"Фантастика 2024-84". Компиляция. Книги 1-13 (СИ) - Мзареулов Константин

— Сколько все это может стоить? — ткнул тлеющей сигарой в раскрытые ящики Бизон.

— На вскидку, шестизначную цифру, причем долларов.

— А что это вообще такое, в смысле откуда оно? — вновь задал вопрос Бизон. — Они что скифский курган раскопали?

— Нет, это не скифы, — Иннокентий Павлович отрицательно покачал головой. — Скифы с этими сокровищами и рядом не стояли. Вы видели предметы, извлеченные из их курганов? По большей части они из листового золота, попросту говоря из тонкой фольги. А здесь мы имеем дело с массивным, объемным литьем. Нет, это определенно не скифы!

Сидевший в глубине комнаты Некра, что-то негромко произнес, обращаясь явно к Иннокентию Павловичу.

— Что он сказал? — недовольно покосился Бизон на египтянина.

Антиквар минуту соображал, потом со вздохом ответил:

— Он говорит, что это очень плохое золото. Не в смысле его качества, а в том смысле, что оно из очень плохого, нехорошего места. Грубо говоря — это проклятое золото.

— С чего это он взял? — подозрительно покосился на Некра Бизон.

Вместо ответа Иннокентий Павлович, тщательно подбирая слова, затеял с египтянином долгий непростой разговор. Время от времени Некра вставлял русские слова, а порой и целые фразы. И без перевода было понятно, что Некра очень встревожен и предупреждает антиквара, что необходимо избавиться от этого золота, как можно скорее. Лучше всего прямо сейчас выбросить его.

— А ну его в баню, этого вашего хачика! — сказал, наконец, бизон, поднимаясь с кресла и разминая свою могучую шею. — У него по ходу, крыша совсем поехала от такого богатства. Короче, сейчас отправляемся спать. А завтра с утра будем думать, что дальше делать со всем этим добром. Утро вечера мудренее.

Сенсея, Иннокентия Павловича и Некра разместили в одной комнате. Антиквар с египтянином продолжали увлеченно переговариваться, не давая Сенсею уснуть.

Наконец ему это надоело, и он подал голос:

— Эй, может вы чисто для смеха, поделитесь со мной тем, о чем уже полночи шепчетесь?

— Нашел бы ты чего выпить, а? — недовольно покосился на него Иннокентий Павлович. — Потому что разговор получится долгий.

— Нашли официанта! — в сердцах проговорил Сенсей, поднялся с дивна и вышел из комнаты.

Вскоре он вернулся с бутылкой водки, половиной палки колбасы, булкой и тремя пластиковыми стаканами. Некра осторожно пригубив водку, принялся с отвращением плеваться.

— Не нравится, не пей, — холодно сказал Сенсей и опрокинул в себя содержимое своего стакана. — Нам больше достанется.

— В общем, такое, значит дело, — увлеченно начал Иннокентий Павлович, закусывая куском колбасы. — Давным-давно, лет двести тому назад в Ежовске жил поживал купец Веревий Холодный.

— Имечко больно чудное, да и фамилия тоже не подкачала, — хмыкнул Сенсей.

— Был он из семьи ярых старообрядцев, отсюда такое странное имя и необычная фамилия, — пояснил Иннокентий Павлович. — Дела у него шли не ахти как хорошо, так с серединки на половинку. Но вот однажды он вдруг стал стремительно богатеть, буквально на ровном месте. Поговаривали, что он нашел воровское золото — клад Стеньки Разина. Много еще всякой ерунды говорили. И то, что Веревий душу дьяволу продал, свел дружбу с чернокнижниками и колдовством занимался. Действительно наш купчина довольно близко сошелся с одним немцем, которого звали Карл Крейцер. Он работал прозектором в анатомичке Ежовского Императорского университета. То есть, был в некотором роде коллегой нашего Некра. Крейцер готовил из трупов препараты для студентов да выставочные экспонаты для анатомического музея. Так вот, по городу ходили упорные слухи, о том, что Карл чернокнижник. Ну а раз он был дружен с Холодным, то значит и колдовали они вместе.

— Что-то ты очень уж издалека зарулил, — иронично заметил Сенсей. — Если, можно, хотелось бы побольше конкретики.

