Дмитрий Распопов - Ремесленники душ
Еще одним важным событием в моей жизни стала сдача налога империи, поскольку мне исполнилось пятнадцать и даже не смотря на всю свою известность, платить его я был обязан. Единственное, что сделали для меня, чтобы не вызвать ажиотаж в пунктах приема налогов, ремесленник приехал к нам в школу и помимо меня взял налог у еще нескольких человек, которым было это положено по возрасту. Смешнее всего было то, что он боялся меня больше, чем я переживал за вытягивание им своей душу, ведь он был обычным ремесленником, а мои перчатки, которые я снял перед сдачей души, явно показывали кем я являюсь.
Видели бы вы с какой аккуратностью и осторожностью он взялся за мою руку, видимо боясь, что я вытяну его душу. Когда он своей куценькой волей потянул у меня душу, я едва не засмеялся, вспомнив, что, наверное, такое же ощущал Кукольник, когда я пытался своими невеликими силами иссушить его, как это пытался сейчас делать ремесленник. Я из чистого озорства поставил небольшой волевой барьер и несколько минут смотрел за его тщетными потугами увеличить скорость вытягивания моей души, правда все испортил директор, стоявший рядом с ремесленником, он блеснув зеленым моноклем погрозил мне пальцем. Пришлось разрешить налоговику закончить свою работу, хоть он и был уже весь в поту и старался быстрее закончить и убраться от меня к другим, более простым и доступным для его пониманий налогоплательщикам.
Потом правда пришлось выслушать лекцию сэра Рональда, о том, что препятствие сбора налога — уголовное преступление, если меня на этом поймают у меня могут быть весьма серьёзные неприятности. Пришлось заверить его в том, что никогда больше я не буду мучать налоговиков.
Глава 9. Исповедники
— Таким образом при накоплении в себе души мертвого и живого человека, вы рискуете получить отравление, — вел урок сэр Рональд, рассказывая только сейчас классу то, что я давно испытал на себе, — и если…
Закончить ему не дали поскольку в класс вошли четверо здоровяков в штатском, но в такой знакомой мне стандартной и одинаковой у всех четырех одежде.
— Простите сэр ван Рональд, — обратился один из них доставая и протягивая ему бумагу с гербовыми печатями, которые я заметил даже со своего места, — приказ императора.
Директор удивленно прочитал его и посмотрел на меня.
— Это за вами мистер ван Дир.
Я удивился, чего понадобилось от меня тайной полиции сейчас, когда прошло почти три месяца с момента поимки Кукольника.
Они подошли ко мне и зависли надо мной.
— Я арестован? — поинтересовался я.
— Нет сэр, нам просто приказано проводить вас в одно место, — со мной общался тот же здоровяк, что и протягивал бумагу директору, остальные просто молчали, оглядывая класс.
— Одно место? — я приподнял бровь, вставая и собираясь.
— Вы все поймёте сэр, — он был непрошибаем как скала, — позже.
Под надоумленными взглядами одногрупников и директора, который похоже тоже не понимал, что происходит, я покинул класс и они сопроводили меня до дома, позволив забрать все вещи. Хорошо еще, что я выкупил дом, в котором жила Анна, когда приезжала ко мне и аниматрон и два РС-100 спрятал там, сделав секретную нишу. Почему‑то я был уверен сейчас, что если и вернусь сюда, то будет это очень нескоро, а так большинство моих секретов и вещей были в собственном доме, в который кроме меня никто не поселиться, в отличии от этого школьного дома, где я жил во время учебы.
На улице меня ждали целых три парокара! Разместив меня в средний, двое полицейских сели рядом, зажав меня на заднем сидении. Возмущаться было бесполезно, поэтому я просто молча делал, что они говорили, недоумевая что происходит.
— «Если бы меня арестовали сделали бы это не такой толпой, я ведь не инспектор, который легко раскидает трех человек, на меня и одного такой здоровяка будет много».
Как я не мыслил, не вспоминал, но ничего в голову кроме Кукольника не приходило, но все равно тогда было непонятно, чего они ждали все это время тогда? Вопросов было масса, но получить ответы на них мне было не у кого, оставалось только сидеть и ждать.
Ехали мы долго, поскольку проехали Миддл Таун и въехали на широкую Стрэнд, на которой я оказался второй раз в жизни. Первый раз по ней мы ехали с отцом, когда нас пригласили в императорский дворец, а вот теперь и второе путешествие было омрачено сдавливающими меня с двух сторон большими людьми.
