Роман Злотников - Леннар. Чужой монастырь
— Они сейчас атакуют нас! — кричал криннец. — Элькан, нужно решать!..
— А что решать? — ответил Элькан. — Более чем уверен, что хоть одного-то они пощадят. Этот один — осведомитель. Потому как должен же кто-то передать, что руковожу отрядом и работами именно я. Не допускать же, в самом деле, что кто-то из зевак, бегающих по болотам, знает меня в лицо и по имени!
— П-почему ты говоришь такое? — несколько растерялся Бер-Ги-Дар. — Не ко времени разбираться… И почему мне? — встрепенулся он. — Ты что, думаешь, что это я?
— Я не думаю ни о чем подобном, — ответил Элькан, — слава богу, у меня есть более благодарная пища для размышлений. Я не исключаю, что ее хватит до конца жизни…
У Элькана были все основания для подобных слов. Время, отпущенное Обращенными для решения по выдаче предводителя отряда, последний потратил с пользой и нашел то, что искал. Он и двое его спутников находились в круглом зале, обведенном, как колоннадой, несколькими десятками огромных прозрачных сосудов, по форме напоминающих сильно вытянутую каплю воды. В высоту эти «капельки» достигали никак не менее десяти анниев и были заполнены изнутри желтоватым раствором. Где до половины сосуда, где до трети; в двух или в трех сосудах раствор пластовался к стенкам и застывал гребнистыми, серыми наростами. В мутной глубине каждого из сосудов виднелось что-то черное. Сначала было неясно, что именно, но при первом же более внимательном взгляде у всех троих исследователей вырвалось: — Гарегги!
В самом деле, в раствор были помещены гарегги, они недвижно висели в вязкой жидкости, наполняющей экспериментальные сосуды. Тут были представлены особи длиной с фалангу человеческого пальца и крупные, длиной до двух анниев. И не только черные, как удалось разглядеть Элькану, когда он воспользовался гравиплатформой, до того покоящейся в центре зала. Элькан медленно плыл вдоль шеренги сосудов, заключающих в себе несчетное множество червей-гареггов всех цветов — алых, зеленых, синих, красных, серых, даже белых, ну и, конечно, черных. Элькану тотчас же пришло в голову, что цвет — это маркировка, указывающая на специализацию червя. Здесь, в этих тысячелетних сосудах, находились первозданные образцы вида, а ТО, что жило сейчас в Нежных болотах, было конечным продуктом мутационной цепочки в отравленной жидкой среде.
И чем больше смотрел Элькан, тем больше веселого и яростного огня было в глазах и тем вернее закипало в его груди чувство уверенности в том, что он не ошибся в своих предположениях. Конечно, это здесь. Именно тут ставились опыты на гареггах. Нет, не так: именно тут они были созданы и апробированы на человеческом материале. Пораженном человеческом материале…
Увидел Элькан и еще кое-что: практически в геометрическом центре зала имелась круглая выпуклость в полу, и ученому довольно было одного взгляда, чтобы узнать в ней отражатель Большого транспортера (одна из Малых модификаций). Это сочетание — га-регги и транспортеры в одной лаборатории — вызвало у Элькана прилив сил и неудержимое желание с головой окунуться в работу. Ведь близок, совсем близок итог, и даже промежуточный результат, будь он положительным, дает полную уверенность в окончательном успехе!
— Теперь нет никакого сомнения, — пробормотал он. — После нашей гибели тогда, пятнадцать веков назад, ребята с Леобеи построили этот центр и пытались лечить амиациновую лихорадку при помощи гареггов и последующего извлечения системы-«червя» при посредстве Больших биотранспортеров… Никакого сомнения! — повторил он, оборачиваясь и невидящим взглядом окидывая Хансена и Элен Камара, стоявших за его спиной. — Отделить пораженные клетки организма от жизнеспособных можно только при помощи биотранспортеров! Ну конечно… двухступенчатая методика излечения… Гарегг аккумулирует… биотранспортер — извлекает… Так, так!
И вот в этот-то момент, когда Элькан совершенно забыл об оставленных наверху, над болотными толщами, товарищах и намеревался целиком сосредоточиться на работе в медкомплексе Строителей, и прозвучали в его ушах слова Бер-Ги-Дара о том, что время истекло.
Элькан не мог и представить, что его возможно оторвать от изучения научных сокровищ Строителей. Будь он тут один, глава отряда, верно, просто сорвал бы с головы полант, чтобы голос Бер-Ги-Дара по ту сторону связи не отвлекал его от важнейшей работы. Но, к несчастью для обуреваемого жаждой исследования Элькана, тут были двое землян, и они преследовали несколько иные цели. Хансен крикнул в гневе:
— Как же, ведь они там, наверху, отдуваются за всех нас?! Профессор Крейцер! Это вы привели нас сюда, вам и отвечать!
