Владислав Выставной - Тварь
– Хорошо живете, господа ученые, – заметил сталкер, решительно входя в кабину. – А то я уж думал, придется, как обычно – через канализацию.
Антонов коснулся единственной кнопки со стрелочкой «вниз». Широкая дверь, замаскированная под стену, вернулась на место. Кабина вздрогнула и со скрежетом поползла вниз. Прогромыхав чуть дольше, чем требуется, чтобы спуститься на один этаж, кабина остановилась. Дверь чуть съехала в сторону – и застряла, оставив проход не более полуметра в ширину.
Один за другим просочились наружу. С первого взгляда стало понятно, что это место разительно отличается от верхних уровней. Начать с того, что здесь был свет: он включался автоматически по мере продвижения по коридору, и так же, сам по себе, мягко гас за спиной. Но куда больше поражало другое – чистота. Даже топать по этому, лоснящемуся чистотой, полу было как-то неловко.
Антонов заметно приободрился: здесь он чувствовал себя «в своей тарелке». Даже принялся что-то насвистывать себе под нос.
– Прекрасно, – сказал он. – Похоже, что господа сталкеры не успели сюда забраться. Так что есть шанс продуктивно поработать…
Он даже руки потер в предвкушении. Бука же ощутил, как что-то мерзко засосало под ложечкой: этот чистенький коридор, эти белоснежные больничные двери с металлическими цифрами номеров напомнили ему Институт. Тем более, что он, по сути, явился сюда с той же целью, с какой его, в свое время, насильно приволокли в ныне несуществующее здание филиала. Единственное отличие в ситуации – сюда он пришел по собственной воле.
– Сектор активной физиологии, – сказал Антонов, толкая одну из дверей. – Здесь и обоснуемся.
Едва вошли в просторное темное помещение, как над головой вспыхнул неровно мерцающий свет: одна из люминесцентных ламп в светильнике судорожно агонизировала, мерцая и негромко потрескивая. Но вошедшие не обращали на это внимания: они смотрели на расположившиеся вдоль стены большие стеклянные сосуды, заполненные жидкостью, в которой плавали невообразимо отвратительные мертвые туши. В одном из тел Бука узнал болотную тварь, в другом – слепую собаку. Что было в третьей, он поначалу не понял – даже подошел в плотную, всматриваясь в искаженную изгибом стекла картину. А узнав – отшатнулся с отвращением: это был труп бюрера.
– Часть образцов, которые не успели вывезти, – пояснил ученый.
– Весело тут у вас, – сказала Ника, стаскивая с плеча пулемет. – Как в комнате ужасов.
– Ничего не поделаешь, – Антонов развел руками. – Работа такая. Ну, а сейчас, думаю, можно немного отдохнуть. Я посмотрю, остался ли продовольственный НЗ.
– Пожрать бы не помешало, – заметил Маус, грузно падая в кресло перед слепым монитором компьютера. – Не знаю, чем вы тут собрались заниматься, а вот я собираюсь всхрапнуть.
– Это пожалуйста, – кивнул Антонов. Указал на дверь в глубине лаборатории, – Вон, комната отдыха. Кстати, там есть и душ – с нормальной, очищенной водой, если работает, конечно.
– Ого, какая роскошь! – обрадовалась Ника. – Даже не надеялась на подобное!
– Это не роскошь, – возразил Антонов. – Вокруг – радиация и зараза, а здесь – лаборатории. Нужна стерильность, так что душ – чисто практическая необходимость.
– Плевала я на ваши лаборатории, – заявила Ника. – Но в душ я первая!
Никто и не возражал. Маус, зевая, поплелся вслед за Никой, на ходу небрежно отстегивая и роняя на пол части своего снаряжения: противогаз вместе с сумкой, бандану, бронежилет, ремень с ножнами и прочим «навесным оборудованием». Добравшись до двери, он уже наполовину стянул с себя комбинезон. Антонов неодобрительно поглядел на кучу грязного хлама, осквернившего чистоту лаборатории, но промолчал.
Бука медленно двигался вдоль стен, осматривая диковинную начинку этого помещения. Оно было похоже на те, что он видел в ныне разрушенном филиале Института. Только оборудование здесь было явно постарше, особенно это касалось электроники, которая выглядела совсем уж допотопной. Но больше всего его поражали все те же сосуды с «образцами». Ладно еще – маринованные бюреры. Но ведь были здесь и совершенно незнакомые твари – совершенно отвратительного и устрашающего вида.
– Так здесь действительно создавали этих монстров? – нахмурившись, поинтересовался Бука.
– В этой лаборатории их только исследовали, – уклончиво ответил Антонов. – То, что ты видишь – результаты генетических экспериментов с мутантами, выловленными в Зоне. Целью было выявление механизмов приспособления. Понимаешь, нет необходимости создавать мутантов – по каким-то причинам, они сами появляются в Зоне, необычайно быстро меняют генотип и фенотип, максимально приспосабливаясь к жизни в таких местах, где, казалось бы, и жить невозможно. Сразу скажу: мы так до сих пор ничего и не поняли. Единственное, что можно предположить – мутации каким-то образом стимулируются извне. Только, вот, чем именно или кем – мы достоверно не знаем. Во всяком случае, одной радиацией здесь не явно обошлось.
– Наверное, и я кажусь таким же мутантом? – невесело усмехнувшись, предположил Бука.
– Я бы сказал по-другому, – не очень охотно отозвался Антонов. – Ты не мутант, ты – аномалия. Но знаешь, в чем особая твоя ценность? Из всех «помеченных» Зоной ты максимально полно сочетаешь в себе аномальные свойства и полноценную личность – в отличие от тех же зомби или темных сталкеров. Именно поэтому к тебе неприменимы обычные методы исследований, но, с другой стороны, ты сам можешь стать исследователем себя самого, чего не сможет сделать ни снорк, ни зомби. Твои собственные ощущения – не менее ценный материал, чем результаты анализов. К сожалению, не мои коллеги согласны с такой позицией. Для них исследовать – значит разрушать.
– Что же, ты обойдешь без скальпеля? – поинтересовался Бука.
– Во всяком случае, попробую, – сказал Антонов. Направился в глубину лаборатории, поманил за собой. – Иди-ка сюда…
Здесь, в затемненной части лаборатории, под перегоревшей лампой, укрытое ниспадающей складками прозрачной пленкой, стояло большое, резко наклоненное кресло, вроде стоматологического, только куда более массивное. У изголовья высился угловатый металлический шкаф на колесиках с полками, плотно уставленными электронными блоками, густо увитый проводами и оптоволоконными кабелями – так же покрытый накинутой сверху пленкой.
Ученый сдернул пленку со шкафа и кресла, жестом предложил Буке:
– А ну-ка, приляг! Только башмаки скинь.
– Что это? – послушно стягивая ботинки, поинтересовался Бука. Осторожно влез на хитро изогнутое ложе, оказавшееся на удивление удобным.
– Комплекс для физиологического сканирования, – сказал Антонов. – Раз уж решили изучать тебя неинвазивно…
