Вячеслав Шалыгин - Время огня
– Можно попробовать через нацистов прорваться, – верно оценив диспозицию, сказала Лера.
– Отставить, – хрипло сказал Максим. – Нельзя.
– Мы в Припяти им такой блицкриг показали, что мама не горюй, – поддержал товарища Леший. – Полный Сталинград. Теперь они нас сильно не любят. Мы ведь говорили тебе, нас теперь все не любят.
– Тогда не знаю, – Лера на миг выглянула из развалин и снова сползла на дно ямы. – Наци с наемниками совсем рядом.
– Я отвлеку, а вы уползайте, – решил Леший.
– Уйдем вместе! – заупрямилась Лера.
– Я вас умоляю! – сталкер перехватил «Шторм» поудобнее. – Давайте без театрального драматизма, ладно? Уползайте, пока не поздно!
– Нет!
– Да! Я сказал! Марш отсюда!
– Никто не сомневается в твоей смелости, Леший, – резко сменила тон Лера. – Но я прошу тебя трезво оценить расклад. Их много, они на более выгодных позициях, а некоторые за надежными укрытиями. Им остается лишь договориться и сконцентрировать огонь из всех стволов на этой яме.
Спокойный тон Леры, похоже, подействовал. Леший вернулся на прежнее место.
– Тогда уползаем через южный бруствер вместе. Но вы все равно ползете первыми.
– Слышите?! – вдруг спросил Макс.
– Нет, – Леший прислушался.
– Кто-то атакует егерей, – прошептал чистильщик. – И наемников…
– Да, я слышу… хлопки, будто лопается что-то, – сказала Лера. – Но это не импульсников выстрелы.
– Армганы, – подсказал Максим. – А хлопки… взрывы. Каждый импульс армгана… это огромная энергия… цель не сгорает, а взрывается… кроме брони. Вы же видели…
– Видели, только не слышали, далеко было, потому и не задумывались, как это звучит.
– Главное в другом! Они все-таки сцепились! – Леший удовлетворенно потер руки. – Отлично! Я этого и ждал!
– У егерей нет армганов, – возразила Лера. – У нацистов тоже.
– Значит, нам кто-то другой помогает. Сейчас посмотрим.
Он поднялся наверх, выглянул, пару секунд повертел головой, съехал к товарищам и озадаченно потер затылок.
– Что там? – спросила Лера.
– Да как вам сказать… – Леший кивком указал на южный бруствер. – Путь свободен, можем топать. Я только так и не понял, кто нам помог. Половина егерей в угольки запеклась, и наемникам нормально досталось, но какой-то серьезной спасательной команды я не увидел.
– Может, крабы работали? Постреляли, да и залегли?
– Не знаю, – Леший развел руками. – Между автонами кто-то мелькал, но я так и не разглядел, то ли человек с двумя армганами, то ли шагающий бот. Но не краб, это точно. Палил сразу с двух рук в разные стороны. Такой вот умелец. А кто он или что… я не понял. Хотя нам и не важно. Погнали, пока есть проход!
Леший подхватил Максима, помог ему опереться на себя, как на костыль, и потащил наверх. Лера двинулась замыкающей, то и дело слегка подталкивая спутников.
Беглецам удалось незаметно для узловиков и военных выбраться из развалин Дома ученых и углубиться в черный лес из огромных железных деревьев. По высоте гигантские автоны были почти как росшие когда-то на территории городка сосны. Под прикрытием этой жестянки троице было достаточно спокойно, поэтому ходоки прекратили оглядываться и заметно взвинтили темп.
Максим чувствовал, что в любую секунду может потерять сознание, но держался из последних сил и даже заставлял себя не просто висеть на Лешем, а перебирать ногами. А чтобы не слушать баюкающий ритм шагов, Макс пытался хоть о чем-то думать. О чем угодно. Например, о том, кто мог прийти на помощь ходокам.
«Если у Леры имеются в этой локации надежные друзья – а иначе почему она выбрала именно Академ? – это мог быть кто-то из них. С другой стороны, откуда у этого друга сразу два армгана? Но если не друг Леры, то кто это был? Черт, как больно!»
В голове у Максима вдруг будто бы разорвалась граната. Горячие острые осколки воображаемой лимонки вонзились в мозг и словно вылетели наружу из глаз. Было очень больно. А еще вдруг окончательно онемели руки и спина, затем холод быстро спустился ниже, сковал ноги, но Максим по-прежнему мог идти. Не чувствуя нижних конечностей, он все равно переставлял их в прежнем темпе и более-менее держал равновесие. Почему так получалось, за счет каких скрытых резервов? Этого Макс не понимал, да и не задумывался над этим. Он просто пользовался этим странным фокусом и шел вперед.
«Жажда жизни, самая сильная жажда, – пробилась мысль сквозь бушующий в голове пожар. – И парализованным побежишь, если сильно жить захочешь».
