Вадим Денисов - Антибункер. Навигация
— Здесь давно уже картина безрадостная, с первых дней плавания по Енисею такое вижу, — едко поведал Кофман, присаживаясь на небольшой диванчик, поставленный у задней стены.
Они с братом меняются, но чаще всего надолго из рубки не уходят. Если не за штурвалом, то вписывают в лоцию новые и очень ценные данные, наблюдают за глубинами, оценивают берег, погоду, природу, приметы места... Ведь, по сути, на моих глазах совершается первопрохождение маршрута.
— Сманили людей на материк, уроды, — ворчал Кофман. — В каждой деревеньке на сельпо или администрации висела реклама какого-нибудь там Питерского СпецСМУ, готового впарить желающим убогую однокомнатную квартирку в Лениградской области задёшево, да ещё и с учетом материнского капитала. Вот и насобирали со всей Сибири в область самых неприспособленных, да характером слабых. А взамен кто сюда приедет? Комсомольцев нет, только кержаки. Один зацепится, потом со всей России родню собирает. Гениальный был план у властей, что и говорить… — добавил он неохотно и неодобрительно, ругнулся тихо и, привстав, тревожно оглянулся по сторонам.
—Аллё, рулевой! Яша, куда ты прямо на каргу каменную прёшь?! — вскинулся капитан, вскакивая с дивана и хватаясь за огромный морской бинокль. При этом он так тряхнул волосатой головой, что я подумал: наконец-то кипа свалится! Не свалилась. Скотчем он её приклеивает, что ли?
На его плече красовалась обращённая ко мне синяя татуировка: огромный адмиралтейский якорь, почему-то обвитый тросом, а не классической цепью, и выполненная причудливой вязью чёрная надпись: «Ещё звучит аккорд гитарный».
Карги рождают сами реки, точнее, ледоходы на них. Коварная штука. Особенно они переменчивы на Енисее. Весной в верховьях уже трещит, лёд вскрывается, трогается вниз, а внизу ещё всё стоит мертво. Тогда битый лёд, пришедший сверху, забивает всё русло и уходит вниз, пробиваясь по дну, где выгребает камни — словно плуг работает. Лёд тащит каменные массы за собой, увлекает, выталкивает наверх к берегам и мелям, обкладывает ими плёсы, затем всё построенное срезает в прорывном усилии, снова громоздит...
— Раньше её тут не было, — отметил шкипер. — Батюшка каждый год что-нибудь для нас, да прибережёт...
Штурман в ответ резко поднял стриженую голову, обернулся, сверкнув глазами, и вскрикнул тонким голосом так, что на шее проступили жилы:
— Поучи меня, поучи! Хватит уже! Причём здесь эта карга, там же самый ход, не видишь?! Сейчас довернём с учётом выноса кормы, и всё чики-пуки. Лучше на эхолот смотри! — штурман-вахтенный и одновременно рулевой показал узловатым пальцем сразу на три монитора.
— На эхолот надейся, а сам смотри!
— Шёл бы ты замки проверять!
Эхолотов на флагмане три штуки. Один, кругового обзора, штатный, ещё два установлены на носу рефрижератора и наливняка, их антенны-излучатели направлены вниз и вперёд.
Хорошо вахтенному, удобно на грамотно сконструированном рабочем месте. Яков обманчиво небрежно, как бы расслабленно сидел на высоком вращающемся кресле с подлокотниками, однако я чувствовал, что он в этот момент полностью слился с судном, ощущая его, как свое тело. Перед ним блестел хромом маленький, почти игрушечный электроштурвал. Тем не менее, в рубке есть и обычный большой штурвал, ручной.
Ноги рулевого в мягких домашних тапочках что-то отстукивали по подножке.
Кофман, словно не расслышав совет хоть и подчинённого, но всё-таки брата, у выхода на крыло мостика рассматривал через оптику берег.
Я в который раз с восхищением оглядел отполированную, вычищенную до неправдоподобной белизны рубку, ряды светодиодов, кнопки и сверкающие хромом тумблеры дистанционного управления, красивые гирокомпасы, постоянно живой экран локатора, радиостанции, систему громкой и внутренней связи — здесь, в рубке царил XXI век, без всяких апокалипсисов. И это казалось нереальным.
В машинном отделении единолично хозяйничает Мозолевский. Он тоже работает без смены, Михаил далеко от машины не отходит, вечно что-то там шаманит, модернизирует, а появляясь на палубе, садится на стул возле двери в отделение.
