Андрей Астахов - Звезда Полынь
— И что же я должен сделать?
— Всего лишь отдать мне артефакт, который дал тебе Бандура, — тут Меченый протянул мне руку ладонью вверх.
— «Звезда»? Она же у тебя.
— Нет, не «Звезду Полынь». Другой.
— У меня его нет.
— Он у тебя, Малой, — глаза Меченого внезапно стали злыми. — Не тяни резину, пацан. Давай сюда артефакт.
Я невольно отшатнулся от него и сунул руку в карман пиджака. Так и есть, в кармане лежало что-то. Я сжал предмет в кулаке, вытащил, разжал ладонь, глянул — темно-синий шар с размытыми пурпурными пятнами, похожими на материки, повис в воздухе, медленно вращаясь вокруг своей оси. И я услышал звук, похожий на тихий плач маленького ребенка.
— А говоришь, нет его у тебя! — сказал Меченый с удовлетворением в голосе. — Дай его мне.
— Я подумаю, — сказал я, не в силах оторвать взгляд от вращающегося над моей ладонью миниатюрного глобуса.
— Некогда думать! Монолит ждет меня. Хватит минчеваться.
— Я подумаю, — повторил я.
— А я говорю: некогда думать! — Лицо Меченого задергалось, он шагнул ко мне, протянул руку к артефакту. Я видел, как зажглись огнем его глаза. И тут…
Это была непроизвольная реакция. Я только потом понял, что сделал. Но когда Меченый почти схватил «Пасхальное яйцо», я одернул руку, сжал артефакт в кулаке и этим кулаком с размаху двинул Стрелка в челюсть. Хозяин Зоны без звука рухнул на круглый стол, скидывая вазы с цветами на пол.
Я еще не успел осознать, что же натворил, а свет вокруг меня померк, ноги перестали чувствовать пол, и я, вопя от ужаса, провалился куда-то вниз. Мимо меня летели какие-то обломки, я на несколько мгновений ослеп. Потом был удар, боль в спине и ногах и чувство паники, которое прошло не сразу.
— О, м-мать! — я попытался пошевелиться, и у меня получилось. В ноздри ударил тяжелый запах. Воняло подвалом, дохлятиной и порохом. Слабый синий свет шел откуда-то сбоку. Я приподнялся, сел и осмотрелся.
Я находился в каком-то бетонном колодце с проломленной у самого дна стенкой — лаз уходил в темноту, и оттуда шел тяжелый гул. На мне больше не было костюма от Китона. Я был в том снаряжении, в котором вошел в портал дома в Припяти — в долговском комбинезоне, на спину и плечи давил тяжеленный рюкзак с припасами, метрах в трех от меня среди бетонных обломков и ржавых арматурных решеток валялся мой АК. Я дотянулся до него, передернул затвор и помотал головой, пытаясь понять, где я. Глаза уже достаточно привыкли к мраку. Осмотревшись, я увидел рядом с железными скобами лесенки, ведущей к вершине колодца, полустертую надпись, сделанную масляной краской:
Бригада № 5, 24 июля 1986 года.
Великолепная штаб-квартира компании «Эбсинт Стар Лтд» стала тем, чем она и была в реальности — Саркофагом четвертого энергоблока ЧАЭС.
И вот теперь у меня, кажется, начались реальные неприятности.
Саркофаг
Ой, мама, мама, мамочка, роди меня обратно, не хочу больше, не хочу, не хочу, не хочу!
Дьявол, как башка болит! И звон в ушах такой… И голоса. Я не могу понять, что они говорят: просто какой-то бубнеж, будто несколько человек одновременно говорят что-то бессмысленное монотонными голосами. Так разговаривают зомбированные, мозг которых умер. Особенно жутко слышать их здесь, в этом каменном мешке, расположенном где-то глубоко под землей, в полном одиночестве — будто говорят умершие, похороненные в этом Саркофаге. Только их похоронили мертвыми, а меня…
В первую секунду, когда я понял, где нахожусь, меня охватил такой липкий темный и душный ужас, что и не опишешь. Я весь покрылся потом, а сердце подскочило к горлу и начало стучать так, что вся грудная клетка заходила ходуном. Меня точно придавило всей этой многотысячетонной громадой из бетона, стали и камня, будто прессом, выжав из меня разум и самообладание. Появилась дрожь в руках и ногах, в глазах поплыли круги. Наверное, меня бы со страху хватил удар, если бы не вспомнил я, что в моем рюкзаке есть фляжка с водкой.