Беглецы уже практически покинули территорию Академгородка, когда преследователи снова замаячили в тылу. Выйти на удобные для стрельбы позиции узловики должны были с минуты на минуту, а военные и того быстрее. Чтобы избежать новой стычки, ходокам следовало хотя бы сохранить прежний темп.
«Только бы биомехи не помешали, – Максим оглянулся. – Или ловушка не встретилась. Здесь с этим хуже, чем даже в Старой Зоне…»
Макс развернулся и окинул мутнеющим взглядом местность впереди. Условная тропа шла вниз. Это хорошо, ведь вниз идти легче, но Максима этот факт не обрадовал.
«Как в воду смотрел! – боец добавил пару мысленных ругательств. – Сглазил!»
Биомехи сталкерам не встретились, а вот что-то смахивающее на ловушку впереди замаячило. Метрах в тридцати впереди над тропой висело колеблющееся полупрозрачное марево, похожее на перегретый воздух над горячим шоссе. Разница заключалась в том, что марево поднималось на высоту примерно в два метра и было почти такого же размера по фронту. Этакий ровный квадрат. Горячий воздух обычно так четко не очерчивался.
Ходоки притормозили, и Максим воспользовался паузой, чтобы усесться на землю.
– Сюда! – после двухсекундных раздумий заявила Лера, и указала на колеблющееся марево.
– На ловушку похоже, – с сомнением сказал Леший. – Ты уверена?
– Я уверена! Идем!
– Тогда уж бежим, – Леший вновь помог Максиму подняться. – Есть еще порох в пороховницах?
– Справлюсь, – на выдохе заверил чистильщик.
Он действительно справился. Ноги заплетались и дрожали, но Леший был надежным костылем, поэтому до странного марева Максим дошел вполне уверенно.
Перед тем как шагнуть в странную завесу, Макс будто бы почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд и вновь обернулся. Может быть, это смотрел тот, кто так своевременно пришел сталкерам на выручку?
Рассмотреть никого не удалось, зато Максим увидел и зафиксировал в памяти другой интересный факт. И узловики, и военные были в зоне прямой видимости, но почему-то притормозили и даже опустили оружие. Они будто бы опасались подходить ближе или стрелять в непонятное марево.
Максим их понимал. А вдруг это марево сродни химерам и, если в него выстрелить, пули вернутся и попадут прямиком в стрелков? Макс не раз слышал предупреждения от бывалых солдат, что при встрече с загадочными энергетическими сущностями лучше в них не стрелять, чтобы не случилось именно такого конфуза. Но даже если марево имело иную природу, допустим, являлось метаморфной маскировкой, стрельба по колеблющейся завесе все равно противопоказана. Кто знает, какие силы противника прячутся по ту сторону завесы? А вдруг серьезно превосходящие по численности и огневой мощи? Вот то-то же.
На самом деле по ту сторону марева не оказалось никаких превосходящих сил. Там вообще никого не оказалось.
Максим еще раз оглянулся и снова удивленно вскинул брови. Ни узловиков, ни военных он не увидел. Более того, позади раскинулась совсем другая местность. Вместо высоченных автонов позади группы беглецов оказались развалины поселка.
Макс обернулся к товарищам. Впереди также не наблюдалось ничего похожего на окраину Академгородка. Скорее это была окраина Нового Поселка, причем тоже южная. По сути, это уже была территория Речкуновки.
– Что… это? – прохрипел Макс, чувствуя, что одновременно с опасностью исчезли и последние силы.
Чистильщик обмяк и начал медленно оседать на землю. Леший едва успел его подхватить.
– Фокус-покус, – кряхтя от натуги, ответил Леший. – А ты молодец, вовремя мобилизовался.
– И снова… расклеился, – слабо улыбаясь, прошептал Максим. – Теперь… насовсем. Не… дойдем.
– Дойдем, куда денемся! – подбодрил товарища Леший. – Осталось два шага. Да, Лера? Где твой приятель обосновался?
– Вон там его дом, – Лера указала на дальний конец широкой улицы. – Напротив руин.
– Вот видишь, Максимка, – обрадовался Леший. – Двести метров! Пять минут ползком!
– Не… могу. – В глазах у Максима опять потемнело, и он почувствовал, что вновь проваливается в забытье.
– И не надо! Расслабься, сами дотащим!
Последние слова Лешего донеслись уже откуда-то издалека и прозвучали очень гулко, словно через жестяную трубу.
Максим провалился в бархатную темноту, но ровно через секунду увидел, что темнота не кромешная. Где-то вдалеке или в глубине, не поймешь, мерцала странная искра. С каждой вспышкой искра разгоралась все сильнее, и очень скоро в ее свете Максим сумел разглядеть окружающую его нереальную обстановку.