— Будет тебе сейчас и конкретика, — недовольно покосился на него антиквар. — Не знаю, как насчет колдовства и нечистой силы, но вот что доподлинно известно.

Выдержав эффектную паузу, Иннокентий Павлович продолжил:

— За все время совместной деятельности наших друзей пропало от двадцати до тридцати жителей Ежовска и прилегающих к нему деревень.

— И что они делали с похищенными? — поинтересовался Сенсей.

Некра все это время сидел прямо, словно истукан, вытаращив свои черные глаза, и внимательно слушал неторопливый рассказ старого антиквара. Сенсей мог бы поклясться, что египтянин отлично понимает каждое слово.

— В том-то и дело, что никто толком не знает, что эти негодяи делали с похищенными. Не были найдены ни тела, ни останки пропавших людей.

— Слушай Иннокентий Павлович, а откуда это все вообще стало известно? — недоверчиво спросил Сенсей.

— Здрасьте. пожалуйста! — недовольно протянул тот. — Это было очень громкое дело. Велось следствие. Холодного с Крейцером арестовали, им даже учинили допрос с пристрастием. В конце концов, под влиянием возмущенной общественности города, на суде им обоим был вынесен смертный приговор. Душегубы были повешены во дворе Ежовской тюрьмы.

— А что обыски тогда не проводили? — задумчиво спросил Сенсей.

— Проводили и неоднократно, но ничего определенного имевшего отношение к похищениям людей, найти, так не удалось. Поговаривали, что все это каким-то образом связано с Проклятой штольней, местоположение которой неизвестно и по сей день. Рассказывали еще про какое-то дьявольское золото, с помощью которого якобы разбогател Веревий Холодный. Но все это не более чем городские легенды, основанные на старых сплетнях. Да, чуть совсем не позабыл, после казни Холодного осталась вдова с сыном, которая позже вышла за некоего Лаврентьева из худородных дворян. На этом ветвь Холодных прервалась, так как вдова и сын его взяли фамилию Лаврентьевых. После Крейцера не осталось никаких наследников. Весь его немудреный скарб, с представившейся оказией, был переправлен его родителям в Германию.

— И все этот время вы с Некра обсуждали эту невразумительную басню? — поразился Сенсей.

— Нет, Некра добавил кое-что от себя. По его словам, это кусками нарубленное золото принадлежало страшным подземным демонам. Скорее всего, это вымышленные мифические существа. Хотя возможно речь идет о некоем культе, последователи которого поклонялись этим страшным существам. Я, кстати, склоняюсь к тому, что купец Холодный обнаружил в Проклятой штольне древнее капище с золотыми предметами этого культа. Не исключаю, что похищенных людей они с Крейцером, приносили там, в жертву, в каких-то неизвестных нам ритуальных целях. Мне почему-то кажется, что золото Мурина именно оттуда!

— Чушь какая-то! — зевая, проворчал, явно разочарованный Сенсей. — Давайте лучше спать ложиться. Завтра у нас будет непростой день.

Действительно, на следующее утро едва Сенсей, Иннокентий Павлович и Некра успели продрать глаза они поняли, что день будет очень и очень непростым. Потому что, первым кого они увидели, был Пономарь собственной персоной, в окружении вооруженной до зубов свиты. Стоящий рядом с ним Бизон ехидно скалился. Этот козел попросту сдал их с потрохами Пономарю. Видимо, он надеялся войти в долю при дележе сокровищ найденных Муриным.

Глава 9

Лопузов стоял перед самым входом в каменоломню и сердито кусал усы. Мало того, что попав в засаду, он потерял семерых бойцов, так теперь еще в чернеющем перед ним огромном отверстии было совсем ни черта не разглядеть. С собой у него не было ни керосиновых фонарей, ни свечей, ни каких либо других осветительных приспособлений.

Сгрудившиеся за его спиной бойцы настороженно всматривались в темноту каменоломни. Лопузов явственно ощущал их нетерпеливое дыхание у себя на шее.

— Делайте факелы! Всем делать факелы! — крикнул он, наконец, решившись, после чего подозвал своего заместителя. — Жуков, ко мне! Давай-ка на коня и гони в расположение дивизии. Там скажешь, что мне срочно нужен динамит! Понял?