Олег Синицын - Битва за смерть
Обзор книги Олег Синицын - Битва за смерть
Олег СИНИЦЫН
БИТВА ЗА СМЕРТЬ
«Битва под Москвой была поворотным пунктом войны, начиная с этого момента победа для нас была уже недостижима».
Генерал В. фон МеллентинЧасть первая
ГЛАВА 1
— Товарищ старший лейтенант, разрешите обратиться…
Командир роты оторвался от окуляров бинокля и увидел перед собой молодого незнакомого лейтенанта. Всё было понятно с первого взгляда. Опущенные уши у шапки на слабом десятиградусном морозе, испуганные глаза и дрожащие от волнения губы. Щенок еще…
Боровой снова посмотрел на расположенный вдали холм.
— Ты не в царской армии, — произнес он. — Не загибай пальцы и ладонью не верти, когда отдаешь честь.
Лейтенант испуганно попытался исправиться, но получилось еще хуже.
— Я к вам…
— Я понял. Ох, не вовремя ты!
— Меня направили, чтобы принять командование взводом!
— Да опусти ты руку! — с досадой ответил ротный, снова повернувшись к лейтенанту. — Давно окончил курсы?
— Три дня назад!
— Сколько учился?
— Две недели!
Боровой усмехнулся. Это было некрасиво, но он ничего не мог с собой поделать. Разве можно подготовить настоящего офицера за две недели! Только на изучение основ боя и тактики требуется не меньше трех месяцев. А есть вещи, которым невозможно обучить, которые приходят только с опытом…
— Извини, — сказал Боровой. — Сколько тебе лет?
— Девятнадцать, но скоро исполнится двадцать.
— Что ж… — Ротный повернулся и наткнулся на колючий взгляд старшины, который, судя по всему, был того же мнения о лейтенанте, что и Боровой. — Примешь первый взвод.
Взгляд молодого лейтенанта просветлел.
— А где они сидят? То есть я хотел спросить…
— Первый взвод занимает западный рубеж обороны. А найдешь их сам, понял? Это твое первое задание. — Боровой снова стал внимательно рассматривать в бинокль нетронутые сугробы противоположного холма.
Лейтенант растерялся:
— Я ведь здесь чужой. Как же я их найду?
— Найдешь-найдешь! — не отрываясь от бинокля, произнес Боровой.
Он вдруг настороженно поднял голову, словно услышал что-то.
— Всё! — рявкнул ротный. — У тебя минута-пол-торы, чтобы найти свой взвод. Не справишься — отдам под трибунал за неисполнение приказа. Бего-о-ом!..
Ошеломленный лейтенант бросился вон, но споткнулся и упал. Он спешно поднялся, сапоги скользили по снегу, руки в домашних вязаных перчатках пытались ухватиться за обледенелые стенки окопа.
— Что думаешь, Семен Владимирович? — спросил Боровой, когда молодой лейтенант скрылся за бруствером.
— Может и не дожить до трибунала, — мрачно ответил старшина. Голос у него был с хрипотцой, словно от долгого курения.
— Если не справится с простым заданием — мне такой командир не нужен. Как думаешь, есть в нем характер?
— Щенок безвольный.
— Не надо таких выражений, Семен Владимирович.
— Ты спросил, я ответил.
Боровой в который раз посмотрел на холм, недовольно покачал головой, затем поверх ушанки натянул каску, туго стянув ремешок на подбородке. Старшина смотрел в ту же сторону, но как-то безучастно. Его, казалось, совсем не волновало, что там за холмом. Ушанка с красной звездой была надвинута почти на самые брови. Он не стал надевать каску, будто смерть ему была нипочем.
— До сих пор не можешь оправиться? — осторожно спросил Боровой.
— Не придумано еще таких лекарств, — ответил старшина, выдохнув со словами облачко пара.
— Каску надень, — приказал ротный и ощутил на себе безразличный взгляд старшины.
— Ты и меня прикажешь под трибунал за неисполнение приказа?
— Брось, Семен. Ты мне мертвый не нужен. Всё и так плохо, да тебе еще шальной осколок голову продырявит! С кем мне воевать? С этим лейтенантом сопливым?
Из-за холма прорезался низкий, раскатистый гул. Казавшийся далеким, он неотвратимо приближался…
Мама милая! За что же? Как же так?
Лейтенант Алексей Калинин, спотыкаясь, бежал вдоль окопов. Он перепрыгивал через сугробы, огибал молодые березки, иногда падал, поднимался и бежал опять.
Одна минута! Одна минута!
Его этому не учили. Никогда не учили! Более того, до этого момента с ним никто не разговаривал так жестко. Ни за время школьной учебы, ни за те два года, которые он провел в МГУ…
Мама милая! Почему только одна минута? Всего одна, чтобы найти взвод и принять командование. Красноармейцы совсем не знают его! А что, если они не будут разговаривать с ним или, еще хуже, будут кричать на него? Он никогда не знакомился так с людьми. Кто-то должен представить его взводу, это обязательно! Этого требуют элементарные нормы поведения.
