Андрей Альтанов - Зона Посещения. Тропами теней
К тому же мало кто желал рисковать своим здоровьем, занимаясь подобным, – проклятая земля, как и прежде, награждала девяносто девять процентов своих гостей неизлечимыми хроническими болячками. А определять, входит ли человек в этот пресловутый один процент, обладающий иммунитетом к чуме Михеля, наука до сих пор не научилась. Узнать об этом своем даре человек мог, лишь проведя какое-то время у границы шестой аномальной.
На оттопыренной опорной пластине гусеничного хода «Стахановца» сидел на корточках местный сталкер-рыбак. Он был одним из тех, кто уже наверняка знал, что входит в процент избранных, которых незримая зонная чума почему-то обходит стороной. За что он получил свое незатейливое прозвище – Малыш, уже никто и не помнил. Виной тому был то ли его небольшой рост, то ли его миниатюрный инструмент для ловли ветреной удачи в аномальном океане. Его компактная в сравнении с агрегатами других рыбаков катапульта вызывала у коллег черную зависть. С таким легким инструментом, превосходящим по всем показателям своих самопальных конкурентов, можно было не только эффективно рыбачить, но и успешно убегать с уловом от разного рода халявщиков.
До этого Малыш весь вечер и всю ночь просидел на вершине холма под валунами, изучая в лунном свете это удачное для промысла место. Ни конкурентов, ни кочевых грабителей из местного населения замечено не было. Пограничникам в этом районе и подавно делать было нечего. Малыш был одиночкой и рисковать не любил, потому, наверное, и пережил почти всех ветеранов аномальной рыбалки.
Многие бродяги, конечно, ходили парами – один пытался выловить за гранью артефакты, а другой, вооруженный до зубов, охранял товарища от шаровиков-затейников. Но тогда нужно было и без того редкий улов делить на двоих. Да и частенько случалось такое, что со стоящим уловом возвращался всего один из этой парочки, как правило, тот, который был хорошо вооружен. И ни разу не вызвали доверия похожие друг на друга «правдивые» истории этих счастливчиков о битвах с легионами кочевых мародеров, в которых и гибли их напарники. А потому Малыш всегда работал один.
Задолго до рассвета сталкер взобрался на то место, с которого при необходимости можно было быстро драпануть к стоящему на «низком старте» мопеду. Там он достал из рюкзака все необходимое на данный момент, зацепил его лямку за гусеничный палец, вышедший из опорной пластины на треть своей длины, и скинул рюкзак вниз, чтобы тот болтался в тени гусеничного хода. Солнце в этом сезоне хоть и не особо жарило, но нагреть воду до противно теплого состояния вполне могло. Сталкер не любил теплую воду, хуже нее мог быть только теплый спирт, и то не всегда.
Охотник за ветреной удачей расчехлил свою катапульту и принялся накачивать ее камеры самодельным ручным насосом высокого давления. До восхода солнца оставались считаные минуты. Все вокруг еще спало. Сумрак и утренний жиденький туман заполняли видимое пространство.
Малыш еще пару раз налег всей массой тела на широкую рукоять насоса, вдувая в резервуар последние порции сжатого воздуха. Шикнул отсоединенный штуцер. Сталкер щелкнул пальцем по стекляшке манометра – стрелка легонько завибрировала. Давления в камере хватало, чтобы забросить ловушку на пятьсот пятьдесят метров в глубь шестой аномальной, туда, куда не долетали тяжелые конструкции грейферов, выгребающие все подчистую.
Пристегнув к капсуле треугольные пластины раскладных крыльев, бродяга закрепил в стальном ушке карабин-вертлюг с тонкой синтетической нитью, способной выдержать солидную нагрузку на разрыв и высокую температуру зонных аномалий. И как только первые лучи солнца упали на холмы, Малыш поднял катапульту, упер в плечо раскладной приклад и прицелился через хитрый самодельный целик.
Погода внутри Зоны всегда была иной – не такой, как по эту сторону грани. Сейчас там не было ни легкого ветра, ни тумана. Свет, как и всегда по утрам, влился под аномальный колпак с неестественными завихрениями и заполнил Зону подобно быстротекущей водной субстанции, подсветив ее изнутри ярче, чем наше физическое пространство. На какие-то считаные секунды в качающихся волнах света проявился огромный тороид Зоны.
Участок земли за границей преломления был относительно чистым. Между покореженных аномалиями ковшей можно было свободно протянуть небольшую сталкерскую ловушку. Немножко попотеть придется лишь в самом конце, где пятиметровый участок Зоны беспросветно завален ржавым железом. Но что такое для опытного рыбака удачи эти несчастные метры стальных коряг? Тем более что раскладное титановое удилище Малыша тоже было пятиметровым. Бывало и хуже.
