Олег Синицын - Битва за смерть
— Нацисты поклоняются тебе? — спросил Алексей.
— Я их бог! — ответил эсэсовец.
Он внезапно повернул голову в направлении завала, где остался Семен. На лице появилось тревожное выражение. Он почувствовал опасность! Неужели старшина близок к осуществлению замысла?
Гортанный крик Чернобога резанул по ушам.
Калинин дернулся, чтобы бежать, но невидимая сила отбросила лейтенанта обратно к стене.
Эсэсовец снова безжизненными пустыми глазами взглянул на лейтенанта. Тревога исчезла с его лица. Алексей понял, что Чернобог каким-то образом устранил угрозу.
Сейчас голова кружилась сильнее. Тошнота тоже досаждала, но головокружение было таким нестерпимым, что Семен на некоторое время прекратил приготовления.
Сумка с гранатами лежала рядом на черных камнях. Он надавил пальцами на глазные яблоки, пытаясь избавиться от двоения в них. Затем облизнул пересохшие губы и достал второй — последний! — запал. Промасленную бумагу, в которую он был завернут, облепил прибрежный песок. Семен осторожно счистил его и аккуратно, чтобы грязь не попала на металлический стержень, снял оберточную бумагу. Перевязью правой руки нежно обтер смазку.
Запал готов.
Одну из гранат старшина вставил в сумку так, чтобы, не разбирая связки, можно было установить запал. Он приготовился это сделать, когда услышал рядом знакомый голос:
— Что случилось с тобой, Семен?
Старшина испустил протяжный, полный душевной боли стон. Он повернул голову и увидел перед собой человеческую фигуру.
— Боровой! — подавленно прошептал старшина.
Чернобог вновь превратился в Вирского. Нанесенные речной водой сквозные раны не исчезли.
— Ты причинил мне боль! — сказал Чернобог, проследив за взглядом Калинина. — Ни один человек не смог меня покалечить… — Он осекся. — Однако хватит разговоров.
Вирский-Чернобог почти вплотную приблизился к Калинину, и молодой лейтенант едва не задохнулся от смердящего запаха разложения, исходящего от мертвого солдата. Холодные невидимые пальцы вдруг сдавили его горло, и он почувствовал, что задыхается. Вирский даже не поднимал рук. Он просто смотрел, склонив голову набок, а невидимые пальцы душили Калинина. Лейтенант Красной Армии извивался и корчился, но был не в состоянии вырваться из смертельного кольца.
Прежний командир роты и его лучший друг предстал перед Семеном таким, каким он был незадолго до смерти. Запахнутая дубленка, валенки на ногах. Только ушанка отсутствовала. Но ведь так и было! Старший лейтенант снял ее перед самой гибелью.
— Как ты оказался здесь, Семен? — произнес Боровой.
— Мы выполняем приказ, — ответил старшина, но как-то неубедительно.
— Вместе с этим сопливым лейтенантом? — заметил Боровой.
— Я ошибался в нем.
— Быть может… — Мертвый командир роты посмотрел на реку. Туда, где должен находиться Калинин. — Что ты задумал, Семен?
— Ты погиб, Валера, — сказал ему старшина, протяжно вздохнув. — Ты похоронен на окраине деревни Ельцово. Прямо за окопами, в которых мы держали оборону.
— Разве ты не видишь меня перед собой? — удивился Боровой. Он протянул старшине руку, но тот отстранился. — Потрогай! Я живой!
Сумка с гранатами лежала возле ног старшины.
Запал находился в неповрежденной руке. Голова сейчас кружилась так, словно он попал на карусель, управляемую пьяным механиком. Всё плясало перед глазами, и Семен держался на ногах только чудом.
— Потрогай меня! — Боровой настойчиво протягивал руку.
Семен зажмурился. Крошечные капли проступили в уголках глаз.
— Ты мертв! — прошептал Семен, поднимая руку, чтобы дотронуться до Борового.
— Это неправда, — ответил прежний командир роты. — Пойдем со мной, Семен.
— Ты мертв! — повторил старшина и коснулся руки Борового.
— Хорошо, — произнес старший лейтенант. — Теперь ты чувствуешь, что я не призрак. А теперь пойдем со мной!
— Куда?
— В реку. Она ждет нас.
Холодные пальцы сжали неповрежденную руку Семена в запястье и потянули вперед.
— Что там? — спросил старшина.
— Там освобождение! — последовал ответ.
— Я должен разобрать завал, — прошептал старшина, но покорно сделал шаг к воде вслед за мертвым другом.
Калинин хрипел. Невидимые пальцы железной хваткой сжимали горло. Вирский-Чернобог наклонил голову к плечу и не сводил глаз с лейтенанта. Пустые серые зрачки холодно взирали на извивающегося человека.
