Андрей Николаев - Счастливчик Сандерс
Она улыбнулась, наклонилась, взъерошила ему волосы и вышла из каюты.
Эпилог
Вечер обещал быть тоскливым, как и все последующие оставшиеся вечера…
Сандерс вышел на крыльцо. Небо затягивали черные тучи, как нельзя лучше соответствующие его настроению. Ветер дул порывами, вздымал пыль, гнул к земле молодые деревца, трепал кусты, редко посаженные вдоль забора.
Было бы неправильно сказать, что он совсем не озаботился тем, что произошло, – любой разведчик его класса рано или поздно выходит в тираж. Некоторым при этом удается остаться в живых. Ему удалось – спасибо и на этом.
Он постоял возле пустого загона, облокотившись на толстые брусья. Дерево под рукой было гладким и теплым. Впереди была пустая, как этот загон, жизнь без всякой надежды наполнить ее каким бы то ни было смыслом… Так, во всяком случае, он дал понять журналисту, который третьего дня заявился к нему брать интервью. Парень был молод, и наглость, столь необходимая любому журналисту, пока еще только проглядывала через привитую обществом учтивость.
Ввиду того что время интервью было назначено заранее, Сандерс подготовился и сумел произвести на парня нужное впечатление. А именно – сломленного незаслуженной отставкой человека, еще вчера бывшего на первых ролях в одной из самых влиятельных структур Содружества.
Глядя на журналиста глазами побитой собаки, Сандерс выложил ему все свои обиды, вспомнил заслуги, старательно избегая называть имена и детали операций, в которых участвовал, но это и не было нужно – его послужной список уже был обнародован одной электронной газетенкой. На последний вопрос, чем он теперь будет заниматься, Сандерс пожал плечами и заявил, что будет отдыхать и приводить в порядок расшатанные работой нервы. Слава богу, Бюро оставило за ним право на медицинское обслуживание в собственном центре, который считался одним из лучших в Нью-Вашингтоне.
Позавчера, проглядев появившееся интервью, Сандерс удовлетворенно усмехнулся: статья была проникнута если не жалостью к уволенному агенту, то сочувствием уж точно. Журналист прямо говорил, что из бывшего спецагента, у которого в послужном списке больше десятка удачно проведенных операций категории «А», сделали козла отпущения. Нужен был стрелочник, поскольку последнее дело, в котором он участвовал, закончилось провалом. Во всяком случае, с точки зрения заинтересованных лиц, имеющих достаточный вес, чтобы повлиять на руководство Бюро, да и правительство в целом. Большая группа детей высокопоставленных чиновников, капитанов бизнеса и прочих вершителей судеб пропала без вести или погибла, попав под влияние религиозной секты «Божественное откровение», а Ричард Сандерс принимал в операции «Секта», как миссию на Джош Картелу обозвала пресса, падкая на звонкие названия, самое непосредственное участие. И никому не было дела, что большинство отпрысков ввязались в религиозные игры по своему почину. Мало того, большинство погибли или исчезли еще до появления Сандерса на планете, выбранной сектантами своей штаб-квартирой, но кого это волновало… Его напарницу, мисс Абигайль Клейн, напротив, поощрили, зарезервировав за ней место в главном офисе Бюро после необходимого ей курса лечения – психика мисс Клейн серьезно пострадала во время операции.
На следующий день после интервью на ранчо к Сандерсу заявился еще один представитель СМИ, но он был настолько нахален, что Сандерс отказался с ним беседовать. А поскольку журналист не внял голосу разума, озвученному Сандерсом, и упорствовал в своем стремлении получить какие-нибудь скандальные подробности, Сандерс обездвижил его и оператора, сунул в багажник редакционного топтера и пустил на автопилоте в сторону Сеймурских болот, где топтер и перехватила Служба спасения.
