Трой Деннинг - Алый легион
И виновны в этом поражении были вовсе не солдаты. Мул это прекрасно понимал. Рабы, гладиаторы, гномы и даже темплары — все они сражались так доблестно, как только могли. Они и теперь еще сражались и умирали, смело и бесполезно, в колдовских смертоносных ловушках короля-колдуна Хаману.
Каждый раз, когда Маетан предугадывал его маневр, Рикус полагал, что виноват в этом некий таинственный шпион, выдающий урикитам планы тирян. Теперь-то мул понял, что если кто и предал его воинов, то лишь он сам. Стиан умер с оружием в руках, как и все его темплары. Каилум отчаянно сражался, пытаясь вернуть гномам Книгу Королей Кемалока и одновременно спасти от смерти Нииву. Джасила погибла, ведя в бессмысленную атаку рабов. Рикусу некого было винить. Только самого себя.
Тщетно мул пытался не слышать крики умирающих — даже это сейчас было не в его власти. Паутина крепко притянула пальцы Рикуса к рукояти меча. И каждый предсмертный стон гремел в ушах мула, словно звон похоронного колокола по знатному владыке.
«Хотел бы я повернуть время вспять…»
«Такого колдовства не существует, — сказала Тамар. — Но ты все еще можешь добыть Книгу».
Рикус увидел, как несколько серых теней поднялись из мостовой. Одна из них подплыла к мертвому Гаанону и скользнула внутрь. Труп великаныша поднялся и, тяжело шагнув к стене, начал карабкаться вверх с ловкостью, о которой живой Гаанон мог только мечтать.
«Убейте меня — и дело с концом, — сказал Рикус. — Я никогда не отдам вам Книгу.»
«Ты выполнишь свое обещание, — спокойно сообщила ему Тамар. — Тебе все равно ничего другого не остается».
Труп Гаанона выбрался на вершину стены. Сняв кокон с крепостного зубца, он осторожно опустил его на мостовую. Потом, оставив тело Гаанона наверху, призрак спустился следом.
В изуродованном до неузнаваемости теле приковылял другой призрак. Перевернув мула на спину, он с огромным трудом перерезал обсидиановым кинжалом паутину, обволакивающую Кару Ркарда. Высвободив волшебный меч, призрак быстро распорол кокон и освободил мула.
Но Рикус не собирался вставать. Он хотел только умереть. Труп гладиатора рывком поднял его на ноги и протянул Кару. Рикус не принял меча.
«Ты поклялся жизнью Ниивы, — напомнила ему Тамар. — Сам выбирай — или мы уйдем из Урика с книгой гномов, или с ее трупом.»
Рикус взял протянутый ему меч.
18. КНИГА КОРОЛЕЙ
— Каилум, отдай мне книгу, — потребовал Рикус, сжимая Кару Ркарда.
Гном еще крепче прижал к себе толстый том.
— Я сам отнесу ее в Клед.
Они стояли на противоположных концах внутреннего дворика городского дома рода Лубар. Повсюду стояли глиняные горшки с ошеломляющими, похожими на серп луны цветами. Из сети на потолке свисали длинные пряди ароматного мха, а из отверстий в мостовой двора произрастали даже несколько маленьких, но настоящих деревьев.
В юности Рикус несколько раз бывал в этом доме. Поэтому ему не составило особого труда пробраться по залитым кровью улицам района знати и найти особняк рода Лубар. Он рассчитывал обогнать Нииву и Каилума и добыть Книгу Королей Кемалока до их появления. Но надежды мула не сбылись. Когда Рикус добрался до дома Маетана, гладиаторы уже успели взять особняк штурмом. Косо висели сломанные, дымящиеся двери. В прихожей валялись мертвые тела личных охранников рода Лубар и воинов Тира.
Подняв меч, Рикус двинулся на Каилума.
За спиной гнома из глубины дома показалась Ниива. Выглядела она так, словно каждую секунду могла рухнуть без сознания. Алая кровь пропитала повязку, прикрывавшую рану на боку. Она вела за собой на веревке тощего старика со связанными руками. Растрепанная белая борода, грустные серые глаза, на плечах дорогая шерстяная накидка, а на лбу татуировка — Змей Лубара. Такой знак наносился некоторым, особым рабам. За пределами принадлежащей роду территории раба с подобной татуировкой убивали на месте.
Когда Ниива увидела Рикуса, лицо ее озарилось радостью.
— Рикус! — воскликнула она. — Как тебе удалось бежать?
Словно не замечая ее, мул продолжал надвигаться на Каилума.
— Ты отдашь мне Книгу, гном, — сказал он. — Она нужна мне, чтобы спасти Нииву.
— Спасти ее? От чего? — Каилум с подозрением поглядел на мула. Затем взор его обратился к алому рубину в груди Рикуса. — У меня есть другой способ спасти Нииву. — Прорычал он, передавая толстый том Нииве. — Спасти раз и навсегда…
«Останови его! — приказала Тамар. — Если он меня уничтожит, Нииву уже ничто не спасет. Об этом позаботится Кэтрион с остальными».
