Анатолий Матвиенко - Нижняя Москва. Война на уничтожение
– Странно. Что-то не пускает тебя одного. Слушай, не существует силы, разве что божественной, чтобы отделить мир со всех сторон. – Любитель белорусских полуфабрикатов как ни в чем не бывало стоял рядом и крутил на пальце небольшую хозяйственную сумку. – Ты с других направлений пробовал?
– Даже не слышал о других направлениях.
– Ну да. Я разве не рассказывал? Миров множество, эти два весьма близки. Но такое положение совсем не означает, что в Тайную Москву можно попасть лишь отсюда. Достаточно иметь хорошее зрение и четко видеть ориентир. Так, у них через четверть часа санитарная пересменка… Ладно, успею. Пошли.
Реальность, в которую они попали, не имела ничего общего с увиденным когда-либо. При всем желании Артем не смог бы ее описать, потому что ни в одном земном языке нет адекватных понятий.
– Не нравится? Тебе здесь не жить. Представь в нижнем мире место или объект, куда тебе нужно попасть. Я помогу.
Тут без вариантов. Изящное колечко с черным камнем и бриллиантами. Хочется надеяться, что Гюль не уронила его в канализацию.
– Хороший вкус. Пошли. Опа-на, получилось! В следующий раз сумеешь сам. Нет, сейчас никаких расспросов, там пересменка начнется. Бывай.
Артем оглянулся. О, вновь освященный Софийский собор, много людей, похоже, начинается коронация. Парадно-торжественный княжич, у его локтя согласно протоколу висит бледная Ляле. Окружающие обернулись на запах, изумленно увидев бородатого крупного мужика. Как хорошо, когда вокруг полно магии. Незаметное движение мысли, и аромат бомжатника исчез, а штормовка над рваными джинсами превратилась в костюм. И ни капли своей энергии, только у здоровяка охранника один патрон в табельном больше не выстрелит.
Первой его заметила Гюль. И ей было абсолютно плевать на внешний вид и запах. Бесконечно знакомая аура самого любимого мужчины на земле…
– Артем!
– Здравствуй, любимая. У нас будет много времени, – нежно отстранив ее, он решительно отправился к амвону. – Что, кузен, убил отца и задумал примерить мою корону?
Венцеслава перекосило. Куда делась его обычная безмятежность?
– Схватить! Казнить самозванца!
В защитном поле утонуло два десятка пуль. Шедший с нехорошей улыбкой мужчина легко ставил любые заклятия, изголодавшись за полгода по энергетическому изобилию. Стрелки повалились на пол, сраженные парализующими чарами.
– Убитый тобой отец понимал, что на престоле должен быть маг. Окруженный наемниками и обвешанный амулетами ты жалок.
Десятки телекамер и микрофонов отслеживали каждое слово, каждый жест претендентов на трон. Артем приблизился, неумолимый, как статуя командора.
– Признайся, заигрывания с мутантами ради моего убийства – тоже твоих рук дело?
– Умри, ублюдок! – Венцеслав вскинул руку с каким-то амулетом и в упор всадил разряд с мощнейшей энергетической составляющей.
За миллисекунды, пока изящная кисть кузена поднималась на уровень глаз, Артем успел просчитать, что от данного удара рекомендуется уклониться. Но тогда стоящие сзади обратятся в золу. И Гюль – тоже. Бросив всю внутреннюю энергию, а также зачерпнутую из резервуаров, куда только мог дотянуться, маг отразил ослепительный поток взрывающих воздух магонов в купол собора, откуда тут же посыпались мелкие осколки и сажа.
Двоюродные братья стали в пяти метрах друг от друга, один перебирал амулеты, второй опустошал магические боеприпасы охраны. Семейную идиллию разорвала длинная очередь. Ляле выпустила в супруга полный магазин из «страйка», невероятным образом укрытого в складках пышного платья. Защита поглотила первые пять.
Артем подхватил падающее тело, белый костюм на котором украсился красными пятнами. Разорванная аура начала стремительно разлетаться. Если Венцеславу теперь и нужен врач, то разве что патологоанатом. Чтобы швы после вскрытия лежали красиво.
– Что ты натворила, девочка? Эта сволочь могла столько рассказать!
Ляле отшвырнула пистолет, ни на йоту не вслушавшись в упрек.
– Я его ненавижу! Не убила бы его, застрелила бы себя.
Олег обернулся к толпе. Вероятнее всего, здесь гвардия Венцеслава. То есть враги. Возле жены увидел Эрику и Леопарда.
– Капитан Грабко! Уведите вдову, обеспечьте ей защиту.
– Слушаюсь, князь!
Сестра увязалась за своим спутником, подмигнув на ходу. Отлично, в схватке она стоит раз в десять больше своего кавалера. Тетя Светославна вплотную подступила к Гюль.