Прибывшую через два часа после инцидента журналистку, разбитную девицу, усиленно строившую ему глазки и то и дело демонстрировавшую глубокий вырез блузки, Сандерс просто схватил за воротник куртки и брючный ремень и забросил в глидер, на котором она прибыла. Водитель, видя такое, решил не связываться и предпочел улететь восвояси. После этого нашествие прессы прекратилось, а версия о расшатанных нервах получила необходимое подтверждение…
Дело было сделано, фигуры расставлены, и теперь оставалось только ждать первого хода. В том, что он последует, Сандерс не сомневался. Уж очень странно смотрел на него Вилкинсон, объявляя в присутствии членов комиссии по контролю за разведкой о его отставке. Шеф даже в последующем разговоре один на один не позволил себе никаких намеков – просто выразил сожаление, что такому заслуженному работнику приходится уходить гораздо раньше установленного срока. Сандерс коротко попрощался и ушел. Ушел из Бюро, ушел из разведки и, видимо, вынужден будет уйти из Клуба пятисот. Впрочем, вот уж о чем он не жалел, так это о гольф-клубе. Никогда ему не нравилось хождение по полю за мячом, прячущимся то в траве, то в песке, а то и в воде. Положение, которое давало членство в клубе, конечно, не вернуть, но сказать по правде: а нужно оно ему? Теперь вряд ли. Хотя кто знает…
Сандерс сходил в сарай на заднем дворе, принес десяток поленьев и свалил их под навесом рядом с очагом, выложенным из необработанного камня. Небольшой пикник на одну персону. Не каждый же день он выходит в отставку! Некоторое время он размышлял, не позвать ли Абигайль. Она примчалась бы сразу, стоило ему только позвонить, – ее терзало чувство вины: Сандерса, который размотал все дело и спас ее саму, уволили, а она оказалась вся в шоколаде. По зрелом размышлении Сандерс отказался от этой затеи – вряд ли ее карьере пойдет впрок общение с агентом, уволенным с таким скандалом, а в карьере мисс Клейн он был заинтересован. Никогда не знаешь, как повернется жизнь и помощь каких друзей понадобится в будущем. К тому же они всё для себя решили еще на «Одинокой каракатице»…
Вызвать девицу легкого поведения? Нет, не то настроение.
Он расколол два полена на щепки, развел огонь и принес из дома три куска мяса, бутылку виски, овощи и зелень.
Упали первые капли дождя, бесследно затерявшись в пыли, ветер подхватил хвост дыма и бросил ему в лицо. Глаза защипало, в горле запершило. Сандерс выругался, но вдруг неуверенно улыбнулся, а потом рассмеялся во все горло. Вот, оказывается, чего ему не хватало: костра, дыма, простой пищи, от которой шарахнулся бы любой диетолог. Эх, сейчас завалиться бы к Семерякову и Ахмедзянову на Луковый Камень! Тяпнуть кедровки, посидеть возле печки, а утром пойти с мужиками на охоту. Пусть даже дичи не встретится, зато как прекрасно почувствовать себя обычным человеком в нормальном мире, где людей оценивают не по счету в банке и не по престижности профессии, а по тому, как ты стреляешь или можешь ли ты по сухому лесу подобраться к зверю.
Сандерс поворошил угли и пообещал себе, что в ближайшее время смотается на Луковый Камень. Теперь-то его не сорвут очередным приказом, и плевать на Содружество. Да и на человечество в целом. Ну хоть на неделю – две может он забыть обо всем?
Он перевернул мясо, подрумянившееся с одной стороны, разрезал помидор, посолил, положил сверху веточку укропа, затем налил на два пальца виски в бокал и, пожелав себе спокойной жизни, выпил и закусил.
Хлынул дождь. Брызги залетали под навес, скворчало мясо, виски приятно согревало душу. Да, пожалуй, прежде чем искать себе работу – а в том, что безработным он не останется, Сандерс был уверен, – непременно следует слетать на Луковый Камень. Кстати, может, и Касьяна удастся застать. К русским, конечно, работать он не пойдет – свои шлепнут или в сумасшедший дом запрячут. Не тот у него уровень секретности, чтобы переходить на службу к потенциально «дружеской» державе, но планеты, составляющие Содружество, вряд ли откажутся от его услуг. Главное будет – выбрать такую работу, чтобы можно было следить, где еще в освоенных мирах высунутся фиолетовые уши…
За рассуждениями он едва не упустил мясо. Обжигаясь, свалил его на тарелку, поставил на угли вторую порцию и, приняв на грудь пятьдесят граммов под горячее, впился в сочный стейк, жмурясь от удовольствия.
Однако насладиться одиночеством в полной мере не удалось. Сквозь шум дождя Сандерс расслышал свист турбин, потом стену дождя пробили яркие лучи, и возле забора опустился глидер. Судя по расцветке – такси, но Сандерс был готов прозакладывать душу, что к службе пассажирских перевозок глидер не имеет никакого отношения.
Невысокая фигура в плаще выпрыгнула из машины и, прикрывая голову кейсом, поспешила к дому.
Сандерс подождал, пока приезжий взойдет на крыльцо, прожевал мясо и вышел из-под навеса.
– Вы не меня ищете, Уильям? – крикнул он, перекрывая шум дождя.
Вилкинсон оглянулся, всмотрелся и, бросив взгляд вверх, будто пытаясь разглядеть просвет в стене дождя, двинулся к навесу. Что удивительно – даже в этой ситуации, захлестываемый дождем, с по-дурацки поднятым над головой кейсом, он ничуть не утратил своей монументальности…