— В самом деле, — живо поддержала его Элен Камара, — мы должны немедленно подняться к поверхности болот. К тому же там, у пульта управления, находятся Бер-Ги-Дар и Епанчин: один — местный уроженец, так сказать, туземец, а второй — русский, так что неизвестно, что придет им в голову! Ведь хватит одного касания пальца, чтобы…
— Ну мадемуазель Камара, как вы ловко поставили на одну доску русского космонавта и представителя деградировавшей и выродившейся черт знает во что цивилизации, — пробормотал Элькан и, что характерно, на русском языке. — Ну хорошо! Альд Каллиера ими командует, вы говорите? Эти беллонцы понимают только силу. Ну что же, попробую ему наглядно изобразить… — Что именно намеревался продемонстрировать альду Каллиере его старый знакомый по Академии Элькан, пока что осталось неизвестным. — Идем! — решительно произнес Элькан.
— А не воспользоваться ли нам платформой, на которой вы обозревали вот эти сосуды? — спросил Хансен.
— На остатке заряда? Чтобы в один прекрасный миг свалиться и не встать? Ее не заряжали бог ведает сколько веков. Пешком, дорогой Хансен, пешком! Конечно, пока мы доберемся, этот нетерпеливый беллонский рубака может отдать приказ о захвате всех наших.
— Мы не сможем сопротивляться! — долетел до него голос Бер-Ги-Дара. — Я даже не понимаю, зачем нам сопротивляться, еще все можно решить полюбовно! То есть… я хотел сказать… — Он осекся, вспомнив, что вообще-то ценой этой «полюбовности» может и должна стать голова самого Элькана, причисленного к врагам Академии в одном списке с вождями сардонаров Акилом и Грендамом. Бер-Ги-Дар замолчал и только смотрел, как медленно подплывает к нему платформа-флагман с альдом Каллиерой и его людьми.
Беллонский альд, не дожидаясь, пока две гравиплатформы состыкуются, образовав плато, одним прыжком перемахнул к криннцу и заорал:
— Ну что? И где твой Элькан?
— Я не заслужил того, чтобы вы на меня орали, светлый альд Каллиера, — взяв себя в руки и приняв строгий вид, произнес Бер-Ги-Дар, и теперь не следовало особенно гадать, КТО призвал Обращенных на Нежные болота. — Если вы о том, почему я вышел на связь только недавно, отвечу: не было возможности передать информацию. Мой личный полант был уничтожен в бою, а воспользоваться связью Элькана — это раскрыть себя раньше времени…
— Я не о том, — бросил альд Каллиера. — Эти молодцы оказались бы в наших руках и без твоего участия, твое дело было — вести и сохранить невредимым Элькана!
— Если бы не я, Центральный пост и вовсе не знал бы, что он, сам Элькан, снова появился в наших землях! — вспылил Бер-Ги-Дар. — Это я, узнав его в лицо, вступил в его отряд и вел… до Нежных болот, до самого последнего момента, и он до сих пор жив и может быть отдан в ваши руки!
— Довольно, — сбавив обороты, отозвался альд Каллиера, — остынь… Ты сделал свое дело хорошо. Вот только Элькан пока не с нами.
Майор Неделин переправился на гравиплатформу Бер-Ги-Дара вслед за своим начальником, альдом Каллиерой, и таким образом лишь ненамного разминулся с капитаном Епанчиным, который уже проник в коридор медцентра Строителей. Неделин бросил взгляд по сторонам. На берегу, у линии барража, люди из отряда Элькана и выглядывающие из-за камней «дикие» гареггины наблюдали за тем, как на них сверху надвигаются две платформы с доброй сотней Обращенных, настроенных отнюдь не дружелюбно. Конечно же этим бойцам было прекрасно известно о серии восстаний в городах Кринну, в результате которых погибло немало питомцев Академии и сгинуло в огне множество прекрасных и полезных построек, возведенных сторонниками Леннара.
Наверное, что-то наподобие пришло в голову некоторым из отряда Элькана, раз при виде Обращенных они поспешили спрятаться за прибрежные камни и массивные базальтовые столбы, воздвигнутые тут, верно, «дикими» гареггинами для каких-то своих обрядов. Плазмоизлучателей в отряде было только два, один у Лейны, второй у капитана Епанчина, так что крупные неприятности Обращенным альда Каллиеры не грозили. Впрочем, в умелых руках и дротик-миэлл — страшное оружие. Несколько таких дротиков, свистнув в воздухе, поразили трех или четырех Обращенных, и один из воинов Каллиеры, перегнувшись через край гравиплатформы, полетел вниз, в болото. Труп его засосало мгновенно — с жадным чавканьем и длинными, тоскливыми звуками, испускаемыми смыкающейся пучиной.