– Мда, хорошо, что напомнил. – Артем обернулся к патриарху, забившемуся в угол и машинально стискивающему корону Всеслава: – Ты, иди сюда Быстро! Предельно глупо, господа, что монарх Руси, исповедующий религию Рода, венчается на княжение в христианском православном храме. Мой покойный кузен что-то намудрил. Ладно, мне ничто не мешает повторить церемонию в Твери.
Услышав про язычество, патриарх побелел и прижал реликвию к затянутой в парчу груди.
– Колхоз – дело добровольное, – произнес Артем мало кому известную здесь фразу. – В смысле, не хочешь меня короновать, я настаивать не буду.
Он вырвал корону, надел, повернулся к камерам и зачитал текст тронной присяги, подчеркнув, что клянется перед народом, а не парламентом.
– Нынешний состав Государственной думы грубо нарушил правила престолонаследия и завещание князя Всеслава. Я расцениваю это как попытку государственного переворота и распускаю парламент. Сроки новых выборов сообщу в течение месяца. Депутаты с этой секунды лишены неприкосновенности. Службе Безопасности поручаю арестовать зачинщиков. Кстати, там протеже этого? – Армейский ботинок пнул тушку несостоявшегося правителя. – Нет проблем. Все назначения генералитета и на прочие государственные посты после смерти Всеслава объявляю недействительными. Незаконно уволенных прошу занять свои кабинеты.
Новый князь всея Руси Ярослав Милославский медленно обвел глазами присутствующих. За небольшим исключением, огромный собор вместил всех, от кого действительно зависело положение дел в стране. Не только чинуш и силовиков, но банкиров, промышленников, дипломатов, деятелей СМИ, публичных думских клоунов и даже порядочных людей.
Кто-то отвел глаза. Некоторые смотрели с радостью, явно не желавшие прихода Венцеслава. Добрая четверть – с собачьей преданностью. Человек двадцать – с тяжелым взглядом матерых хищников, признавших нового лидера. Открытого противостояния нет. Зато под ковром дерьма немерено, расчищать и расчищать. Но потом.
– Праздника не будет. Представление окончено. Всем спасибо. – Олег заметил Тихомирова, дослужившегося до воеводы-майора на турецкой войне. – Ко мне, генерал!
– Слушаюсь, ваше высочество!
– У вас есть под рукой хотя бы батальон нормальных ребят?
– Дивизия в составе двух бригад, ваше высочество.
– Тогда вызывайте два батальона. Изолировать охрану Венцеслава, с его холуями будет долгий разговор. Прикрыть меня и мою семью. А я быстро попробую что-нибудь считать с ауры покойника, пока свежий.
Артем, который решил в дальнейшем называться Ярославом – положение обязывает, – наклонился над простреленным телом и замер минуты на три. Потом отшатнулся с матюгами.
Тем временем свидетели очередного поворота в руководстве страны покинули зал, их место заполнили пехотинцы в полной боевой выкладке. Некоторые лица знакомые… Двенадцатая бригада!
– За вас мы кого хочешь на куски порвем! – крикнул здоровенный майор. – Помним Ленапе, Сахару и капитана Казакова!
За плечом ревниво нарисовался капитан Грабко. Сегодня количество желающих охранять нового князя просто зашкаливает.
– Гюль! Ты где?
Она вынырнула из гущи камуфлированных солдат. Ярослав подошел и обнял.
– Извини, что слегка занялся работой. Пришлось, знаешь ли, страну возглавить.
– Теперь ты ей будешь принадлежать больше, чем мне.
Он стиснул ее сильнее. Вероятно, так и будет.
– Где сын?
– В Твери, в монастыре. Там, мне кажется, безопаснее.
– Отлично! Срочно седлаем самолет и немедленно летим туда. Заодно повторю клятву рядом с изваянием Рода.
– Теперь ты политик.
– А ты – первая леди.
Гюль отстранилась.
– Вспомни, два с половиной года назад ты предложил мне выбор: стать твоей женой или наследного принца, будущей первой леди. Я выбрала тебя. И теперь мне нужен ты, а не титул.
Ярослав грустно улыбнулся:
– А сейчас выбора нет. Будешь крутиться перед телекамерами, принимать жен королей и президентов, которые приедут поздравлять меня в Серебряный Бор. Работа такая. Ближайший твой выход на сцену – держать меня за локоть, когда начну говорить перед Родом.
Ярослав хотел добавить: как только что Ляле с Венцеславом. Но не стал. Плохая аналогия.
Эпилог
Трофим Семенович Демченко под княжеским взглядом почувствовал себя крайне неловко. Понятно, что удовольствия от высочайшей аудиенции ожидать не стоило, несмотря на рескрипт о восстановлении опального воеводы на службе. И прожженный эсбэшник понимал, что его бывший подчиненный изменился. Но чтобы настолько…
