Василий Гавриленко - Теплая птица
Параграф пятый
Сношения с жителями Резервации
Любые сношения с жителями Резервации, кроме должностных, запрещаются.
Параграф шестой
Оружие и обмундирование
Стрелок обязан бережно хранить оружие и обмундирование, в случае повреждения или утраты оружия или обмундирования по вине стрелка, стрелок несет ответственность по Уставу Наказаний.
Параграф седьмой
Кокаин
Кокаин распределяется непосредственным начальником.
Параграф восьмой
Трофеи
Все трофеи, полученные стрелком во время зачисток, войн и карательных акций, считаются собственностью Отряда.
Параграф девятый
Награды
Само участие в АМР является наградой для стрелка. Иные блага – кокаин, женщины, еда, оружие и проч., - распределяются непосредственным начальством стрелка.
Параграф десятый
Наказания
Согласно Уставу Наказаний.
Устав Наказаний относится к категории инструктивных документов высшего и среднего начальства.
Служу Лорд-мэру!
Я закрыл тетрадку. Да, негусто… Думаю, прочитай претенденты Устав заранее, едва ли хоть кто-нибудь пожелал бы вступить в ряды стрелков. Обязанностей много, а права… Права определяет командир! А вдруг командиру твоя рожа не понравится, что тогда?
Как там сказано в параграфе четвертом? «Любой особо отличившийся стрелок может стать конунгом». Любой… Вот, значит, в чем расчет! Кто был никем, тот станет всем. Сегодня ты морозишь зад на вахте, а завтра распределяешь между бывшими боевыми товарищами трофеи. Что ж, умно.
Но в данный момент из всего Устава меня должен интересовать параграф…
Я зашелестел тетрадкой.
Параграф три, вернее, его первая часть, где говорится о вступлении в ряды стрелков. Вот: «В ряды стрелков зачисляется лицо, сделавшее взнос в кокаиновый банк Армии и прошедшее ряд испытаний. Не прошедший испытания получает статус «непретендент». Непретендент не имеет права повторного участия в испытаниях, подвергается наказанию в соответствии с категорией – «средний проступок» Устава Наказаний и выпроваживается за пределы Цитадели».
«Непретендент» - вот так словечко! Точно лежащее поперек дороги бревно. Непретендент…
Память выстрелила двумя образами – Киркоров и Снегирь. У одного нет глаза, у другого – руки. Выходит, категория «средний проступок» Устава Наказаний подразумевает кару в виде увечья. Если учесть, что четверых претендентов уже пустили в расход, - это не самая худшая перспектива…
3
СЛУЖУ ЛОРД-МЭРУ!
-Подъем!!!
Я подскочил на нарах, ударившись головой о низкий потолок. Посреди помещения стоял тот самый низкорослый офицер, что встречал нас у входа в Цитадель. Рядом с ним – два автоматчика.
Претенденты попадали с коек, как лещина поздней осенью. Я спустился вниз, стараясь не зацепить носком ботинка голову стоящего навытяжку Бориса.
-В шеренгу стройсь, - гаркнул офицер.
Заспанные претенденты кое-как упорядочили свои ряды.
-Тепленькие ото сна, - засмеялся офицер, разглядывая нас.
Он достал из кармана сложенный вчетверо листок бумаги, лениво развернул.
-Первый?
-Здесь! – откликнулся стоящий неподалеку от меня претендент.
-Отвечать – «Я».
-Я!
-Второй?
-Я!
Офицер выкликнул все номера, вплоть до тридцать второго (до моего). Шестой, семнадцатый, двадцать первый и двадцать девятый не откликнулись – видимо, это те, пущенные в расход, о которых упоминал Сосо.
-На выход!
-Офицер, - подал голос кто-то из «номеров». – Мы еще даже не ели…
-Ничего, на пустой желудок умирать легче.
Стрелки засмеялись, бряцая оружием.
Претенденты друг за другом покинули барак и выстроились в неровную шеренгу.
-По двое, по двое, - суетился офицер.
Я встал рядом с Борисом. Он улыбнулся и кивнул мне.
-Итак, - начальственный коротышка дождался, пока ряды более-менее упорядочились. – Сейчас я поведу вас в Золотую Долину, в самое сердце Цитадели. Хочу предупредить, что в Золотой Долине вы, грязное паршивое мясо, должны вести себя тише воды ниже травы. Любого, кто пикнет без приказа, ждет… Сами знаете, что ждет.
