Максим Резниченко - Мертвый Город
Прихрамывая, отхожу от ребят на десяток шагов в сторону. Кладу Око на землю и возвращаюсь к Соне с Клаусом. Черный, матово поблескивающий в свете близких молний, шар невольно притягивает к себе взгляд. Я закрываю глаза и начинаю плести. Представляю себе монстра, каким я его запомнил: огромная бесформенная туша неопределенного серо-бурого цвета. Его шкура покрыта слизью и блестит в неровном свете. У чудовища восемь толстых, с ногу взрослого человека, щупалец, на каждом из которых – сотни присосок, помогающих ему удерживать схваченную добычу.
За спиной раздается придушенный испуганный вскрик, сразу же оборвавшийся, когда другой голос что-то быстро шепчет. Я не обращаю внимания на эти звуки, отмечая их только частью сознания.
То, что лежало в кармане моего разгрузочного жилета, то, что я добыл в смертельном бою, то, что некогда было неотъемлемой частью монстра, снова им становится. Перед моим внутренним взором сейчас находится тварь, зеркальная копия убитой мною. И больше нет черного шара, похожего на бильярдный, есть Око, находящееся на теле чудовища на полагающемся ему месте, а рядом с ним есть и второе. В высоту тварь достигает почти трех метров, а в диаметре – не меньше полутора десятков. До моих ушей снова доносятся какие-то звуки, вот только на этот раз это не человеческие голоса.
Монстр велик, но его размер и масса все же не те, что нужны мне, поэтому я заставляю расти его дальше. Тварь можно отнести к моллюскам, поэтому строение ее тела не так сложно, как у обычных животных. Повинуясь моей воле, клетки организма монстра делятся быстро, но, понимая, что времени очень мало, я еще подстегиваю процесс. Появляется какой-то треск, будто кто-то огромный рвет такие же огромные листы бумаги. Мне нужно всего несколько секунд, чтобы понять, что это звуки разламывающегося льда.
Я вношу изменения в стремительный процесс увеличения массы монстра, заставляя ороговеть наружный слой, его шкуру, так, чтобы тело моллюска оказалось покрыто некоим подобием брони. Никакая защита не будет лишней. Ороговевших клеток становится все больше, и по крепости шкура чудовища сейчас вполне сравнима с бетоном. Теперь вся поверхность его тела, кроме рта и глаз, надежно защищена массивными, примерно полуметровой толщины, пластинами, которые должны оставить монстру достаточную гибкость. Помня о том, что глаза остаются самым уязвимым местом, заставляю шкуру, затвердевшую не так сильно, закрыть двумя створками каждое око. Это будут веки. Какое-то время кручу перед мысленным взором получившееся создание, но не нахожу слишком уж существенных изъянов. Единственный недостаток монстра – это низкая скорость его передвижения, но мне и не нужен супербыстрый боец. Мне нужен тот, кто прикроет наши тылы и сможет отвлечь на себя болотную тварь. Моему созданию не нужно объяснять, кто друг, а кто враг. Это не компьютер, который нужно программировать, и не Страж, нуждающийся в инструкциях. «Убей!» – вот та основная мысль, что я заложил в его сознание. Жажду убийств, черную ненависть и лютую злость, что терзают меня при мысли о человеке в плаще и о всех созданных им тварях. Лица моих друзей, живых и уже мертвых, мелькают перед глазами, вызывая лишь тихую радость и светлую печаль. Монстр не тронет их, тех, кто еще жив. И хотя созданное мною существо не Страж, но так уж получилось, что слишком много эмоций, моих эмоций, достается ему. Перед мысленным взором всплывает и лицо Клауса, вызывая самые противоречивые чувства: раздражение, печаль, радость, злость. В какой-то миг появляется и почти сразу исчезает некое удивление от того, что его лицо стало вдруг каким-то другим, взрослым, со многими незнакомыми морщинами. Образ стремительно исчезает, оставляя почему-то после себя легкую, как дуновение ветра, необъяснимую тоску. А потом я вспоминаю, как он, рискуя жизнью, залез по пояс в болото, рубя щупальце, тянущее меня в трясину. Эта мысль последняя, и такой понятный и в то же время незнакомый Клаус, который переживал с нами все тяготы пути сквозь проклятый город, который спас мне жизнь, занимает свое место в моем сердце. И монстр, взращенный мною, чувствует это. Чуть погодя в моем сознании всплывает образ неизвестного в черном плаще. Чудовище страшно рокочет, и я чувствую, как земля дрожит под ногами – его охватывают такие же темные и злые чувства, что и меня. Теперь монстр будет охотиться на ублюдка, пока жив. Пусть он не сможет покинуть этот сон, но здесь он станет хозяином и очистит город от остальных тварей. А у моего врага не будет ни одного шанса, если мое создание, мой огромный бронированный осьминог найдет его. Если только выживет в следующие несколько часов.