Приглушенный старт-хлопок катапульты негромким эхом пролетел над холмами. Звук пневматического ускорителя был на порядок тише, чем у его пиротехнических аналогов. Сложенная ловушка, пролетев несколько секунд стремительной болванкой, пересекла грань преломления и раскрыла свои короткие крылья. Тут же откупорился клапан ее резервуара. Сжатый воздух хлынул через сопло, придав конструкции дополнительный импульс, и сталкерский планерок плавно полетел над взрыхленной землей Зоны к своей цели.
Если бы клапан открылся чуть раньше, до входа в Зону, то над холмами поднялся бы такой жуткий свист от работы примитивного реактивного двигателя, что на него бы устремились все мародеры в округе. Но по так и не разгаданным современной наукой причинам звуки со стороны аномальной реальности в наш мир не проникали. А потому планер-ловушка плыл во внутреннем пространстве Зоны абсолютно беззвучно. Сегодня, на радость бродяги, полоса была чистой – мелких и крупных гравитационных аномалий, отклоняющих мелкие снасти с траектории, сталкерский планер не встретил.
Малыш проводил снасть взглядом, дождался, пока та упадет и раскроется на ровном участке земли, в который он метил, и только потом с опаской оглянулся. Бегло осмотрев разбросанные по пологим склонам корпуса подгнившей техники, сталкер задержал взгляд на длинном помещении бывшего склада артефактов.
Мрачное здание стояло в низинке, наполовину погруженное в легкий утренний туман. Небольшие окна с решетками чернели под самой крышей склада. С высоких стен слезла шкурка небрежно наляпанной штукатурки, обнажив неровные каменные ряды. Так же наспех и через одно место собранная крыша просела по самому центру. Тяжелые ворота, некогда распахнутые настежь, отвалились вместе с массивными петлями и лежали по обе стороны сломавшегося прямо на входе бульдозера.
В последние годы этот склад, как и многие другие в округе, использовался исключительно для хранения аномального мусора – этих бесполезных и уродливых образований, выгребаемых из Зоны тоннами. Чтобы не захламлять дороги и рабочие участки аномальными кизяками, их сваливали в пустующие склады и там трамбовали бульдозерами.
Никакого постороннего движения вокруг или внутри заваленного мусором склада Малыш не заметил, но все равно нервно подергал висящий на плече обрез. После этого рыбак достал из-за пазухи миниатюрный аномальный кизячок, висящий на длинном шнурке, перекинутом через шею.
Этот безобразный кусочек бесполезности когда-то стал его самым первым уловом. Маленькое уродливое образование было редкой формы и даже отдаленно напоминало православный крест. А наличие в верхней части «креста» естественного маленького отверстия однозначно определило его дальнейшее использование. Поцеловав свой талисман, рыбак вернул его на место и потянул удилище. Раскрытая ловушка вздрогнула и зашевелила всеми своими петельками, сеточками и прочими хитроумными ловушками артефактов, лично разработанными сталкером.
Наматывая нить на катушку, аналогичную рыболовной безынерционной, Малыш то глядел по сторонам, пытаясь уловить в утреннем тумане хоть какое-то движение, то вприщур следил за продвижением своего маленького инженерного чуда. Пока все шло без сучка без задоринки. Ловушка один раз погрузилась под землю, а точнее, под иллюзорную голографическую пелену, скрывающую от нас мир Зоны, но тут же вынырнула на видимую поверхность и продолжила ползти по ней.
При очередном беглом осмотре окрестностей Малыш вдруг замер. Сталкер пристроил удилище в заготовленный держатель, присел на корточки и взял в руки оружие. Отменное от природы зрение Малыша не раз спасало его, заранее предупреждая о приближающейся опасности. Вот и сейчас в тумане между холмов он заметил едва различимое движение.
Серое размытое пятно, покачиваясь, медленно двигалось в его сторону. Так же безумно медленно оно проявлялось, приобретая ясные очертания. Это был старый облезлый пес. Казалось, что животное вот-вот издохнет, причем прямо на ходу. Полуживое создание почему-то не захотело тихо-мирно испустить дух где-то под трухлявой коряжкой или в ямке у дороги, оно упорно шло в сторону Зоны. И таких блудных полудохлых тварей здесь наблюдалось великое множество. Что заставляло издыхающих скотинок пересекать границу преломления и исчезать за ней – никто не знал. До сих пор неизвестно, какой именно аномальный процесс внутри Зоны обманывал ослабевший от старости примитивный разум и звериные инстинкты животных и заставлял их принять неестественную смерть за пределами нашего мира.
