Игорь Вереснев - Младшие братья
Когда стало понятно, что Древец обречён, князь увёл своих подданных в леса. Но и здесь зелёные не оставили людей в покое. Потому сидели на деревьях дозорные, готовые в любую минуту подать сигнал о приближающейся тарелке. Потому ходили по окрестностям караульные — на случай, если зелёные начнут прочёсывать лес.
Что творилось в других местах Добрии, здесь долгое время не ведали, — с тех пор, как прервалось речное сообщение. Но три месяца назад лесное поселение нашли посланцы короля. Князя, дружинников и уцелевших толмачей король вызывал в свою резиденцию — посланцы сообщили, что где-то в горах построен настоящий пещерный город. И зелёные к нему подступиться пока не могут: вынесенный королём из Задвери огнебой сшибает их «тарелки» на раз.
— Король?! — в один голос ахнули Максим и Огница, едва стражник дошёл до этого места. — Какой ещё король?
Впрочем, Максим догадывался, кто мог присвоить себе этот титул. И не удивлялся такому повороту.
— Король Рен-Рендук, правитель Добрии, — тут же подтвердил Букарь. — Да он давно правителем у нас, ещё с войны в Задвери!
Итак, три месяца назад князь с дружинниками отбыли из земляночного городка, и больше о них ни слуху, ни духу не было. А толмачей здесь ещё раньше не осталось — пониматели в человеческих головах криссы чуяли издалека, ни стены замка, ни норы не спасали.
Букарь закончил рассказ, когда они уже были в самом центре посёлка. И вдруг оторопело уставился на юношу.
— Слушай, паря, а тебе, пожалуй, нельзя к нам. У тебя ж мозгач сидит!
Его подручные переглянулись. И попятились от Максима, как от зачумлённого.
— Маху я дал, — принялся сокрушаться Букарь. — Запамятовал, что ты толмачом был.
— Он же не виноват, что ему мозгач вставили! — накинулась на него Огница.
— Э! Виноват — не виноват, какая сейчас разница? Мы хорониться стараемся, а он мигом сюда зелёных накличёт. Уходить ему надо, по любому. К королю, или ещё куда, не знаю. Но отсюда — подальше!
Краем глаза Максим заметил, как стражники снова взялись за луки. Да и не они одни. С десяток жителей лесного посёлка собралось вокруг, лица у всех были суровые и в то же время испуганные. Такие пристрелят не задумываясь. Не от злости — со страху. Да только от этого не легче.
— Трусы! — Огница даже слюной брызгала, так возмущена была. — Среди вас хоть один офицер есть? Вы долго по норам отсиживаться собираетесь? Рано или поздно зелёные вас всё равно найдут. Лучше биться с ними и умереть в честном бою!
— Не, Огница, — покачал головой Букарь. — Драться мы уже пробовали, лучше прятаться. Может, и найдут они нас, но пусть поздно, чем рано. Смерти я не боюсь, но в тарелку ихнюю, когда ни рукой, ни ногой пошевелить не можешь — не хочу. Кто их знает, что они там с людьми делают? Может, едят живьём? А то и похуже…
— Трусы!..
— Не нужно, — остановил её Максим. — Я лучше пойду. Тут криссы меня всё равно засекут.
Он обернулся к Букарю:
— Где «королевский» город находится?
— Да кто ж его знает? Тайна!
— А горы хоть где у вас?
— Там где-то. Кажется…
— «Кажется»! — передразнила стражника Огница. Повернулась к Максиму: — Я с тобой пойду, а то ты заблудишься.
— Нельзя со мной, опасно. Я для криссов как приманка.
— И что? Я тоже приманка, у меня тоже мозгач есть. Пусть прилетают, пусть сунутся!
— Какой ещё… — начал возмущаться Максим и осёкся. Да, есть у неё мозгач. Не в голове, правда, а в сумке лежит. Но что если для криссов это без разницы?
Из посёлка они ушли не мешкая. Уже когда минули крайний дозор, Букарь догнал их — неужто, совесть замучила? — сунул в руки узелок с провиантом: жареный перепел, несколько ломтей солонины, буханка чёрствого хлеба. О «задверской» еде в Добрии успели позабыть.
Спустя три часа, на берегу небольшой речушки они устроили привал — следовало отдохнуть и перекусить. Пока грызли честно разрезанного пополам перепелёнка, Огница болтала не умолкая. Строила планы, как дать отпор захватчикам, как выгнать их из Добрии — один нелепей другого. Максим не спорил, лишь снисходительно кривил губы и помалкивал. В конце концов девушка его взгляд заметила, умолкла на полуслове. Неожиданно покраснев, опустила глаза.
— Макс, прости меня, если можешь. Не надо было в Добрию возвращаться. Лучше бы ты с этим Урмшуром пошёл. А тут… какая от меня польза? — Не дождавшись ответа, предложила: — В следующий раз, когда я какую-нибудь глупость попрошу, ты меня не слушай. Надавай оплеух и скажи, что всё по-твоему будет. Потому как ты всегда правильно делаешь и правильно говоришь.