Завершив работу, я открываю глаза, чтобы воочию увидеть плод своего труда. Больше всего монстр напоминает дом высотой в три-четыре этажа. Но у него нет прямых углов, вообще никаких. Его линии плавно перетекают одна в другую, создавая ощущение законченности. Его темно-серая броня практически не отражает свет и выглядит матовой. Он широко раскидал свои огромные щупальца, ближайшее из которых лежит на земле всего в нескольких метрах от меня. В диаметре оно три-три с половиной метра. Я доволен.
В который уже раз задаюсь вопросом, где и каким образом смог достать такое количество заготовок наш враг. В голову лезут нехорошие мысли о некоем инкубаторе или даже лаборатории, в которой неизвестный в плаще множит их. Зачем? Какие цели он преследует? Действует ли он один или в команде с другими? Почему у него оказалась лишь одна заготовка с осьминогом, ведь десяток таких тварей, оставленных в засаде где-нибудь на пути нашего следования, смог бы расправиться с нами без особых проблем? Почему все его монстры довольно уязвимы? Что ему помешало вырастить из заготовки не просто тварь, а ее усовершенствованную копию так, как сделал только что я? Слишком много вопросов, и только на последний я, наверное, могу ответить самому себе – наш враг далеко не так искусен, как может показаться на первый взгляд. Для создания моего монстра действительно необходимо умение, подкрепленное опытом и личной силой, а твари, созданные неизвестным – лишь копии, клоны тех, из чьих заготовок оказались выращенными.
Несмотря на усталость, мысли о враге взбадривают и проясняют сознание.
– Ты закончил? – голос Клауса доносится откуда-то сзади.
Оборачиваюсь к нему. Парень стоит на прежнем месте, застыв в напряженной позе. Рядом с ним Соня, она с испугом и изрядной долей восхищения глядит широко раскрытыми глазами на моего монстра.
– Что это? Как? – выдавливает она, но Клаус перебивает ее:
– Нужно уходить. Судя по звукам, болотная тварь вполне может скоро вырваться из-под льда, – и добавляет с вопросом. – Твой осьминог сможет задержать ее?
– Надеюсь на это, – отвечаю ему честно и спрашиваю сам. – Что там с высотками?
– Отсюда плохо видно – твое создание почти полностью перекрыло обзор.
Оглядываюсь. Да, так и есть – своей необъятной тушей осьминог перекрыл всю улицу и даже половину спуска к болоту.
– Тогда давайте выдвигаться. Пойдем через дома, – киваю на здания за нашими спинами.
Улочка, в которой мы укрылись, отходит от бывшего озера и тянется куда-то вглубь кварталов. Насколько я помню, впереди должна быть еще одна такая же, а уже за ее домами должен быть выход на открытое пространство, бывшее некогда, как я понял Клауса, парком.
– Максим, что это такое? Как ты его сотворил? – снова спрашивает Соня, когда мы шагаем к ближайшему дому, чтобы пройти его насквозь и оказаться на следующей улице.
– Пожалуйста, будь внимательнее и смотри по сторонам, – но на вопрос отвечаю. – Этот осьминог, точнее его оригинал, был в белой комнате, помнишь?
– Я его практически не видела, даже когда мы смотрели «кино», – говорит она на ходу, а потом резко останавливается. – Это тот монстр, который убил Катю?
– Это его копия.
– А он не нападет на нас?
– Нет, – отвечаю коротко. – Не стой на месте, идем.
– Но как ты смог его вырастить? Из чего? – спрашивает она уже на ходу.
– У меня был его глаз.
– Глаз? Откуда? – крайне удивлена Соня.
– Я его добыл.
Она продолжает глядеть на меня в крайним недоумением.
– Я его вырезал, – уточняю мрачно.
– Ой, прости меня, – она, видимо, вспомнила все детали тех печальных событий.
– Ничего страшного. Под ноги смотри, – и поддерживаю ее, когда она спотыкается о какой-то булыжник.
Мы уже у крайней стены, за которой тянется узкая улица. Нам нужно пересечь ее и дом за ней, чтобы попасть на открытое пространство перед двумя, а теперь уже одной, высотки.
– Чисто, – бросает Клаус, выглянувший на улицу через пролом в стене.
Без лишней суеты пересекаем улочку шириной с десяток метров и проникаем в здание за ней. Оглядываюсь по сторонам: справа улица заканчивается глухим тупиком, а слева, словно и в самом деле возвышается каменная гора, видна спина моего монстра. Он едва заметно шевелится, и только это, да отсутствие окон, отличает его от зданий вокруг. Монстр полностью перекрывает своей тушей выход с улицы и следует моему приказу ждать болотную тварь, которая, судя по все громче доносящемуся до нас треску льда, должна скоро появиться.
