Юрий Уленгов - Метро 2033. Грань человечности
Дверь вездехода поползла вбок, и из нее выскочил плотный мужик в армейском зимнем камуфляже. На груди его висел то ли «Каштан», то ли «Кедр» – Захар не разбирался в оружии, и такие штуки видел раньше только в кино. Да и без разницы что это, на самом деле. Для человека из вездехода важным было то, что с коротким автоматом он мог свободно и быстро действовать в кабине вездехода, для Захара же – то, что, при необходимости свинцовый рой из ствола смешного автомата вполне успешно прервет любую его попытку сопротивления. Да, обрез висит на бедре, есть еще и пистолет в кобуре под курткой. Только если это военный, то вряд ли Захар успеет воспользоваться оружием. Да и если не военный – тоже.
– Эй, мужик! Ты кто такой и откуда? Ты что, один тут? – голос из-под раскатанной шапочки-балаклавы, поддетой под капюшон, слышался глухо.
– Да, один. В Иркутск ехал. Техника сломалась. Не подкинете?
Мужик в камуфляже издал звук, походивший на смешок. Видимо, ему, как и Захару, стало смешно и неловко от этой фразы, такой обыденной и будничной. И такой неуместной.
– Да подкинем, чего не подкинуть? – пожал он плечами. – Погоди.
Сунулся в кабину, о чем-то переговорил с водителем и вылез назад.
– Давай сюда! Полезай и поехали.
Лесник развел руками.
– У меня тут снегоход, бочка с остатками бензина и куча припасов. Бросать, что ли?
Камуфляжный пожал плечами.
– Зачем бросать? С собой заберем. Не то время, чтоб ништяками разбрасываться. Сейчас.
Он снова полез в кабину, двигатель вездехода заурчал, и машина развернулась почти на месте, отработав левой гусеницей.
Вдвоем с Камуфляжным они кое-как засунули снегоход в большой багажный отсек, более чем наполовину забитый освежеванными тушами. Охотники? Захар приободрился даже. Если люди специально ездят на охоту на вездеходе – значит, дела у них должны идти неплохо. Камуфляжный убедился, что аппарель закрылась, и направился к дверям, ведущим в жилой отсек. Ветер разошелся не на шутку, вокруг бушевала метель, норовя сбить с ног и мешая обзору.
– Полезай. Буран разыгрывается. Потом все расскажешь.
Захар забрался внутрь и закрыл за собой дверь.
– Привет, – прогудел он в ответ на вопросительный взгляд двух пар глаз, уставившихся на него.
Снаружи, за стенами пассажирского отсека вездехода, завывал буран, а внутри было тепло и уютно. Захар, расстегнув куртку, развалился на сиденье, откинувшись на высокую спинку, и с наслаждением отхлебывал горячий чай из большой кружки. Машина шла мягко, работа двигателя отдавалась в салон едва слышной дрожью, и на лесника впервые за долгое время накатилось чувство спокойной безмятежности. Двое, сидящие в салоне, с видимым дружелюбием расспрашивали Захара о том, откуда он, как добрался и что видел по дороге. Верный приобретенной привычке, Захар не спешил выкладывать перед попутчиками всю свою историю. Лесник. Сидел в тайге безвылазно. Жрать стало нечего – решился на путешествие. Вот и вся история.
– Вообще, ты правильно сделал, что в Иркутск погнал и в Улан-Удэ не сунулся. Хоть оно тебе и ближе было.
Говорил один из пассажиров – низенький и коренастый, с выдающейся вперед нижней челюстью, назвавшийся Костей. Костя, как и тот, что помогал Захару засунуть в багажное отделение снегоход, был одет в теплый зимний камуфляж нового образца и добротные теплые ботинки. Рядом с ним на сиденье лежал такой же короткий автомат. Захар давно обратил внимание, что автоматы – не единственное оружие людей в вездеходе. На стене, в специальных зажимах, висели четыре больших охотничьих ружья крупного калибра и с внушительными блямбами прицелов. Видимо, с помощью этих ружей они те туши в кузове и заготовили.
– А что там, в Улан-Удэ? – спросил Захар.
– Жопа там, – откликнулся второй, представившийся Кириллом.
Кирилл был полной противоположностью Кости – высокий, худой и хмурый. Создавалось такое впечатление, что Захар ему не понравился с первого взгляда. Скорее всего, так и было. Захар вопросительно посмотрел на него, ожидая продолжения.
– Там фон такой, что счетчик заходиться еще на подходе начинает. Несколько прямых попаданий минимум, баллистикой. С разных сторон заходить пробовали, результат один. Нечего там, по ходу, делать. Спеклось в стекло там все после такого.