Сорвав с головы шлем (да хрен с ним, помирать, так побыстрее!), я полез в рюкзак, нашел фляжку и хватанул водяры прямо из горлышка. Водка лилась мне на грудь, а я пил ее так жадно, как никогда в жизни. Потом закашлялся, отдышался — и почувствовал, как уходит страх, Стало тепло и куда как спокойнее на душе. Теперь и помирать можно.
Стоп, чего это я? Какая подлюка сказала, что пришло время помирать? Да, закинуло меня в самую…. этого гребаного Саркофага, но наверняка тут найдется какой-нибудь выход. Да хоть бы тот же лаз в стене колодца.
Лаз был сквозной, смахивал на отдушину, вел куда-то в бездны сооружения, но он был слишком узкий — пацан лет тринадцати пролез бы легко, а я в комбинезоне никак. Оттуда шла та тяжелая трупная вонь, которую я почувствовал в первое мгновение, когда пришел в себя. Опять на меня навалился ужас человека, похороненного заживо.
Погоди, постой, а чего это я парюсь? Свет идет откуда-то сверху, это мне поначалу показалось, что он падает сбоку — я просто не до конца в первый момент сориентировался. И в стене колодца есть лесенка. Ну, я и кретин!
Нет, нужно было выжрать чуть ли ни полбутылки водки, чтобы понять простейшую вещь. Вот что страх с людьми делает…
Немного успокоившись, я надел шлем и проверил систему замкнутого дыхания. Дышалось легко, аппарат работал исправно, что радовало. Но вот шлем оказался поврежден: забрало шлем-маски треснуло, и уплотнитель отошел. Вот почему я смог почувствовать запах в колодце. Досадная вещь, но не смертельная, уж не думаю, что мне придется лезть в облако отравляющих газов или в вакуум. На всякий случай я заклеил трещину герметизирующим пластырем из комплекта принадлежностей для комбинезона. Главное, система очистки и подачи воздуха работала как надо. Убедившись, что в случае чего я не задохнусь, я включил фонарь на шлеме — он горел ровно и ярко. Это еще больше меня успокоило. Прицел автомата был в порядке, линзы целые, не заляпанные грязью. Я вытащил магазин. Он был снаряженный, но подозрительно легкий. Так что я заменил магазин на новый и передернул затвор. Поставив автомат на предохранитель, я раскрыл рюкзак и достал из его недр маленький ручной фонарик и коробку с инструментами — хорошая у меня привычка всегда носить с собой всякую необходимую в хозяйстве мелочь. В коробке, кроме кусачек, сапожного ножа, пары отверток и тюбика с клеем «Момент» лежал моток синей изоленты. Этой изолентой я примотал фонарик к цевью автомата так, чтобы в случае необходимости можно было включить или выключить фонарь одним движением большого пальца. Конечно, ЛЦУ был бы куда как лучше, но надо использовать то, что под рукой, а не жалеть о несбыточном. Закончив с автоматом, я убрал инструменты в рюкзак и вытащил из кобуры пистолет. Стремненькое конечно оружие, эти пистолеты, но какую-нибудь мелкую погань, вроде тушканов, бьют исправно, так что пригодится, автоматные патроны экономить надо. В сумке на поясе у меня лежали две гранаты РГД-5, а в рюкзаке подствольный гранатомет и гранаты ВОГ-25 к нему, но я, честно говоря, никогда раньше не стрелял из подствольника, поэтому решил не баловать с незнакомым оружием. Пусть будет на крайний случай, а уж до поры до времени постараюсь обойтись тем, чем более-менее умею пользоваться. У меня было шесть снаряженных магазинов для АК, рассованных в разгрузку, плюс пачка патронов в рюкзаке, да еще сотня патронов к пистолету. А уж на самый последний вариант есть нож. Так что хрен меня возьмут голыми руками, я еще повоюю! Водка и сознание того, что снаряжение у меня в полном порядке, сделали из меня героя.
