Дмитрий Распопов - Ремесленники душ
Чтобы спрятаться от дождя, я встал прямо спиной к дому, надеясь, что низкий козырек хоть как‑то защитит меня от него и ветра, хотя по сути мало что осталось защищать, я весь был насквозь мокрый.
— Рэдж! — голос из двери тихо позвал меня, я вздрогнул и пошел на него, стараясь рассмотреть в темноте препятствия. Хорошо, что сопровождающий зажег небольшой тайный фонарик, а то я тут же свернул бы себе ногу, запнувшись за гору мусора.
Пройдя одну комнату, мы зашли в следующую, в которой было светло от двух горящих переносных фонарей. Сначала я почувствовал запах, такой знакомый и такой неприятный и только потом увидел лежащих без движения двух людей справа от входа, по растекающейся луже под ними, можно было догадаться о том, что это именно те два помощника, которые сопровождали Кукольника.
Потом мой взгляд устремился вперед и мне стало дурно, впервые за долгое время. Там, на деревянном складном столе лежало изувеченное тело девушки, но впервые в почти целом состоянии. Лежащие рядом с ней пыточные инструменты и кожаный футляр с такими до боли знаковыми металлическими спицами со шляпкой на конце, лучше всяких слов говорили мне, что мы действительно нашли того, за кем так долго охотились.
Человек стоял чуть в стороне от фонаря и из‑за аккуратной шапочки и каучукового фартука, в которые он был одет, я никак не мог рассмотреть его лицо.
— Рэджинальд? — услышал я голос, который я точно знал, — хорошо, что ты тут. Я требую, чтобы меня арестовали и отвезли в тюрьму! Ты будешь свидетелем, что полиция соблюла все процедуры, которые должны применятся к ремесленникам, при аресте.
Человек сделал шаг вперед и вышел на свет фонаря, а мои глаза расширились, увидев знакомое лицо. Узкие скулы, аристократический нос и вечные несуразные очки учителя естественных наук, которые так всех веселили в школе.
— Сэр Ричард??!! — я хотел удивиться, но не смог. Я ведь видел его тогда в магазине шоколада, на нем были точно такие же синие перчатки, как и на мне, так что он был боевым антианимантом и легко мог пытать и вытягивать души. Я раз за разом перематывал в голове все, что я о нем знаю, но кроме того, что время, когда он не вел у нас уроки совпадало со временем, когда Кукольник не убивал, найти не мог. Я просто его не знал.
— Господа, я требую, чтобы меня сопровождал ремесленник, — только сейчас я понял, что мой учитель напуган и всеми силами старается быть ближе ко мне, поскольку лица стоящих трех полицейских были весьма далеки от доброжелательных.
— Шаг назад Кукольник, — глухо сказал инспектор, делая шаг ему на встречу, чтобы отрезать ему путь ко мне.
Тот испуганно отскочил назад.
— Я требую…
— Заткнись, — выпад и удар дубинки заставил его заскулить и упасть на пол, корчась от боли.
— Рэдж, ты из нас единственный из его среды, — полицейский посмотрел на меня тяжелым взглядом, — рассуди нас, что с ним делать. По правилам мы обязаны отдать ремесленника в тайную полицию, поскольку власти над ними у нас нет, но ты сам говорил, что к антианимантам особое отношение, как ты считаешь, у него есть шанс выпутаться из этой ситуации.
Я открыл рот чтобы сразу ответить, что как он может выпутаться, если убил столько невиновных девушек, как инспектор жестом закрыл мне рот.
— Убери из разума все, что касается убийств и подумай, как антианимант, он сможет выпутаться?
Его предложение сначала поставило меня в тупик, а потом заставило задуматься.
— «Антианимантов очень мало, это факт, также фактом является то, что он очень хорош в вытягивании душ и пытках, я помню сколько оставалось эссенции на внутренностях жертв, а ведь это были лишь крохи с его „стола“. Что если тайная полиция заинтересуется его работой и применит её на фронте? Такое возможно, если держат на фронте сэра Немальда и Анну».
— Мне тяжело этого говорить, — я поднял голову и посмотрел инспектору прямо в глаза, — но его могут отправить на фронт, и даже если он никогда не появиться здесь больше, его могут оставить жить.
От моих слов двое других полицейских гневно заворчали и сделали шаг к ремесленнику, который отполз дальше в угол комнаты.
— Но и убивать его нельзя, если в тайной полиции будут вас всех спрашивать, живой ли он был при вашем прибытии, и вы соврете они с помощью хорошего ремесленника смогут определить по колебанию вашей ауру, лжете вы или нет. Я не могу этого делать, но знаю, что так можно.
