Алексей Калугин - Дом на болоте
– А зубки нам не нужны. Мы, после того как жертва задохнется, обволакиваем ее всей своей плотью и начинаем медленно переваривать. Вообще-то изоморфы не отличаются зверским аппетитом. Банки тушенки Морфу хватает на сутки. А, скажем, человеческое тело он две недели переваривать будет.
– И много их здесь? На болотах?
– Много не много, а попадаются. И не только на болотах.
– И что делать, если встретишь такого, – Штырь кивнул на притихший шоколадный шар, – в лесу или на болоте?
– Если изоморф сыт, он не станет первым нападать на такое крупное существо, как человек. Ну, а если голоден… – Доктор оценивающе посмотрел на изоморфа. – В любом случае лучше постараться обойти его стороной. Стрелять бесполезно. – Еще один взгляд на изоморфа. - Полагаю, его только огнеметом можно уложить. – Шоколадный шар сжался, сморщился, на поверхности его появились три конических выроста. – Не бойся, не бойся. Морф, – поспешил успокоить своего любимца Доктор, – это я не о тебе говорю.
Рога втянулись, поверхность шара вновь сделалась гладкой, блестящей.
– Он понимает то, что вы говорите? – с сомнением посмотрел на изоморфа Штырь.
– Не знаю, – пожал плечами Доктор. – Я его так и не постиг до конца, хотя живет он у меня уже больше года. Порой мне кажется, что Морф так же разумен, как и мы с тобой. А временами кажется, что все его действия подчиняются лишь инстинктам.
– Разумное существо должно уметь говорить, – авторитетно заявил Штырь.
– Конечно, – согласился Доктор. – При условии, что оно не владеет иным способом обмениваться информацией.
Штырь было задумался над сказанным Доктором, но тут же решил: да какого черта Спорить с Доком, во-первых, бесполезно, во-вторых, бессмысленно, в-третьих, просто не хотелось. Ну и ладно.
– Ладно, как у нас насчет завтрака? – поинтересовался Штырь. И, дабы снова не возникло неловкости, тут же добавил: – У меня с собой есть кое-что…
– Забудь, – махнул рукой Доктор. – Ты у меня в гостях.
Что ж, Штырь настаивать не стал. Доктор подошел к Штырю, взял за плечи и, развернув лицом к свету, внимательно осмотрел его лицо.
– Как вообще себя чувствуешь? Ничего не болит? Только после этих вопросов Штырь вспомнил о ранах. Он машинально вскинул руку и коснулся пальцами марлевой повязки на щеке. Боли он не ощущал. Чтобы проверить, вернулась ли к мышцам чувствительность после вчерашней анестезии. Штырь дернул щекой.
И тут началось!
Под марлевой повязкой словно муравейник проснулся. Тысячи тоненьких лапок принялись бегать туда-сюда, щекоча кожу. А кто-то еще и старался прокусить ее. Штырь прихлопнул повязку ладонью, рассчитывая, что таким образом сумеет заставить притихнуть разбушевавшихся муравьев. Но какое там! Зуд под повязкой становился нестерпимым. Штырь уже начал примериваться, как бы половчее содрать со щеки повязку. Но Доктор успел поймать его за руку.
– Все в порядке, – сказал он. – Зуд – это нормально. С ним мы быстро разберемся.
И за руку потащил Штыря следом за собой в перевязочную.
Штырь даже автомат схватить не успел. А когда он попытался сказать об этом Доктору, то сумел выдать только серию нечленораздельных, смахивающих на протяжное мычание звуков. Признаться, Штырь не на шутку перепугался, решив, что теперь у него отказал язык. Он слышал, что существует болезнь – не болезнь, а что-то вроде нервного расстройства, при котором человек, умея читать, не может понять смысл прочитанного текста. Так, может быть, и с ним от лекарства, на болотных мухоморах настоянного, похожая история приключилась? Ведь знает же он, точно знает, что хочет сказать, а кроме мычания, изо рта ничего не выходит. Тут уж не то что замычать, завыть можно – от обиды.
Дотащив пациента до перевязочной. Доктор толкнул его на кушетку и, не успел. Штырь снова схватиться за раздираемую диким зудом щеку, сунул ему под нос какой-то пузырек с широким горлышком. Штырь машинально сделал вдох и тут же откинулся на спину. Даже вонь болотной гниды мужского пола не шла ни в какое сравнение с тем, что ему пришлось вдохнуть. Но зато зуд в щеке почти сразу ослаб, сделался вполне терпимым.
– Ну, вот и все, – Доктор закрыл пузырек притертой пробкой и поставил на полку. – Я же говорил, все будет нормально… Ну-ка, посмотрим, что тут у нас?..
Сняв повязку со щеки Штыря, Доктор внимательно изучил раны. Судя по тому, что он начал насвистывать какой-то жизнерадостный мотивчик, осмотр его удовлетворил.
– Ну, что, сейчас будем шить или сначала позавтракаем? – спросил он у пациента.
– Чего тянуть-то, – сказал Штырь и удивился: оказывается, он вновь может озвучивать свои мысли. Просто чудо какое-то! – Давайте прямо сейчас.
– Это займет часа полтора, – предупредил Доктор.
– Я не голоден, – честно ответил Штырь.
– Ну, в таком случае – прошу! Протянутой рукой Доктор указал в сторону ширмы, за которой, по его словам, находилась операционная. Заглянув за ширму. Штырь удивленно присвистнул. Он, конечно, не был в курсе последних достижений медицинской техники, но судя по тому, что он увидел. Доктор заказывал оборудование для операционной по новейшим медицинским каталогам. И особо не задумывался о том, сколько это будет стоить. А ведь к каталожной цене следовало еще и доставку в Зону приплюсовать.
Уложив пациента на высокий операционный стол. Доктор включил бестеневую лампу. Яркий свет ударил Штырю в глаза. Штырь прищурился, но все равно не мог различить ничего, кроме расплывающегося силуэта склонившегося над ним врача. Штырь постарался расслабиться и выбросить дурные мысли из головы. В конце концов, ему ведь предстоит не серьезная полостная операция, а всего лишь небольшая пластика лица. От искусства врача будет зависеть не его жизнь, а только внешность. Несомненно, в повседневной жизни вне Зоны внешность имеет огромное значение, но если только об этом и думать…
Доктор вогнал иголку шприца глубоко в щеку сталкера. Штырь дернулся и едва не вскрикнул от неожиданности.
– Все в порядке, – успокоил доктор. – Это всего лишь анестезия.
Следующие полтора часа Штырь помнил смутно. Доктор что-то делал с его лицом. Порой Штырю казалось, что он чувствует слабое покалывание, которое даже неприятным трудно было назвать. И ничего более.
К тому моменту, как негромко звякнул карцанг, брошенный в лоток для грязной посуды. Штырь уже вполне комфортно чувствовал себя в роли пациента.
– Четыре дня, – сказал Доктор. – Четыре дня на то, чтобы раны затянулись. А там посмотрим, что еще можно сделать с твоим лицом.
После того как Доктор перевязал раны на плече и щиколотке, врач и пациент покинули медицинский отсек и переместились в столовую.