Пять человек, вот и весь экипаж тяжёлого буксира. Поэтому Первый арктический караван после заката и не двигается, мы встаём где-нибудь на отдых. Раньше ночами, приглушенно урча дизелями и красиво подсвечивая себя зелеными, красными и белыми ходовыми огнями, по Енисею упрямо продолжали идти суда, сейчас такой фокус не проходит, ЧП гарантировано. Пассажирский теплоход доходил из Красноярска в Дудинку за трое с половиной суток, грузовые шли дней шесть. В изменившихся условиях Слава рассчитывает управиться за полторы недели, не раньше.
Пару часов назад караван догнал, доложив по радио и пристроившись в кильватер «Гдова» плавмагазин «Провокатор». Его бессменный капитал Геннадий Фёдорович Петляков забросил в Ворогово эхолоты, ещё одну рацию, береговой радар с инструкциями по установке, два бакена, старый добрый автомат АКМ с деревянным прикладом, патроны и пару гранат РГД.
В экипаже плавмагазина, кроме шкипера, числится его жена Элеонора Викторовна и Игорь Потупчик, там же сейчас находится и Глебова, на «Провокаторе» ей уютней, привычней. С ними кот-старожил Баркас, наглая полосатая морда, и серьёзный пёс по кличке Тунгус, его я иногда беру на катер, когда отправляюсь вперёд на разведку, хороший помощник, опытный разведчик.
Петляков говорит, что Артём Шведов в маленьком коллективе прижился, освоился, чему все мы искренне рады.
На сухогрузе «Гдов» трудятся всего два человека: капитан Костя Шинкаренко и его друг детства, моторист Тимур Галиев. Поразмыслив, в экипаж решили больше никого не брать, и до сей поры они действительно неплохо управляются сами.
Итого в караване участвует всего двенадцать человек. Очень хотела поехать Закревская, пороги в управе сбила, но староста был непреклонен, Храмцов и слышать ничего не хотел. Тут я ничего не мог поделать, острой объективной необходимости по Даше Закревской не предъявишь, а Василия Яковлевича понять можно. Дюжина человек уходит из общины на север, две группы рейдеров отсутствуют практически постоянно, как и отряд обычных снабженцев, да ещё и промысловики всегда на выходе. Слишком много командировочных в графе списочного состава анклава...
«Гдов» и «Провокатор» всегда следуют в кильватере состава. Впереди нельзя. Если по какой-то причине идущий впереди плавмагазин или сухогруз потеряет ход, то тяжеленные баржи экстренно не затормозишь, сомнут. Я вообще плохо понимаю, как Кофман останавливает всю эту махину.
За обрезом тёмного леса, перед оврагом ручья показался отдельно стоящий почти на обрыве чёрный бревенчатый дом, под которым двое мужиков на береговом пляже деловито возились вокруг большой скоростной байды из числа тех, что староверы варили из стальных листов по канадским чертежам, присылаемым им единоверцами. На подходящий караван они не обратили никакого внимания. Катите, люди добрые, дальше, пусть весь ваш грёбаный мир летит в тартарары...
Такое поведение встречается не так уж часто, во всяком случае, южнее. Чаще всего люди в береговых поселениях, которыми теперь считается вообще любое жильё, даже если в нём живёт всего один человек, после долгого перерыва, за время которого на реке не было видно ни одного судна, кроме маломерок, завидев теплоход, стремглав бросаются в моторку и идут на перехват. А если не могут, то отчаянно машут руками.
На участке от Ворогово и выше люди в курсе условий сотрудничества, думают, либо уже приняли решение. Здесь же к судам каравана уже третий раз подскакивает одинокая моторная лодка. Раньше шкиперы, и я, в том числе, надолго останавливались и начинали разводить базары, разжёвывая и объясняя: ваши деньги теперь никому не интересны. Рыбу мы можем добыть и сами, таёжную дичь тоже. Так что вы можете предложить, любезный, в обмен на поставки самого необходимого: патронов и соли, чая и сахара, муки и подсолнечного масла, топлива, табака и запасных частей? Дикоросы? Сухие грибы? Это несерьёзно. Потом старосту Подтёсово озарило, и была выпущена самая настоящая печатная методичка, в которой были чётко и по пунктам прописаны условия и методы решения.
Они очень просты. Каждый пост, а именно так входящий в схему населённый пункт именовался в Штабе, после подписания документов о полной лояльности и взятия на себя всех обязательств должен был иметь и содержать в исправности мощную стационарную радиостанцию, посредством которой оператор по установленному графику доводит Штабу всю оперативную обстановку, включая погодную. На посту должен быть неприкосновенный запас топлива, предназначенный для судов анклава, он должен оказывать полное содействие на речном участке, при необходимости обязуется проводить аварийно-спасательные работы и участвовать в работе опергрупп.
