще несколько мгновений, но наконец принял решение:
– Хорошо, мы попытаемся. Спасибо, брат. Держитесь, ребята!
– Уйди с глаз долой, животное!…
Мы с Динкой скатились по лестнице и бросились к охладителю. Вот как, оказывается, называлась эта странная металлическая штука посреди зала - охладитель. Уж не знаю, что в нем когда-то охлаждали - может быть, пиво. Не знаю. Не специалист по ядерному оборудованию. В глубокий бассейн, обложенный бледно-голубой кафельной плиткой, уходила узкая и скользкая металлическая лесенка. Мы спустились по ней на дно, усеянное окурками и обрывками старых газет, и я рывком отвалил тяжелый решетчатый люк в полу.
