Алексей Бессонов - Узел проклятий
Наскоро собравшись и накинув поверх белья расшитые фетты, гости покинули княжескую виллу. Солнце, едва поднявшееся над горизонтом, оставляло еще в углах и закоулках страшные, черные, непривычно густые тени; ветер, дующий со стороны реки, нес отголоски ночного холода. Послеполуденная дымка пока не накрыла Рааф, и небо светилось легчайшей, акварельно-прозрачной голубизной, не похожей на то серебряное, неистовое марево, что встретило их вчера после посадки. Двигаясь по запруженным транспортом улицам, пришельцы не без удивления разглядывали обывателей, часто останавливающих свои машины – в основном маленькие, полупрозрачные пузыри на колесах, – чтобы схватить что-то с прилавка крохотной лавчонки и тут же, яростно мигая красными полосами огней, снова влиться в шумный тысячецветный поток. Словно стремясь компенсировать неистовую белизну светила, жители Раафа красили все вокруг в кричаще-яркие цвета, и иногда их сочетания казались подлинным безумием. Блестяще-лиловый фасад здания мог соседствовать с малиновой острой крышей, за трехэтажной желтой башенкой вдруг мелькал приземистый матово-черный то ли склад, то ли цех; расцветки украшенных узорами авто вообще не укладывались в голове.
Молчаливый водитель, сидящий в отделенной от салона головной части машины, делал свое дело совершенно отстраненно, как робот. Толпа вокруг него махала руками, высовывалась в окна, переговаривалась и сварилась о чем-то на круговых разъездах – перекрестков здесь было немного, он же ни разу не шевельнулся за всю поездку. Для лиддана такая выдержка выглядела фантастично.
Ехать пришлось довольно долго. По широкому мосту кар переехал через реку, потом еще какое-то время петлял в лабиринте улочек и небольших круглых площадей, чтобы наконец остановиться в темном тупике, который оканчивался высокими серыми воротами.
Ворота неторопливо разъехались в стороны. К удивлению Йорга, усадьба, в которой их ждал Мюир, была исполнена скорее в корварском, нежели в лидданском духе. Небольшой двухэтажный дом с круглой черепичной крышей окружали подстриженные декоративные деревья, в бетонных чашах у входа росли желтые и красные цветы, и тени вокруг было куда больше, чем солнца.
Мюир вышел из дома сам, не утруждаясь слугами, дворецкими и прочими деталями этикета.
За годы, прошедшие с момента их расставания, он совершенно не изменился: все той же дерганой оставалась походка, все так же с трудом определялся возраст. Светло-желтая фетта со знакомыми Йоргу узорами сидела на его плечах как-то необычно – фатовски, а уж корварская фляга-орех на плетеном ремешке у левого запястья выглядела и вовсе вызывающе.
Йорг первым выпрыгнул из машины и порывисто шагнул навстречу старому приятелю.
– Знаешь, я, наверное, слишком часто вспоминал тебя, сатанинский ты гриб, – пробормотал Детеринг, обеими руками обхватывая огромную ручищу лиддана. – Так что пришлось снова повидаться. Ну? Говорят, дела твои теперь – обзавидуешься?
Мюир покачал головой:
– Дела? Ну, если теперь это называется делами… кстати, кто твои друзья? Прохвост Лорха не очень-то рассказывал мне, с кем ты прилетел. Флотские, я вижу? С каких пор ты болтаешься с флотскими?
– Это люди, с которыми я раскручиваю одну очень хреновую историю. Боюсь, как бы она не коснулась и тебя, Мю. А вот, между прочим, Лорха почему-то аж извелся, так ему хотелось, чтобы я съездил к тебе в гости. К чему бы это, Мю?
– Идемте в дом, а то тут вы поджаритесь. – Мюир коротко поклонился Харрису и приглашающе махнул рукой. – В доме у меня холодно, отвык я от жары.
За толстыми каменными стенами дома действительно царила блаженная для человека прохлада. Присмотревшись к интерьеру, Детеринг решил, что дом раньше явно принадлежал корварцу, по крайней мере, ни один лиддан в здравом уме никогда не стал бы переть черт знает откуда дорогущие прорезные трехслойные гобелены, чтобы повесить их на стену, да и всякие фигурки с кувшинчиками на множестве маленьких полочек говорили о совершенно корварском вкусе.
Мюир провел гостей в небольшую комнату на первом этаже, усадил в глубокие кресла и принес заиндевелые кувшины с вином. За высокими стрельчатыми окнами играл ветром небольшой сад.
– Рассказывай сперва ты, – предложил он, доставая из странного, непонятно кем изготовленного гнутого шкафа небольшие каменные бокалы и блюдо с сушеными фруктами. – А потом я, если получится, расскажу, что хотел от тебя этот прохвост Лорха.
Детеринг говорил недолго. Когда он закончил, на лице Мюира появилось выражение легкой растерянности, знакомое Йоргу по некоторым эпизодам службы на «Шерпе». Какое-то время лиддан молчал, глядя в окно, потом зашевелился, встал и вытащил из складок фетты тонкую пластинку коммуникатора.