Офицер, повернулся, резко взорвав снег каблуками сапог, и двинулся вверх по улочке, стиснутой с двух сторон клещами бараков. Мы - вслед за ним, неумело укорачивая шаг, натыкаясь на впереди идущего. За моей спиной дышал автоматчик, слева и справа от колонны шагали два его товарища.
Мы проследовали мимо памятника рабочему и колхознице и очутились перед той самой шестиколонной аркой, за одну лишь попытку приблизиться к которой я получил прикладом от Сосо.
-Стой, - крикнул офицер.
Колонна замерла.
Дежурившие у арки стрелки ухватились за цепи, приваренные к чугунным воротам. Потянули… Ворота медленно распахнулись. Вслед за офицером, «номера» по двое стали проникать в сердце Цитадели, последними (как всегда) вошли мы с Борисом.
Черт подери, неужели все это – ради нас? По обе стороны широкой площадки, заканчивающейся колончатым дворцом с золотистым шпилем, выстроились стрелки в полном обмундировании. На белом теле дворца – ярко-зеленое пятно; когда мы приблизились, я понял, что это плакат: странного вида юноша держит у щеки мобильный телефон; и надпись: «Будущее зависит от тебя». На длинных флагштоках позади стрелков трепещут на ветру красные тряпки. Посреди площадки – нечто вроде эшафота, только без виселицы и пня. На эшафоте – вроде как кресло с высокой спинкой (пустое).
Коротышка – офицер, кажись, оробел не меньше нас, претендентов. Он, заикаясь, доложил стоящему у эшафота лысому особисту (черный кожаный плащ, значок-пасть) о прибывшем мясе.
-Прекрасно, - кивнул особист.
Похоже, здесь все чего-то (или кого-то) ждали. Напряжением ожидания сгущался воздух. Особист нервно сжимал что-то в кармане. Не иначе, рукоять пистолета.
Со стороны белого дворца раздалось тарахтенье, переходящее в механический кашель. На площадку выехал черный автомобиль, и на высокой скорости помчался на нас. Когда казалось, что сейчас наша колонна будет втоптана в ледяную корку, раздался визг тормозов, и машина замерла прямо у эшафота. Передняя дверца распахнулась. Моложавый особист спрыгнул вниз, и тут же принялся орать лысому коллеге, чтобы тот очистил пространство перед эшафотом.
Лысый, в свою очередь, заорал на приведшего нас коротышку – офицера.
-Подай назад, - бледнея, крикнул офицер.
Мы отодвинулись шагов на двадцать ближе к воротам.
Обе задние дверцы машины отворились. Я смотрел во все глаза. Из темного нутра вылезли два черных особиста. Один из них держал в руках винтовку со снайперским прицелом.
Особисты настороженно осмотрелись. Кругом была тишина. Мне показалось, что я слышу неровное дыхание стоящих в шеренгах стрелков. Особист, который с снайперкой, наклонился к заднему сиденью, и что-то сказал (значит, в машине есть кто-то еще).
Сначала показался остроносый сапог с золотистой пряжкой над каблуком, затем – край красной ткани.
Статный мужик в красном, расшитом золотыми узорами, плаще с явным удовольствием распрямил могучую спину, тряхнул рыжей копной волос (почти такой же, как у Марины). Длинная рыжая борода схвачена у подбородка золотым кольцом и оттого напоминает рыбий хвост; на груди – массивный блестящий медальон в виде креста; на поясе – самурайский меч без ножен.
«Сущий попугай», - мелькнула крамольная мысль.
«Попугай» поднялся по скрипящим деревянным ступеням на эшафот, опустился в кресло. Охранники последовали за ним. Снайпер тут же вскинул винтовку и принялся процеживать через прицел не только наши ряды (претендентов), но и шеренги стрелков.
Возбуждение охватило меня. Кто этот рыжий? Уж не Лорд-мэр ли?
Точно прочтя мои мысли, особист, подойдя к краю эшафота, закричал:
-Приветствуем носителя креста, главу ОСОБи, отца Никодима!
Стрелки загудели – трудно понять - приветственно или неодобрительно.