– А Иркутск? – Захар сделал последний глоток и поставил пустую кружку на откидной стол, разделяющий его и собеседников. – Тоже ж не слабо достаться должно. Есть же, по чему бить. Ну, было, точнее.
– А нам, можно сказать, повезло, – в разговор снова вступил Костя. – Правда, только нам. Другим – значительно меньше.
– В каком смысле?
– В том, что мы далековато от волны оказались.
– От волны? – удивился Захар.
– Ты что, про Иркутскую ГЭС не слышал, что ли? – теперь настала очередь собеседника удивляться.
– Ну, так… Не особо, – покрутил Захар рукой в воздухе.
– Не местный, что ли?
– Да говорю ж – нет.
– Ясно. Подкузьмила нам, короче, плотина эта. – Собеседник сморщился болезненно. – Ученые давно писали, что в случае чего – труба городу. Что не зря плотины вдалеке от городов строят обычно. Но кто их слушал? Энергетикам ведь главное что? Что плотина перекрывает большую часть потребностей города в электричестве. А остальное им пофиг. Тем более что тогда это действительно сказками казалось. Байкальский разлом, то, се. Кто ж знал, что оно так вразнос пойдет?
– Так что с городом? – Захар пока мало что мог понять из речи собеседника.
– Да что с городом? Нет города, можно сказать, – невесело усмехнулся Костя.
– Перед самым аллесом к нам перехватчики перебросили. В целях укрепления ядерного щита державы, так сказать. Ну и ПРО, как оказалось, какое-никакое наладили. Не на пустом месте же жопа началась. Видать, готовились. Считали, что город закрыт надежно. А по городу и не лупили особо. То ли действительно ПРО сработало, то ли где-то там, откуда оно летело, рассчитали все правильно. Легло только в районе аэропорта, ну и так, по стратегически важным точкам тактически малыми зарядами. – Собеседник сейчас явно повторял чьи-то чужие слова. – Хорошо били вокруг города, по базам всяким военным. Их же у нас до черта было. А от сейсмики Байкальский разлом зашевелился. Ну и смыло плотину нашу к чертям собачьим. С большей частью города вместе. Волна шла – сорок метров высотой, шириной – километр почти. Ну, это так потом наш гусь ученый нам рассказал. Это он предположил. Мы-то наружу не вылезали, в это время под землей сидели. Все, что ниже уровня плотины, – смыло. Как Ивантеич считает – километров двести волна прошла, да только разгонялась все время. А мы удачно расположились. Мало того, что высоко, так еще и от плотины в отдалении. В общем, волна сама чуть дальше от нас начиналась. Потом-то Ангара в русло вернулась, вода сошла. Только у тех, кто в городе жил, – шансов никаких не было. Там даже дома посносило девятиэтажные. Какие уж убежища тут?
Захар помолчал, пытаясь представить себе эту картину. В голову лезли кадры из редких фильмов, просмотренных еще в институте. Про цунами и прочие катаклизмы. Он поежился. Не хотелось бы ему оказаться на месте жителей Иркутска.
– А вы кто вообще, мужики? Военные? – попытался сменить он тему.
– Разные мы. И военные есть, и полицейские бывшие. И гражданские.
– И много вас?
– Достаточно, – в разговор снова вмешался Кирилл. – На место приедем, старший все тебе расскажет.
Захар не очень понял, то ли выживших в Иркутске было достаточно, то ли Кирилл таким образом решил прекратить разговор. Решив, что так и так скоро все узнает, лесник решил не заморачиваться и прикрыл глаза. Окон в вездеходе не было, а пялиться на сидящих напротив было как-то не комильфо. Понемногу разморенный теплом и убаюканный мягким движением, он задремал, уронив голову на грудь.
Проснулся он от тряски и толчков. Машина, которая раньше шла ровно и плавно, вдруг начала совершать какие-то резкие и непонятные эволюции. Вот вездеход резко отработал одной из гусениц, поворачивая практически на месте, и прыгнул вперед. Потом салон вдруг перекосило, корма машины накренилась назад, а нос, наоборот, задрался вверх – вездеход карабкался на какую-то возвышенность. Потом также резко он сменил положение – теперь вверх смотрела корма. Захар едва успел ухватиться за сиденье, чтобы не полететь вниз. Кирилл и Костя сидели, зафиксировавшись на сиденьях и продев руки в страховочные петли, – Захар их рассмотрел только сейчас, поискал у себя, нашел и закрепился. Мужики сидели спокойно, из чего Захар сделал вывод, что происходящее – не ЧП, а вполне привычная часть пути.
Вездеход еще некоторое время рыскал по курсу, резко поворачивал, взбирался и спускался по складкам местности, пока наконец не замер, качнувшись. Мотор продолжал работать, Костя с Кириллом не суетились, но на их лицах можно было прочитать облегчение и предвкушение. Добрались, стало быть.
