Эдуард Семенов - Последний полет «Жар-птицы»
Огородник сохранил невозмутимое лицо. Он явно не спешил с ответом, но Колову, по-видимому, он был и не нужен. Колов продолжил:
— Поэтому я предлагаю объединить наши усилия.
Огородник остался невозмутимым.
— Что Вы имеете в виду?
— Я знаю, что мой визит неожиданный для Вас, но не в этом дело.
Колов прошелся по кабинету.
— Вам скоро на пенсию. Так? Вы имеете некоторое отношение к бизнесу по растаможке автомобилей на аэродроме. Если проверка выявит нарушения и закроет аэродром, бизнесу конец.
— Ну, допустим, — Огородник выдавил из себя фразу. — И что дальше?
— А то, что и меня не оставят на своем месте, если станет понятно, что я не контролирую ситуацию в своем городе.
— А вы контролируете? — Огородник не выдержал и съязвил, но Колов не отреагировал на этот выпад.
— Сейчас, по видимому, никто не контролирует, именно поэтому я предлагаю найти «козла отпущения» и повесить все грехи на него.
— Ну и кто может быть этим козлом, по вашему мнению?
— Печников, директор музея.
Огороднику с трудом удалось подавить в себе волну удивления и остаться невозмутимым.
— А почему именно он?
— Ну, а чем Вам его кандидатура не нравится? Для Ваших целей — раскрытия шпионской сети — самая подходящая. С одной стороны, скромный работник культуры, а с другой — всегда имеет доступ к секретной информации. Ведь музей-то у него не краеведческий, а авиационный. У него были частыми посетителями и президент, и министры, и авиаконструкторы, и летчики. Играя на тщеславии и обещании увековечить память, легко можно выведывать любую информацию.
«Хм, — подумал Огородник, — и почему я сразу об этом не догадался?» Вслух же произнес:
— Ну, а вам-то что от этого?
— А вы мне поможете закрыть дело о Черткове, Иванове и вот теперь о Журавлеве.
Огородников не выдержал.
— Что за бред Вы несете? Как такое возможно? Не забывайте еще и девочку?
Колов закивал головой.
— Да — да, и девочки.
Огородников снова отрицательно замотал головой.
— Это не возможно.
— Почему?
— А кто убил Печникова?
— Печников пытался скрыть следы преступления, так же как и в случае с Чертковым, и не рассчитал силы. Угорел.
Огородник с шумом выдохнул.
— Н-да, не ожидал я от вас такого.
Он отвернулся от Колова, посмотрел на портрет Дзержинского на стене. Железный Феликс был как всегда суров и молчалив.
«А ведь он не шутит, — начал соображать Огородник. — И все правильно рассчитал. Мой кабинет — это единственное место в городе, где можно говорить открыто. Пришел налегке. Одет в летнюю форму, чтобы показать, что тоже не пишет разговор. Кстати, моя версия о том, что Руденко и его контора есть агенты иностранной разведки, также вполне укладывается в схему, предложенную Коловым. Можно попробовать сыграть в предложенную Коловым игру. Но соглашаться сразу не надо. У него своя свадьба, а у меня своя!»
— Ну, что, — Огородник посмотрел на часы. — Будем считать вашу версию рабочей и основной.
Колов сначала посмотрел на Огородника удивленно. Вообще-то, он ожидал другого ответа. Что-то типа «пусть Печников будет козлом отпущения», но потом сообразил. В сущности, то, что сказал Огородник, тоже означает согласие. Колов с облегчением выдохнул.
— Значит, будем ее разрабатывать и предлагать вышестоящим органам.
— Так точно.
Огородник еще раз посмотрел на часы.
— А теперь прошу меня извинить. Мне надо идти.
— Да-да, конечно.
* * *… На улице Огородник и Колов попрощались. Огородник сел в свою машину (она стояла прямо перед подъездом) и тут же выехал со двора. Шоферу Колова пришлось отогнать его служебную «волгу» в дальний угол двора, поэтому Колов немного прошелся через детскую площадку, мимо черного квадратного «галендвагена», припаркованного у соседнего подъезда.
В тот момент, когда Колов поравнялся с кабиной джипа, он не выдержал и попытался посмотреть вглубь салона. Черные тонированные стекла скрывали тех, кто сидел внутри машины, но, тем не менее, Колов не сомневался, что и оттуда сейчас внимательно смотрят на него.
Колов коротко кивнул головой, будто показывая, что все нормально, и тут же отвернулся.
У «галендвагена» завелся двигатель. Машина стала сдавать задом. Колов прошел дальше к своей машине, сел на место рядом с водителем и приказал ему ехать в отделение. «волга» выехала со двора через другой ход.
