Денис Шабалов - Право на силу
Отпустило его только минут через пятнадцать, да и то после усиленной работы над собой. И то сказать – случись атака, а командир из него сейчас никакой. А блокпост без командира – что стадо баранов без вожака. Каждый сам за себя и каждый сам на себя работает, никакой согласованности.
К тому времени Данил уже совсем оправился, и даже гул в голове постепенно затихал, хотя рана нет-нет – да и напоминала о себе пульсирующей болью где-то в глубинах мозга.
А рассиживаться, между тем, не приходилось. Едва с чердака слез – подскочил боец, которого он на радиостанции дежурить оставил, доложил новости.
В течение всей первой половины дня разведгруппы противника пытались нащупать тропу к нефтебазе. Кружили вокруг, как стервятники над падалью, пробуя пролезть то тут, то там, – но даже будучи одетыми в демроны, не решились пройти сквозь барьер из локалок с фоном за тысячу рентген. В обед же к нефтехранилищу подтянулся Губа на танке и шуганул их оттуда, как лису из курятника. В данный момент именно он с тремя группами бойцов и обеспечивал безопасность того района.
Кроме того, пока Данил валялся в беспамятстве, противник, выдвинувшись двумя группами, попытался обойти и атаковать Убежище с юга. Подходы с той стороны держала группа Михалыча в составе тридцати человек. Ну и понятно, что Дума, Лимонадный Джо и Шалтай там же крутились – где ж еще Тарасу и Тимохе быть, как не батьку прикрывать?
Уселся Михалыч с бойцами в одном из множества бараков, стоящих с южной стороны площади. Забаррикадировались, замаскировались, установили три «Корда» – и врезали войсковым со всех стволов, когда они вдоль насыпи к Убежищу пытались прорваться. Положили не так уж и много народа, всего человек пять, но противник, получив отпор, понял, что с этого направления ловить нечего. Услышав эти новости, Данил покачал головой – чего доброго и их прощупать попробуют.
Он тут же, не теряя времени, присел у радиостанции, принялся набрасывать по памяти план окружающей местности, благо знал ее, как свои пять пальцев.
С северо-востока к Убежищу подойти не удастся. Там – нефтебаза с ее локалками, а еще дальше – ПС «Сердобск» с гнездом выродков и овраг с гаражами. Получается – оттуда не пройти, если только уж совсем большой крюк делать и с севера по насыпи идти, под дула пулеметов. А это – гарантированное уничтожение отряда, и на такое даже безбашенный отморозок не решится.
С юга ребята уже сунулись – и получили по зубам от Михалыча.
С запада, юго-запада и северо-запада пройти вообще невозможно – там заводские дебри и развалины с аномальными зонами, по которым лишь самые отчаянные из сталкеров Убежища ползать отваживаются.
Оставались только юго-восточное и восточное направления – улицы Гагарина и Яблочкова соответственно, – как раз те, которые просматривались из новоявленного блокпоста. Только по ним можно было выйти на площадь перед вокзалом и значит – рано или поздно противник будет пробовать блокпост на крепость.
Подумав немного и сделав соответствующие выводы, Данил решил сменить передовые дозоры. Да и время уже часам к пяти, пора. И раньше следовало бы это сделать – на мужиков, считай, вся нагрузка по наблюдению ложится, и нагрузка немалая, – да когда? Сначала в беспамятстве валялся, потом в себя приходил…
Бойцы мобильного резерва, развалившись прямо на полу в одной из комнат второго этажа, от безделья травили байки. Рассказывал Италмаз Ханджар-оглы, пожилой туркмен, тридцатилетним парнем приехавший в То лето в российский городок торговать арбузами и навсегда застрявший вдали от дома. Байка была известная. Оглы – такое уж погоняло навесили этому сухому, сморщенному, точно урюк, мужичку – рассказывал, как в одном из выходов столкнулся нос к носу с большой стаей собак. Спастись туркмен сумел только благодаря тому, что в мгновение ока ухитрился поднять канализационный люк и нырнуть в тесную клетушку канализационного коллектора. Так и сидел там двое суток в полной темноте, дрожа и ожидая, когда же, наконец, уберутся проклятые твари и стихнет над ним их рычание, визги и брёх.
И заканчивалась эта байка как всегда одинаково:
– … не зря ж мое имя означает «собака не возьмет»! – похвалился Оглы.
Ну да. Собственно так она и заканчивалась.
– Ладно, мужики, подъем, – нарушил эту идиллию Данил. – Передовые дозоры с самого утра потеют, а мы в прохладе сидим. Собирайтесь. Смена.
Вышли спустя десять минут. Солнце, наконец, начало понемногу клониться к горизонту, и нестерпимая дневная жара стала постепенно сдавать позиции. Данил решил сменить сначала северный пост, бойцам которого полдня пришлось просидеть в раскаленном кузове грузовика. Даже импровизированный навес не спасал от того раскаленного ада, что творился вокруг.