Калинин споткнулся о корень и свалился в траншею к одному из красноармейцев.
— Ты что? Ошалел, чума?!
— Простите меня, — выбираясь из окопа, бормотал Алексей. — Искренне прошу, простите! Мне нужен первый взвод…
Он не успел дождаться ответа, поскольку не удержал равновесие и кубарем скатился с горки.
Лейтенант замер, сидя на снегу. Сколько прошло времени? Минута? Он не знал. Впрочем, ротный сказал, что, возможно, у него чуть больше времени.
…Калинин внезапно услышал звук, который еще минуту назад почуял ротный Боровой. Из-за холма, располагавшегося метрах в ста перед линией обороны, донесся низкий басовитый гул. Словно раскаты грома душным летним вечером. Только это был не гром. Да и на дворе стоял далеко не июнь, а февраль 1942 года.
Калинин тревожно глянул на холм, словно надеялся, что тот внезапно станет прозрачным и откроет взору источник досаждающего гула. Голова вспотела, пока он бежал вдоль окопов, и Алексей поднял уши шапки на «рыбьем меху», чтобы завязать их на макушке, но так и забыл это сделать. Из-за холма, словно черная воронья стая, выплыло десятка два немецких бомбардировщиков.
Вид вражеских самолетов на ясном зимнем небе настолько удивил молодого лейтенанта, что он даже привстал. Шум двигателей усиливался, заполняя теперь всё пространство горизонта. Алексей, приоткрыв рот, пытался разглядеть крылья и кресты на них.
— Эй, хлопец! — раздался снизу остерегающий шик. — Быстро сигай в окоп! Снесет башку — опомниться не успеешь!
Калинин прыгнул в квадратную земляную ячейку, откуда донесся окрик. Украинец с хитроватым лицом озорно подмигнул молодому лейтенанту и сказал:
— Негоже в полный рост бомбы встречать. Немец прорывать нашу оборону собрался. Тут не до храбрости. Ее можно и по-иному показать. Сейчас лучше приляг на дно да закрой голову руками. А храбрость проявишь потом, как-нибудь в другой раз.
— Меня зовут Алексей Калинин. Подскажите, где найти первый взвод?
Красноармеец расплылся в улыбке, брови разошлись.
— Да ты чего, хлопец! Какой первый взвод! Лежи тут и не высовывайся. Щас такое начнется!
— Мне нужно скорее в первый взвод. Старший лейтенант Боровой приказал найти его за минуту.
— Брось, генералиссимус! Боровой приказал поторопиться, чтобы ты от бомб успел спрятаться. Ничего больше он не имел в виду.
— Если я не найду взвод, он отдаст меня под трибунал.
— Полно тебе… — Украинец не успел закончить фразу, поскольку Калинин выпрыгнул из окопа, отпихнув солдата, хватавшего его за сапог.
Гул летящих машин накрыл заснеженные холмы. Отбежав от окопа на несколько метров, Алексей замер, различив в установившемся окружающем шуме новый звук, визжащий и надрывный.
Земля под ногами вздрогнула. Справа, метрах в пятидесяти, поднялся столб черной земли, а следом по барабанным перепонкам ударил грохот взрыва.
Воздух наполнился истеричным визгом. Калинин задрал голову и с детским удивлением смотрел на огромные низколетящие самолеты, думая о том, что, наверное, следует упасть на землю, как советовал украинец.
Но сделать этого не успел.
Ниспадающий визг обернулся взрывом. Горячая волна отбросила лейтенанта. Он перевернулся в воздухе и упал навзничь. В ноздри ударил едкий металлический запах гари. Прогремел еще один взрыв. Землю тряхнуло, перекинув Калинина на живот.
Воздух, отравленный сгоревшей взрывчаткой, проник в легкие. Алексей лежал на животе и надрывно кашлял, уже не различая пауз в грохоте десятков других взрывов со всех сторон. Бомбардировщики не жалели бомб, густо посыпая пехотную линию обороны и расположенные чуть в глубине артиллерийские расчеты.
Земля содрогалась так неистово, будто ее тряс подземный бог, который за что-то разгневался на людей. Сверху на шинель сыпались комья торфа и мелкие камни. Пронзительный свист и оглушительный грохот наполнили окрестности деревни Ельцово, сделавшись на время ее неотъемлемой частью. Алексей втянул голову и накрыл ее руками, мучительно переживая, что за минуту — и даже за две! — найти взвод никак не успеет.
Грохот оборвался внезапно. Наступившая следом тишина принесла облегчение, но казалась неестественной. Оглушенный Калинин поднял голову. Комья земли скатились с плеч. Незавязанные уши шапки упали в разные стороны, словно у дворняги. Бомбардировщики уходили, но радости Алексей не испытывал. Он видел, как от дальнего холма беззвучно неслись немецкие танки.