Кортеж из машин свернул куда‑то вправо, и мы поехали сначала по большому парку, а затем подъехали к небольшому, но очень высокому зданию в его глубине. Мои вещи вытащили из багажника и молча унесли, подтолкнув меня идти в нужном направлении.
Они провели меня мимо двери с предупредительно открывшими двери двумя дворецкими и повели на второй этаж. Я хоть и старался не крутить головой как деревенщина, но посмотреть тут было на что. Ослепительно белые стены с золотой лепкой на потолке и огромных оконных рамах, ростовые портреты неизвестных мне людей и конечно же обилие золота кругом. Подсвечники, канделябры, газовые фонари, даже ручки дверей казались были сделаны из золота. К тому же ковер по которому мы шли, оставляя на нем грязные следы, явно не был предназначен чтобы по нему ходили ботинками из Ист Энда.
Возле двери, к которой мы пришли стоял еще один дворецкий в черном красивом фраке, которого не было даже у меня. Белоснежными перчатками он потянул за золоченую ручку, открывая передо мной дверь, мои провожатые остались снаружи комнаты, когда он закрыл её за мной.
Внутри светлой и также богато обставленной комнаты, как и само здание сидели за длинным столом, за которым поместилось бы и тридцать человек, всего четверо. На ногах стоял лишь один, а он тот как раз был мне хорошо знаком.
— Добрый день сэр Артур, — поздоровался я с главной тайной полиции, сняв при этом котелок.
— Добрый мистер ван Дир, — он показал жестом подойти мне ближе.
Я сделал десять шагов по большой комнате и рассмотрел вблизи, кто сидел за столом. Два пожилых мужчины, девочка лет тринадцати и женщина за тридцать. Они сидели на одной стороне стола, а перед ними лежали монеты, большая куча монет.
— Теперь, когда наконец все в сборе, — сесть мне не предложили, поэтому пришлось стоять, пока глава полиции начал свою речь, — я хотел бы спросить вашего профессионального мнения господа исповедники.
— Стоило собирать нас так рано Артур? — глухо проворчал один из стариков, в неряшливой и мятой одежде, — да еще и прерывать работу.
— Сэр Энтони, посмотрите пожалуйста на монеты, — глава полиции был непреклонен, — и скажите мне, что вы видите.
— Я уже посмотрела на них сэр Артур, — прощебетала девчушка, доставая из кармана огромный паинит размером с ладонь, у меня дух захватило при виде его размеров.
— «И это у такой пигалицы! — моему возмущению не было предела».
— В монетах явно разорванная душа после частичной трансформации.
Старик, который возмущался, достал из кармана пенсне, которые сверкнули большими зелеными окулярами и всмотрелся в монету, которую взял в руку.
— Какой идиот вообще додумался трансформированную душу перегонять в эти мизерные накопители? — обратился он к сидящим рядом, — вам что денег не хватает?
— Вы зря обвиняете своих коллег сэр Энтони, — в голосе сэра Артура я услышал торжество, — это сделал это молодой человек! Что стоит перед вами.
Я поежился, когда на меня уставились сразу пять пар глаз, причем трое из них были вооружены паинитом.
— Кажется невозможным, но вы правы сэр Артур, — томным голосом проговорила женщина, — как это вы проморгали такое сокровище?
— С чего вы решили, что я проморгал? — удивился он в ответ, — наоборот я сделал его таким, и похоже душа Кукольника, остатки которой вы видите в этих монетах, сделала его намного сильнее, чем он был раньше.
— Но сэр Артур, без обучения, без подготовки! — возмутился до этого молчавший мужчина, — как такое возможно?!
— Сколько ты охотился за сэром Ричардом, — поинтересовался глава у меня.
— Больше трех лет сэр, — ничего не понимая, что происходит и куда я попал, ответил я.
— Ты хочешь сказать Артур его мысли о Кукольнике, и работа над его делом стали причиной частичного слияния? Очень интересно! — воскликнул старик, затем обратился ко мне.
— Как это было? Когда ты его убил? Что ты почувствовал?
Под требовательным взглядом начальника тайной полиции я решил ответить праву.
— Наслаждение.
Сидящие за столом зашумели, а девочка удивленно спрыгнула со стула и подошла ближе.
— Ни боли? Ни сожаления? — удивилась она, — ты же осушал его медленно и не спеша?
— Мне жалеть убийцу невинных людей? — я удивленно посмотрел на неё, — не говори чепухи.
— Похоже из‑за этого и получилась лишь частичная трансформация, — удовлетворённо сказал старик, снимая пенсне и кладя его в коробочку, пряча её на груди, — но это все равно невероятно.