— Это что я правильно сделал? — не понял Максим.
— Земля твоя на самом деле существует, и звёзды. А Добрия — никакой не мир, а так, закуток какой-то. И в Задвери ты всё правильно делал, и у волосатых, и у лупоглазых. И в пустыне, и там, где зелёных мастерят! И как с коротышками поладить сразу догадался. Я раньше себя умной считала, куда умнее тебя. А оказывается, я ничего не знаю, ничего не умею, только охотиться и драться немножко… Но это даже волосатые умеют! Да что там волосатые, даже саблезубые. На это ума много не надо. Вот и получается, что никакая я не умная, а самая настоящая дура, ни на что не годящаяся, кроме как… Наверное и на это не гожусь, раз ты…
Она стала совсем пунцовой и поспешно отвернулась. С полминуты они так и сидели: Огница пялилась неизвестно куда, и Максим пялился, но куда — известно. На её маленькое ухо с гладенькой, не испорченной никакими дырками от серёжек мочкой, и на рыжую прядь на виске. И думал, что она и правда дура. А он то себя наивным считал кое в каких делах!
Затем, повинуясь внезапному порыву, он взял её за руку. Придвинулся ближе, обнял. Осторожно потянул к себе.
— И никакая ты не дура. И ты мне… ну, в общем, я…
— Макс… — не поворачиваясь к нему, прошептала девушка. И он почувствовал, как напряглось её тело. — Смотри, там, вверху. Над речкой.
На изумрудно-зелёном небе блестела серебристая искорка. Ошибиться было невозможно. Криссы!
Огница вскочила — Максим поспешно разжал объятия, — подхватила сумку.
— Бежим! В лес, пока не заметили! — Она рванулась к ближайшим деревьям. И замерла, уставившись на продолжавшего сидеть Максима. — Ты чего?!
— Бесполезно прятаться, они меня запеленговали. А ты уходи. И сумку брось! Говорил же, не нужно ту дрянь подбирать!
Но девушка убегать не спешила. Топталась на месте, поглядывая то на него, то на приближающуюся искорку.
— А как же ты?
— А я хочу к ним в «тарелку» попасть. Знаешь, теперь я вспомнил — на такой же они меня с Земли увезли.
— Что толку-то? Слышал, как Букарь рассказывал: они обездвиживают всех.
— Всех, да не всех. Таких как я им ещё не попадалось. И с мозгачом, и в их комбинезоне. — Он вынул из сумки серо-стальную одежду, разложил перед собой, достал станнер. — Посмотрим, кто кого.
В глазах девушки сверкнули азартные огоньки. Она тоже выдернула из сумки комбинезон и станнер, кругляш понимателя.
— Да! Мы им не коротышки, чтобы по норам прятаться!
На этот раз они и отворачиваться друг от друга не стали, переодеваясь, — не до того. Хорошо, серая ткань обволакивает тело почти мгновенно, раз — и готово! Плюхнулись на траву, сжимая в подогнутых под живот руках станнеры. Огница в левом кулаке ещё и пониматель зажала.
— Не двигайся! — напомнил ей Максим. И приготовился… сам пока не знал, к чему.
Рассмотреть «нло» в деталях не получилось, двигалось оно слишком быстро. Потом зависло сверху, вне поля зрения — голову ведь не повернёшь. Абсолютно беззвучно зависло. Только по огромной круглой тени, накрывшей две распластанные на берегу речки фигуры, и можно было понять, что оно здесь.
Минуту ничего не происходило. А потом Максим понял, что уже не лежит, прижимаясь щекой к траве. Парит в воздухе! Речка медленно и неудержимо уходит вниз. И их с Огницей одежда, брошенная в спешке. И его сумка, блин!
По спине пробежал холодный озноб ужаса — карту потерял! Но тут же отлегло: карта на месте, он её ещё в Отстойнике в один из безразмерных карманов комбинезона засунул. Конечно, жалко было полбуханки недоеденного хлеба и солонину. И кинжал отличный, ещё вирийский. Да и всего прочего, пожалуй… Зато сумки Огницы внизу видно не было. Значит, она её повесила на плечо, не забыла. А говорит, что дура.
Максим сообразил, что думает о вещах, неуместных сейчас. Через несколько секунд он будет внутри «тарелки», и пора собраться, подготовиться к этому. Он осторожно пошевелил пальцами рук, ног. Двигались те превосходно. Выходит, удалось? Рыбка клюнула! Заглотит наживку, и тогда действовать нужно будет очень быстро. Нет, очень быстро не годится. Действовать нужно молниеносно, как это умеет Шур. Эх, его бы сюда. Втроём они бы запросто…
Додумать он не успел. Берег речки внизу исчез, на миг сменившись опаловым светом, а затем полной темнотой. И ощущением твёрдого пола под рёбрами. Приехали!