– Мне нужно вызвать кое-кого, – объяснил он. – Господа, вы готовы к очень длинному разговору?
– Спешить нам некуда, – развел руками Йорг.
Мюир понимающе кивнул и вышел из комнаты.
– Ваш друг, – осторожно заговорил Харрис, когда широкая спина Мюира исчезла за тяжелой фиолетовой шторой, заменявшей дверь комнаты, – производит несколько странное впечатление…
– Если нам кто и поможет, – качнул головой Детеринг, – так только он, и никто другой. Мюир навидался такого, что нам с вами и во сне не привидится.
Харрис поднял в сомнении брови, однако промолчал. Йорг тем временем налил себе вина, бросил в рот хрустящий сладкий ломтик какого-то плода и поудобнее устроился в слишком большом для него кресле.
– Сейчас сюда приедет один мой друг, – сообщил Мюир, возвращаясь к гостям, – и мы обсудим ваше дело в подробностях. Но могу сказать сразу – мне все это очень не нравится. Очень боюсь вас огорчить, но вы, кажется, влипли. И я вместе с вами. Если только тут нет никакой ошибки… или совпадения… в общем, Йорг, этот агент, Арад Хормах, – личность широко известная в некоторых кругах. Я не могу сказать, что он авантюрист или пират, – он просто мразь. То, что он вообще оказался в пределах Империи Человечества, – это очень большой залет для тебя и твоих коллег.
– Нам о нем практически ничего не известно, – сухо ответил Детеринг. – В ваших списках неблагонадежных лиц он не числится, в наших досье – тоже. Какие могут быть претензии?
– Ах, конечно! – совершенно по-человечески фыркнул Мюир. – Конечно, такие, как он, никогда нигде не числятся, ведь ортодоксов, даже самых замшелых, у нас считают ничуть не хуже прочих!.. Это благодаря Хормаху у психопата Киллиена появились деньги – это ведь он, сам, привел к нему сдуревшего на старости лет банкира Дрокко, который вдруг вспомнил, что у него в роду были когда-то знаменитые теологи. А кровь, друг мой, уже пролилась…
Мюир пристукнул кулаком по раскрытой ладони и потянулся к вину.
– Кто такой Киллиен? – спросил Йорг.
– Вот как раз Киллиена мало кто знает… пока. А кто он такой, это большой вопрос даже для меня. То, что он псих, это понятно, потому что нормальный не станет носиться с такими идеями, как у него… в общем, Киллиен – это у нас тут такой самодельный пророк, проповедующий некую глупость, которая считалась ересью еще тысячу лет назад. Конечно, у нас пророки появляются довольно часто, пора бы уж и привыкнуть, но экземпляр с такой агрессией и такой убежденностью – это все-таки редкость. Киллиен выскочил откуда-то года два назад и сперва шлялся по кружкам всяких мистиков с ортодоксальными завихрениями – таких здесь всегда много, особенно среди студентов-технарей. Учатся они долго, цифирь – штука скучная, а жениться им до окончания курса запрещено, вот и сходят с ума. Правительственная планета, что тут еще скажешь… Но как-то постепенно вокруг Киллиена стали крутиться серьезные ортодоксы, которые на бессмысленный бред внимания обращать не станут. А потом вдруг у него появились деньги – и понеслась по кочкам, как говорил один мой знакомый.
– Далаан?
Мюир поднял голову.
– Да, их, к сожалению, интересует именно Далаан. Видишь, даже вы знаете!
– Мы не знаем почти ничего. Так, слухи. Конечно, нас этот вопрос тоже очень беспокоит. Сообщество Далаан – это совсем рядом, это, черт возьми, большая торговля, терять которую никому не хочется. Но, Мюир, что они смогут сделать? Даже с деньгами? Сколько их, в конце концов?
– Их гораздо больше, чем ты думаешь. В некоторых мирах Далаана ортодоксальные общины – это до трети населения. С ними не было никаких проблем, но, понимаешь, есть пассивная часть ортодоксов, которая просто живет по своим законам, обсуждает свои идиотские теории и не требует для себя каких-то особых правил, а есть – группировки буйных идиотов, настаивающих на повсеместном введении древних кодексов, о которых все уже и думать забыли. Раньше эти психи могли поорать у себя во дворе, и на этом вся их активность заканчивалась – хотя бы потому, что надо как-то работать, а значит, все же интегрироваться в современное, то есть модернистское, общество. Надо учиться, то есть получать так ненавистные им «лишние знания», той же математикой заниматься – надо, никуда не денешься. Можно, конечно, плавно опуститься на дно и сидеть там со своими кодексами, но самомумификация – это не каждому по силам. А тут вдруг у них появились деньги! Большие деньги, Йорг! Они попробовали свои силы на Таккале, но им живо надавали по башке. Теперь они сидят и чего-то ждут, Йорг, вот в чем все дело. Вот что не дает мне покоя! Пятьсот человек, будь они хоть сто раз имперские десантники, ничего не решат, здесь ты совершенно прав. Но Хормах, будь он проклят, Хормах!