А Рикус уже бежал через двор, сбивая цветочные горшки. Он все-таки успел добраться до жреца в тот миг, когда поднятая к небу рука Каилума засияла солнечной энергией. Мул прижал острие меча к горлу гнома. Тот в ответ нацелился в гладиатора горящей рукой.
— Говори свое заклинание! — рявкнул Рикус. — Но прежде, чем умереть, я перережу тебе глотку!
Каилум не атаковал, но и руки не убрал.
— Что все это значит, Рикус? — воскликнула Ниива, выпуская из рук веревку. Она предусмотрительно держалась от мула подальше. — Ты же обещал вернуть Книгу в Клед!
— Я не могу выполнить это обещание, — объяснил Рикус. Ему было стыдно, мучительно стыдно признаваться в этом. Но иначе он не мог спасти Нииву. — Дай сюда книгу.
— Нет! — Зажав книгу локтем, Ниива выхватила из ножен меч. — И если ты убьешь Каилума, тебе придется убить и меня.
— Ниива, бери Книгу и уходи! — не отрывая красных глаз от Рикуса, приказал гном.
— Чтобы вы тут без меня друг друга прикончили? — фыркнула женщина. — Ни за что.
«Нам не терпится получить книгу, — сообщила Рикусу Тамар. — Ниива не пострадает… если гном нам не помешает».
Она еще не договорила, а старый раб уже вжался в стену.
— Призраки!..
Десяток серых теней с горящими глазами, поднявшись из трещин в полу, окружил Нииву. Вскрикнув, она ударила мечом ближайшего. Черный клинок беспрепятственно прошел через тень.
Каилум хотел навести пышущую солнечным жаром руку на призраков, но Рикус прижал острие меча к его горлу.
— Не надо, — сказал он. — Ты только погубишь Нииву.
— Если с ней что-нибудь случится… — красные глаза гнома горели гневом.
— Все будет в порядке, — пообещал мул. — Если только не будешь вмешиваться.
Ниива еще раз взмахнула мечом, и снова ее удар не причинил призраку ни малейшего вреда.
— Отдай им Книгу! — сказал Рикус.
Ниива заколебалась.
— Не отдам! — решительно заявила она.
Призраки сжали круг. Один из них, с ярко-желтыми глазами, протянул к ней руки.
— Отдай Книгу! — крикнул Рикус, боясь, что его партнерша предпочтет скорее умереть, чем расстаться с реликвией гномов. — Ты не можешь им помешать! Тебя просто-напросто убьют. — Он посмотрел на Каилума. — Скажи ей, что я прав!
Гном неохотно кивнул.
— Отдай, — с горечью в голосе сказал он. — Из-за этого предателя нам ничего другого не остается.
Ниива посмотрела на желтоглазый призрак, а затем с видимой неохотой протянула ему Книгу. Коснувшись неосязаемых рук призрака, черный том посерел и тоже превратился в тень. Призраки нырнули обратно под пол.
Наверху остался только один. Сверкая голубыми глазами, он проскользнул между Рикусом и Каилумом. Опустив меч, мул сделал шаг назад. «И что теперь? — спросил он. — Книга у вас…»
Призрак не ответил. Вместо этого он протянул полупрозрачную руку к язве на груди гладиатора. Рикус взвыл от ослепительной, нестерпимой боли. Зашатавшись, он рухнул на колени, а призрак, сжимая в руке рубин Тамар, скрылся под землей.
— Вставай, предатель! — презрительно бросил Каилум, целясь в мула горящей от солнечной энергии рукой. — Пора заканчивать начатое.
Рикус поднял голову, посмотрел в красные глаза гнома и, разжав пальцы, выронил Кару.
— Вот ты и заканчивай. Мне не из-за чего с тобой драться.
— Я без всяких сожалений могу убить того, кто сдался мне на милость, — предупредил Каилум. — По крайней мере, Клед получит твою смерть…
— Ну, так давай! Не тяни! — рявкнул мул.
Каилум отступил. Вздохнул. Но прежде, чем успел сказать хотя бы слово, короткий меч Ниивы отбил его руку в сторону.
— Я не дам тебе убить Рикуса, — держа оружие наготове, заявила Ниива. — Но он же нарушил клятву! Мой отец…
— Это мне все равно! — пожала плечами женщина, пряча оружие в ножны. — Я когда-то любила Рикуса, и не позволю…
— Оставь его, — прервал ее мул. — Пусть убивает. — Он не знал, что ранило его больнее: то, что Ниива полагала, будто ему требуется защита, или ее признание, что она его больше не любит. — Я потерял все. Свой легион, свою честь, даже тебя. Я не хочу жить!
Круто повернувшись, Ниива схватила его за подбородок.
— Ты для того двадцать лет бился на гладиаторской арене, чтобы сейчас бросаться честью, как надоевшей игрушкой? — Она рывком подняла Рикуса на ноги. — Даже не думай! Может, как полководец ты немного стоишь, но я не знаю воина лучше тебя.