— Только безумец мог послать вас сюда, — произнесли губы Вирского.
Легкие сжались, требуя порцию воздуха, но Калинин не мог сделать ни вдоха. Перед глазами поплыли радужные круги.
«Смерть!» — мелькнуло в голове у Алексея.
Чем он будет после смерти? Неужели его ждет участь бедного Вирского, из которого Чернобог извлек самые темные и мерзкие потаенные желания? Ему этого очень не хотелось. Но, похоже, именно так и будет.
Семен вступил на валун, позволяя Боровому вести себя за руку. Старлей приблизился к воде и обернулся.
— Там ты не будешь знать боли и страданий! — сказал он.
Семен послушно двигался к воде.
— Там ты забудешь про боль утраты! — настойчиво говорил бывший командир роты.
Они оказались на двух камнях, за которыми несла свои кристальные воды загадочная река.
— И я забуду про погибшего сына? — с надеждой спросил Семен.
— Да! — с жаром произнес Боровой и легонько потянул его вперед.
Семен сжал в ладони запал. Затем с силой выдернул руку из пальцев старшего лейтенанта.
— Прости, Валера! — сказал он. — Но ты мертв. — И толкнул друга в воду.
Лицо Борового исказилось. Он закричал, но это не был звук живого человека. Старшина с ужасом увидел, как лицо Борового мгновенно приобрело белые заостренные черты покойника. Над бровью появился кровавый след от пули, которая убила его. Именно так и должен выглядеть сейчас Боровой, лежащий в промерзлой могиле на окраине деревни Ельцово.
В воду упал безжизненный труп.
Поднялся фонтан брызг, и старшина закрылся рукавом. Когда шум всплеска утих, он опустил руку и увидел на ткани гимнастерки несколько опасных капель. Очень осторожно, чтобы капли не попали на открытую кожу, старшина вытер рукав о черные камни.
Семен смахнул слезы из уголков глаз и посмотрел на металлический стержень в руке.
После встречи с погибшим другом уже никто не сможет напугать старшину.
Уже никому не удастся его остановить.
Хватка вдруг ослабла. Калинин неожиданно оказался свободен. Он упал на землю, широко раскрыв рот и держась за горло. Легкие наполнились долгожданным воздухом.
Где Вирский? Куда он делся?
Легкий холодок коснулся его щиколоток. Алексей посмотрел вниз и увидел, что Вирский никуда не исчез. Он вновь превратился в черный туман, состоящий из мака. Змеей он заскользил вдоль реки, конец черного хвоста стеганул по ногам Алексея.
— Нет! — закричал Калинин и кинулся вслед за черным туманом.
Он бежал так быстро, как только мог, но туман двигался в несколько раз быстрее и уже скрылся из глаз.
— СЕМЕН!! — закричал Калинин что есть мочи.
Он уже видел черные камни, перегородившие реку, и Семена на них у самой воды. В руках старшина держал сумку с гранатами.
Осталось совсем немного. Семен поднял сумку с гранатами. Запал давно зажат в кулаке…
Он был близок к потере сознания после того, как столкнул в реку Борового. С таким сильным головокружением ему не удастся протянуть веревку, чтобы выдернуть чеку на безопасном расстоянии. Он обязательно свалится в воду. И уж тем более не удастся убежать на берег за те три-четыре секунды, пока горит запал.
Скорее всего он просто опустится на камни, выдернет чеку и сделает пару вздохов. Больше не успеет.
Семен сел.
Какое блаженство. Тупая усталость потихоньку уползала из ног. Вот и хорошо… хорошо…
Семен вставил запал в «лимонку», переждал приступ тошноты и уже собрался завернуть запал по резьбе…
Мощный удар подбросил старшину. Семену показалось, будто ему сейчас, словно взрывом, оторвет конечности. Головокружение накатилось с новой невиданной силой. Он закричал.
Сумка с «лимонками» выпала из рук старшины, не завернутый по резьбе запал выскользнул из гранаты.
Черная длань поймала запал в воздухе. Вирский-Чернобог одной рукой поднес его к глазам, рассматривая, словно диковинку. Вторая рука направлена на старшину.
Преодолев головокружение, Семен увидел, что висит над водой, удерживаемый в воздухе невидимой силой. Наполненная гранатами сумка с тяжелым булькающим звуком провалилась в искрящуюся смертоносную воду.
Вирский-Чернобог бросил запал под ноги и наступил на него.
Приглушенный хлопок взорвавшегося запала разрушил последние надежды.
— Игра окончена! — сказал Вирский. Старшина с трудом повернул голову.
— Прости меня, Алексей… — прошептал он. Чернобог отнял руку.