Сказать, что бойцы обрадовались смене, – значит ничего не сказать.
– Мы уж думали – до ночи тут останемся! – выбираясь из кузова, проворчал один из них. По блатному противогазу ПМК-3 – военному, с лупоглазыми стеклами – Данил узнал Славку Косого. – Думали – сваримся тут на хрен, как курята на сковороде.
– Под крышей-то, небось, легче приходится, – пробормотал другой. – Давай, Косой, шустрее! Пошли уже. В холодок, водицы попить, на бетонном полу развалиться… Рай!
– Меня ждите, – тормознул навостривших лыжи бойцов Данил. – Сейчас восточный дозор менять пойдем – с нами и дойдете.
Косой фыркнул:
– Ты че, Добрыня? Шутишь? Да тут до блокпоста сотни метров не будет. Мы чего – маленькие? Ты нас еще за ручку води…
– Да ладно, командир, чего ты… Пусть идут, – поддержал Славку Оглы. – Тут и правда идти-то…
Данил поглядел на Косого, собираясь сказать ему пару ласковых… и махнул рукой:
– Ладно, чешите!
Хотя и знал – не стоит дисциплину нарушать – однако ж и бойцов можно было понять. Им теперь быстрее бы в здание, под крышу, в холодок…
– За сектором наблюдать неотрывно. Увидите противника – сигнальте тут же. Очередь – и отходите. Нам лишние покойники без надобности, – провел он легкий инструктаж остающимся. – К полночи сменим. Иначе…
Выстрел! Данил, мгновенно поняв, что стреляли с севера, резко обернулся, выискивая глазами ушедшую пару… Недалеко прошли. Один из сменившихся дозорных бездыханным трупом валялся на земле, а второй, петляя, бежал к куче хлама, громоздившейся метрах в тридцати от него.
«Прикрыть!» – мелькнуло в голове.
Данил рванул дым из подсумка, поймал тесемку на защитной крышке, дернул, отбрасывая в сторону, – и тут ударила очередь. Бегущего бойца, почти достигшего спасительного убежища, бросило вперед, и он, влетев в кучу, так и остался лежать там нелепо раскорячившейся куклой.
– С промзоны! С промзоны идут!
Данил обернулся – шестерка бойцов мобильного резерва уже рассредоточилась за кузовом.
– Раз, два, три… семь… еще трое… – считал один из мужиков. Сбился, махнув рукой. – Там их человек двадцать!
– С моей стороны еще пятеро! За контейнером прячутся! – крикнул другой. Дернул затвор «калаша», досылая патрон. – На, получи!
Ударила очередь, другая. С той стороны тут же ответили, о металл кузова, визжа рикошетами, забарабанили пули. Сзади, из здания, застучал крупнокалиберный пулемет, к которому тут же присоединились автоматы. Данил выглянул из-за борта – бойцы противника, перемещаясь короткими рывками от укрытия до укрытия, приближались.
– Что делать будем, командир? – он повернул голову – один из бойцов смотрел на него, сквозь стекла видны были бешеные глаза. – Щас подойдут – размажут!
– Отходим, – ответил Данил, опять выглядывая из-за борта. Рядом тут же ударила пуля, запела, уходя в сторону. – Дымы бросаю – и ходу! Только растяжки у входа в подъезд не сорвите!
Дернул веревку, активируя гранату, бросил ее куда-то за кузов, в сторону противника. Тут же, не дожидаясь, пока она разгорится, выхватил вторую… Из здания, поняв его замысел, тут же отозвались трескотней очередей.
– Прикрывают! – заорал Данил. – Отходим!
Кинул второй дым – и рванул так, что только пятки засверкали. Сзади сразу же послышался топот – бойцы дернули за ним.
На то, чтобы преодолеть сто метров до блокпоста, им понадобилось секунд пятнадцать. Достижение, что и говорить, – попробуй-ка в ОЗКашных бахилах пробегись! Перепрыгивая нить растяжки, влетели в подъезд, дыша, как загнанные лоси. Данил тут же принялся считать, пропуская мимо себя бойцов. Раз, два, три… пять… А было шестеро!
– Шестой где?!
Выглянул наружу – и увидел лежащее метрах в двадцати тело. Затылок разворочен, на земле лужа расплывается… Заскрипел зубами – да что ж тут поделаешь? Война…
В косяк ударила пуля – он дернулся, укрываясь за стеной.
– Сюда, командир! Сюда давай! – заорали сзади.
Оглянулся – с площадки первого этажа из-за мешков с песком махали руками. Данил рванул по лестнице вверх, ласточкой нырнул за укрытие – как только винтовку не раздолбал.