Полицейские сделали шаг назад, а Дрейк стал покачивать дубинку у себя в руке.
— Скоро приведут Джеймса, нам нужно быстрее решать, что с ним делать. Я не хочу его отпускать живым, если ты говоришь, что он может остаться в живых, меня устроит только виселица на виду у всех или смерть тут в этом богом забытом месте.
Я и сам был недоволен тем, что происходит и понимал, что не смотря ни на что у сэра Ричарда, есть шансы остаться живым и это после стольких смертей!!!
— «Что делать? — мысль крутилась у меня в голове, что можно сделать с ремесленником, — может просто они подержат его, а я вытяну его душу? Тоже не вариант, на допросе может это выплыть наружу тоже».
Тут моя мысль от «вытянуть душу» пошла дальше и я вспомнил, как мерился силами с отцом, устроив своеобразную дуэль с ним, кто у кого вытянет душу. Если я смогу это сделать с ним, то полицейские будут точно тут не причем, а меня не смогут привлечь к большей ответственности чем Кукольника, подумаешь отправят на фронт, но зато я наверняка избавлю мир от этого чудовища и матери всего Ист Энда смогут спокойно опускать своих дочерей на улицы, без боязни за их жизнь.
— «Но это же опасно! Он только что напитал себя душой жертвы и может быть очень силен! — возопило во мне чувство самосохранения, — пусть уж лучше пострадают полицейские!».
— «Они честные люди и сделали свою работу, а перед тобой сейчас находится твой коллега, аристократ и безжалостный убийца, если ты не покажешь пример этим людям, что нельзя безнаказанно убивать невинных детей, то как ты будешь потом с этим жить? — задавала мне вопрос другая часть разума, та которая была против издевательств над людьми и из‑за которой я шел на многие свои принципиальные поступки»,
С полным сумбуром мыслей и чувств в голове, я снял с себя перчатки и вышел вперед, под недоуменные взгляды людей.
— Кукольник, сразись со мной, — я спокойно протянул вперед руку, хотя в душе бушевала гамма различных чувств от страха до ненависти, — хочу посмотреть, насколько ты силен. Стоило ли твоя поимка всех этих лет поисков и ночным побудок, или ты только вошь, которая собирает души с людей по ночам, ничего из себя не представляя, как антианимант.
Я видел краем глаза, что полицейские ничего не понимают, что происходят, а вот сэр Ричард прекрасно понял, его глаза загорелись надеждой, он встал и прежде чем протянуть мне руку, спросил.
— Даешь слово, что если ты умрешь, они оставят меня в живых?
— Даю, — с легким сердцем соврал я, каким бы не был результат нашей дуэли, я надеялся, что инспектор не будет таким же дураком как я.
— Инспектор? — он повернулся к полицейскому, а тот в свою очередь посмотрел на меня, все еще не понимая, что происходит.
Я в ответ кивнул ему головой, но глазами качнул из стороны в сторону, надеюсь он поймет этот жест «и да, и нет».
— Хорошо, я тоже даю слово, — ответил он.
— «Понял!».
Довольный Кукольник подошел ко мне и протянул руку, я сомкнул её в своей и огромным усилием воли дернул его душу, наткнувшись на гигантскую плотину чужой воли. Свои силы я действительно переоценил, поскольку напитанный донельзя чужой душой, он мог не только мне сопротивляться, но и тянуть в ответ, причем это у него получалось намного лучше, чем у меня. Его воля была сильней, к тому же он был намного опытней.
— «Что ж время плана Б, — признался я в своем бессилии и спустив по второй руке, из рукава пальто, в руку подарок Анны, который теперь всегда был со мной, дернул Кукольника на себя и несколько раз с силой вонзил нож ему в бок».
Сила его воли внезапно разом ослабла, а лицо стало так близко ко мне, что я видел его глаза и панику в них. Клянусь в то самое мгновение, когда я понял, что его душа моя, а он ничего не сможет со мной сделать, поскольку я раз за разом вонзал нож в его тело, слыша только шуршание одежды и скрип металла о ребра, то впервые почувствовал наслаждение от того, что я делаю. Оно накатило внезапно и стало охватывать меня словно волнами, когда я глядя в его угасающие глаза, тянул его душу и тянул, наслаждаясь каждой иссушенной каплей, даже не стараясь закончить дело одним махом.
Когда наслаждение закончилось вместе с его душой, я почувствовал, как на меня навалилось обмякшее тяжелое тело. С брезгливостью и отвращением, я отбросил его от себя, повернувшись к полицейским, которые были явно ошарашены произошедшим.
Первым в себя пришел Дрейк, прокашлявшись, он с ухмылкой сказал.