На детскую площадку вышли первые мамы со своими детьми. Двор наполнился веселыми детскими голосами.
* * *Когда Огородник вошел в кабинет к Солодовникову, то обнаружил в нем помимо мэра города еще двух человек. Это были Игорь Валентинович Сивко, начальник службы безопасности строительной корпорации «РМН», и Лев Игнатьевич Седов, глава этой мощной структуры.
С первого взгляда Огородник понял, что все трое ждут именно его.
— Доброе утро!
Огородник поздоровался с каждым из них.
— Если, конечно, утро можно назвать добрым.
Каждый из присутствующих ответил Огороднику рукопожатием, и, когда очередь дошла до Солодовникова, Михаил Григорьевич глазами спросил у мэра, почему эти люди здесь сидят.
Мэр также глазами объяснил ему, что сейчас все станет понятно.
— Не волнуйтесь, Михаил Григорьевич, много времени мы не займем, — подал голос Седов. — Это не в наших интересах.
Он протянул Огороднику красное удостоверение.
— Вот, пожалуйста, ознакомьтесь.
Огородник заглянул в него и кивнул головой.
— Понятно, — ответил он. — И что нужно 13-му отделу ФСО от меня?
— Немного, — ответил Седов. — В первую очередь нас интересует, как продвигаются поиски мужчины, скрывшегося в катакомбах под аэродромом.
— Ну, так уж и катакомбах, — усмехнулся Огородник, — замкнутая канализационная система, которая не имеет никаких связей с внешним миром. Возле всех выходов поставлена охрана, так-что товарищ будет вынужден рано или поздно вылезти из подземелья. Если он, конечно, не захочет там жить.
— Это не совсем так, — перебил его Седов.
Он кивнул головой и дал знак Сивко. Тот достал из своего портфельчика сложенный вчетверо лист полупрозрачной бумаги, на котором были вычерчены какие-то линии.
— Вот, посмотрите.
Сивко встал и подошел к карте города и окрестностей, которая висела на стене кабинета. Он развернул лист бумаги, проложил ее к карте, так, чтобы несколько линий пересекли линию взлетно-посадочной полосы аэродрома.
— Что это? — переспросил Огородник.
— Это план подземелий усадьбы в Рыболово.
Огородник вытаращил глаза на Седова. Ему, конечно, хотелось спросить, откуда он у них, но он также понимал, что ему все равно никто об этом не скажет, поэтому он задал другой вопрос:
— Вы считаете, что злоумышленник воспользовался им?
— Вполне возможно, — ответил Седов и продолжил: — Кроме того, существует еще подземная ветка метро, которая также ведет от столицы к аэродрому. Ей уже давно никто не пользовался, но тем не менее…
Седов несколько минут помолчал, потом все же закончил фразу.
— Есть вероятность, что злоумышленник, будем его называть пока так, мог воспользоваться и ей.
Огородник ошалело смотрел на Седова, у него в голове одна мысль сменялась другой. «Откуда он все это знает? Почему он, сотрудник Федеральной службы безопасности, будучи на своем посту вот уже более десяти лет, понятия не имел об этих ходах и линиях метро? И вот, приходит человек, практически со стороны, который, оказывается, владеет большей информацией, чем он. Как так могло получиться? Чего ему на самом деле надо от меня?»
Будто угадывая мысли Огородника, Седов продолжил:
— Вы, конечно, хотите узнать, почему вам ничего не было известно об этих ходах. Охотно отвечу. Это информация с наивысшим, десятым грифом секретности. Ею владеют только первые лица государства, ну и, естественно, наша структура. Подземная ветка метро была проложена в 1941 году по прямому указанию Сталина как запасной ход в случае, если придется экстренно покидать Москвы. Тогда-то и был обнаружен подземный ход, который ведет из усадьбы. По вполне понятным причинам, никто не собирался афишировать эту информацию. Как говорится, меньше знаешь — лучше спишь.
Седов взглянул на Огородника, понял, что тот способен еще воспринимать информацию и продолжил.
— Теперь, наверное, вы хотите узнать, зачем я вам это рассказываю?
Огородник кивнул головой.
— Мужчина, который скрылся от вас в катакомбах — Ринат Регулаев, один из руководителей корпорации «ЖАРР». И он действительно не смог выбраться на поверхность.
— Откуда вы знаете?
— Я это знаю, потому что он погиб там, в подземелье.
— Погиб?
— Да, несчастный случай. Выброс ядовитого газа из канализации. Он задохнулся.
